Перегрузка - Страница 3

— Слушайте, Милли, — продолжал он гнуть свое, — не станете же вы отрицать, что сегодняшний прогноз погоды оказался до идиотизма неверным?

— Да, это так. Если вам угодно изъясняться столь оскорбительно и мерзко. — Темные глаза Миллисент Найт сверкали от гнева. — Но верно и то, что в тысяче миль от побережья пришла в движение масса воздуха, получившая название Тихоокеанского фронта. В метеорологии поведение таких масс недостаточно изучено, бывали случаи, когда за день-другой оно начисто перечеркивало все прогнозы погоды для Калифорнии. — Она сделала паузу и презрительно добавила:

— Или вы настолько погрязли в электропроводке, что забыли элементарные законы природы?

— Позвольте! Как вы смеете! — Паулсен густо покраснел. Милли Найт пропустила его слова мимо ушей.

— И еще. Мои люди и я сама добросовестно трудились над этим прогнозом. Но прогноз, позвольте вам напомнить, это всего лишь прогноз, и в нем всегда есть вероятность ошибки. А если уж на то пошло, я вовсе не просила вас останавливать “Магалию-2” на ремонт. Вы сами приняли это решение и еще смеете меня в чем-то обвинять.

Среди группы людей, стоявших у стола, раздался сдержанный смех.

— Туше! — вполголоса заметил кто-то.

Все прекрасно понимали, что сегодняшняя проблема в известной мере связана с остановкой второго энергоблока электростанций “Магалия”.

Второй энергоблок “Магалии”, расположенный к северу от Сакраменто, представлял собой крупный турбогенератор, способный развивать мощность шестьсот тысяч киловатт. Но с тех пор как энергоблок “Магалия-2” вошел в строй, он доставлял одни неприятности. Постоянные разрывы труб котла и другие, более серьезные неполадки то и дело выводили энергоблок из строя, а последний раз, когда пришлось менять патрубки нагревателя, блок бездействовал целых девять месяцев. Но и потом проблем не убавилось. Как заметил один инженер, эксплуатация “Магалии-2” напоминала борьбу за удержание на плаву тонущего броненосца.

Всю последнюю неделю управляющий “Магалии” умолял Рея Паулсена разрешить ему остановить второй энергоблок для ремонта подтекающих труб, чтобы, как он выразился, “этот латаный-перелатаный чайник не разорвало на мелкие куски”. До вчерашнего дня Паулсен отвечал управляющему решительным “нет”. Из-за непредвиденного ремонта в других местах даже до наступления нынешней жары электроэнергия, вырабатываемая “Магалией-2”, была необходима компании. Как всегда, приходилось решать, что необходимо сделать сейчас, а что можно отложить на потом, и это иногда было связано с риском ошибиться. Вчера вечером, прочитав прогноз погоды, суливший понижение температуры, и тщательно взвесив все “за” и “против”, Паулсен дал разрешение, и энергоблок был немедленно отключен — ремонтные работы намечалось начать через несколько часов после того, как остынет котел. К сегодняшнему утру энергоблок “Магалия-2” окончательно остановили, и из нескольких магистралей были вырезаны подтекающие части труб. При всей отчаянности создавшегося положения “Магалия-2” не могла вступить в строй раньше чем через два дня.

— Будь прогноз точным, — прорычал Паулсен, — мы не отключили бы “Магалию-2”.

Председатель покачал головой. С него было достаточно. Выяснением, кто прав, кто виноват, можно будет заняться позднее. Сейчас это не ко времени.

Ним Голдман, о чем-то посовещавшись у диспетчерского пульта, объявил, перекрывая своим мощным голосом разговоры:

— Переход на скользящий график ограничений подачи электроэнергии начнется через полчаса. Другого выхода нет. Нам придется пойти на это. — Взглянув на председателя, он добавил:

— Думаю, следует предупредить средства информации. Еще есть время, чтобы телевидение и радио оповестили население.

— Приступайте, — одобрил Хэмфри. — Кто-нибудь, соедините меня с губернатором.

— Слушаюсь, сэр. — И помощник диспетчера начал набирать номер телефона.

