Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине - Страница 32

Второе. Сильное влияние на правительство К. Менема – Д. Кавалло оказала популярная в тот период на Западе теория предложения (supply-side economics)[24], согласно которой реальный рост в экономике зависит в основном от факторов, воздействующих на предложение, а не на эффективный спрос, как это утверждает кейнсианская концепция. Теория предложения постулирует еще ряд идей, взятых на вооружение аргентинскими реформаторами 1990-х годов. Назовем самые важные:

принципиальная бесполезность механизма девальвации национальных валют, поскольку вслед за этим происходит «всплеск» инфляции, нивелирующий эффект от снижения обменного курса денег;

гипотетическая возможность сокращения заработной платы, так как, в соответствии с теорией предложения и законом Сэя, исключается вероятность кризиса перепроизводства.

Третье. Постулаты уже упомянутого «Вашингтонского консенсуса», который, как отмечал В.М. Давыдов, «суммировал господствовавшие неолиберальные представления экономических гуру того времени и подходы крупнейших международных финансовых организаций (прежде всего МВФ) к оказанию помощи «проблемным странам, встающим на путь реформ»¹⁶⁸. Напомним суть рекомендаций «Вашингтонского консенсуса»: снижение до минимума бюджетного дефицита; изменение приоритетов государственных расходов в пользу здравоохранения, образования и инфраструктуры; проведение налоговой реформы, направленной на расширение облагаемой базы при устранении завышенных фискальных ставок; финансовая либерализация и переход на рыночное регулирование банковского процента; введение унифицированного и конкурентоспособного обменного курса национальной валюты, позволяющего стимулировать нетрадиционный (промышленный) экспорт; замена количественных ограничений во внешней торговле импортными тарифами, поэтапно снижаемыми до уровня 10–20 %; ликвидация барьеров, препятствующих притоку иностранных инвестиций; приватизация государственных предприятий; отмена регламентаций, затрудняющих выход на рынок новых фирм и ограничивающих конкуренцию; надежное обеспечение прав собственности, особенно для неформального сектора¹⁶⁹.

Таков был основной теоретический багаж, определивший узловые моменты программы («дорожной карты») экономических реформ, разработанной неолибералами во главе с Д. Кавалло и реализованной в своих основных чертах в первой половине 90-х годов прошлого века. Как видим, главные подходы, взятые на вооружение Розовым домом, носили космополитический характер и полностью соответствовали западному идейному мейнстриму тех лет. К этому, вероятно, следует прибавить концептуальные подходы собственно аргентинских «исторических» либералов, многие годы бессменно возглавлявшихся Альваро Альсогараем. Превратившись из непримиримых врагов перонизма в наиболее близких союзников К. Менема и окружавших его «менемистов» и «неоперонистов», твердо стоящие на либеральных позициях члены партии СДЦ также внесли свой вклад в идейный арсенал «команды» Д. Кавалло.

Победа ХП на выборах 1989 г. и приход в Розовый дом администрации К. Менема, отказавшегося от идейного наследия «исторического» перонизма и избравшего неолиберальный вариант экономического реформирования, означал, что либеральные знамена СДЦ оказались перехвачены новой властью. Это обстоятельство, с одной стороны, ослабило интерес к либералам (появились иные, значительно более влиятельные носители рыночной идеологии), а с другой – позволило отдельным представителям СДЦ «влиться» в ряды аргентинских реформаторов и внести свой конкретный вклад в процесс рыночных преобразований.

Тем самым вокруг Д. Кавалло образовалась группа «неолиберально настроенных» профессионалов, состоявшая из «неоперонистов», либералов и внепартийных экономистов, главным образом из «Фонда Медитер-ранеа». Так, Карлос Санчес занял пост заместителя министра, Альдо Дадоне – президента БАН, Роберто Доменеч – директора Центрального банка и т. д. Дочь А. Альсогарая – Мария Хулия вошла в состав правительства и приняла самое активное участие в процессе приватизации государственных предприятий. С этой командой Д. Кавалло и приступил к практической реализации программы реформ.

Кардинальное значение для формирования общей линии экономической политики правительства К. Менема имело одобрение Национальным конгрессом 28 марта 1991 г. закона 23.938, который вступил в силу 1 апреля того же года, вошел в историю как закон «О конвертируемости» («конвертибилидад») и коренным образом менял валютно-финансовую ситуацию в стране. Вот его основные положения.

1. Центральный банк был обязан в неограниченном количестве продавать иностранную валюту из расчета 10 тыс. аустралей за 1 доллар США. Несколько позднее (с 1 января 1992 г.) вводилась новая аргентинская денежная единица с традиционным названием – песо и устанавливался ее паритет с американским долларом (1:1).

2. Центробанк обязывался постоянно располагать золотовалютными резервами в объеме не меньше 110 % имевшейся в обороте денежной массы (агрегат Ml). Комментируя такую политику, американские экономисты П. Кругман и М. Обстфельд писали: «Фиксируя валютный курс, центральный банк отказывается от своей способности влиять на экономику посредством денежно-кредитной политики»¹⁷⁰.

Кроме того, запрещалась индексация контрактов, номинированных в аустралях, благодаря чему блокировался «переброс» инфляции в будущее, и прерывалась инфляционная инерция, с которой страна жила несколько последних десятилетий. С целью укрепить фактически вводимый в стране бимонетарный режим (равноправное хождение двух денежных единиц: аргентинского песо и доллара США) разрешалось впредь заключать контракты в американских долларах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.