Лица присутствующих помрачнели. Прекращение обслуживания потребителей! Такого еще ни разу не случалось за все сто двадцать пять лет существования компании.

Тем временем Ним Голдман звонил в расположенный в соседнем здании отдел информации компании. Нужно было немедленно начать подготовку соответствующих оповещений. В обычной ситуации о решении, связанном с приостановкой подачи электроэнергии, оповещалось всего несколько лиц из служащих компании, но в данном случае оно должно было стать достоянием широкой общественности. Несколько месяцев назад руководство компании решило, что такие приостановки — если когда-нибудь к ним придется прибегнуть — будут преподноситься как “скользящие ограничения” — хитрость, с помощью которой сотрудники отдела информации намеревались подчеркнуть не только временный характер этих мер, но и то, что их бремя в равной степени распределится между всеми районами штата. Само выражение “скользящие ограничения” родилось в голове молоденькой секретарши, которая додумалась до него после безуспешных попыток ее более опытных и хорошо оплачиваемых шефов изобрести что-нибудь приемлемое. Один из отвергнутых вариантов звучал так: “поочередные урезания”.

— На проводе Сакраменто, кабинет губернатора, сэр, — сообщил помощник диспетчера Эрику Хэмфри. — Мне сказали, что губернатор находится на ранчо, неподалеку от Стоктона, с ним пытаются связаться. И еще: они просят вас взять трубку.

Председатель кивнул в ответ и подошел к телефону. Прикрыв ладонью трубку, он спросил:

— Кто-нибудь знает, где главный?

Можно было не объяснять, что под “главным” подразумевался главный инженер Уолтер Тэлбот, спокойный, невозмутимый шотландец. Он должен был вот-вот уйти на пенсию, но о его умении принимать решения в критических ситуациях в компании ходили легенды.

— Я знаю, — ответил Ним Голдман. — Он поехал взглянуть на Большого Лила.

— Надеюсь, там все в порядке? — нахмурившись, спросил председатель.

Невольно все взгляды устремились к панели приборов, надпись над которой гласила: “Ла Миссион” № 5”. Это и был Большой Лил — самый новый и мощный энергоблок электростанции “Ла Миссион”, расположенной в пятидесяти милях от города.

Большой Лил! Создателем этого гиганта, извергавшего из своего чрева миллион с четвертью киловатт мощности, была компания “Лилиент индастриз оф Пенсильвания”, а прозвище Лил, то есть лилипут, ему дал какой-то журналист. Лил в огромных количествах поглощал мазут, в результате чего создавался перегретый пар, приводивший в движение гигантскую турбину. В прошлом у Большого Лила были свои критики. На стадии проектирования ряд специалистов высказывали сомнения в целесообразности строительства такого крупного энергоблока, полагая, что столь высокая степень зависимости от одного источника электроэнергии является чистейшим безумием; в качестве же ненаучного довода они приводили сравнение с яйцами в корзинке: случись что — разобьются сразу все. Другие специалисты с ними не соглашались. Они утверждали, что массовое производство электроэнергии одним таким источником, как Большой Лил, обойдется дешевле. Мнение об экономичности гигантского энергоблока перевесило и пока что подтверждалось. За два года с начала эксплуатации Большой Лил доказал свои преимущества по сравнению с менее крупными энергоблоками и продемонстрировал высокую степень надежности: никаких неприятностей он пока не доставлял. И сегодня регистрирующий прибор, установленный в Центре управления, сообщал приятную весть: Большой Лил, работая с максимальной мощностью, выдавал целых шесть процентов общей нагрузки компании.

— Сегодня рано утром сообщили, что наблюдается легкая вибрация турбины, — заметил Рей Паулсен, обращаясь к председателю. — По нашему с главным мнению, оснований для особых опасений нет, но мы оба решили, что ему надо самому взглянуть.

Хэмфри одобрительно кивнул. Так или иначе, находись главный инженер здесь, он мало чем мог помочь. Просто от его присутствия было бы как-то легче.

— Губернатор на проводе, — услышал Хэмфри голос телефонистки в трубке. А секундой позже раздался знакомый голос: