Перед бурей (СИ) - Страница 154

Из травного дома, едва не сорвав занавесь, выскочила девчонка, одна из учениц. Её лицо было нежно зелёного оттенка, взгляд диковато блуждал. Остановился на богато уставленном яствами столе, ученица булькнула и метнулась в сторону смородиновых кустов, заперхала.

Через некоторое время вернулась. Старательно не глядя на стол, поинтересовалась, где Самилла:

— Наставница Маритэ выгнала и отправила за ней…

Улитка сказала, что Лина пришла в себя после полёта, и Сэм как раз ею сейчас занимается. Девочка замешкалась, решая, стоит ли в таком случае отвлекать Самиллу, но тут у травного дома появилась толпа.

Ученица высмотрела Сэм и бросилась к ней.

Девушка выслушала, оставив Лину на попечение остальных, поспешила в травный дом. Коротко поприветствовала Юлию и нырнула в зелёную занавесь.

Странница с интересом изучила Лину.

— По какому поводу собрание? — поинтересовалась.

— Все эти добрые люди, — Лина широким жестом обвела пришедшую с ней толпу, едва не завалившись при этом. Кнопка и Мона поддержали. — Все эти добрые люди решили проводить меня к травному дому, отчего-то решив, что я ходить не могу. А у вас что за пирушка?

— Все эти добрые люди, — Юлия указала на сидящих вокруг столов, — были так рады меня видеть, что выставили кучу угощения. Отчего-то решив, что я смогу всё это съесть. Придётся тебе помочь.

Лина не возражала. Заботливые "провожальщики" помогли ей усесться за стол.

— Рассказывай!.. — велела Юлия. — Куда ты там летала?

— Сами рассказывайте, — пробормотала гений Ветра. Дети усадили её на лавку, Кати прищурилась, оценивая состояние, отыскала чистую кружку и плеснула травяного взвара:

— Вот, это поможет, — Лина промычала благодарность, шевельнула бровью. Блюдо с тыквенными оладьями подъехало к ней и едва не свалилось с края стола, что ясно показывало, насколько она устала в полёте.

Провожающие же переглянулись, перебросились словечком-другим и разошлись, чтобы вернуться со снедью и напитками в руках и лавками и столами, парящими на воздусях.

Кнопка и Мона помогли составить столы и чинно сели, Гарий замер столбом, хмурясь, оглянулся на травный дом. Кивнул чему-то неслышимому другим и исчез за занавесью.

— Что это с ним? — удивилась Кнопка.

— То ли почуял чего, то ли позвали… — Мона пожала плечами.

Юлия наконец утолила первый голод, отвалилась от стола и начала рассказ.

В земли беричей отправились войи и охотники, всего двадцать пять человек. Они планировали обойти селения клана Орла, поспрашивать о всём странном, что случалось в болотах, и посмотреть на разоренные железные выработки и оставленные лагеря разбойников. Отряд вели риш и Жемчуг.

Юлия изо всех сил старалась поменьше попадаться на глаза Элиану. Она брала ночные стражи и часто уходила от отряда в свободный поиск.

Риш тревожился за девушку сильнее, чем следовало бы. Оправдывался перед собой — мол, стоит девчонке из воличей пропасть в возглавляемом им походе, как все надежды на примирение с могущественными соседями уйдут в пасти к тварям Проводника.

Несколько раз собирался даже запретить её прогулки, но опасался, что строптивая девчонка из воличей его не послушает.

На четвёртый день похода Юлия из вечерней, переходящей в ночную отлучки вернулась задумчивая и встревоженная. Отчего-то никто этого не заметил, кроме Элиана. Он спросил, что случилось, девушка сначала отнекивалась, потом призналась, что видела над лесом странную летящую тень, похожую на стрекозу величиной с сарай.

В болотах, конечно, встречаются животные размером гораздо больше обычных — взять хотя бы тех же василисков, что раза в полтора крупнее лесных, или гигантских лосей, или болотных свиней. Стрекозы здесь тоже — с непривычки можно испугаться, на лету воробья загрызут.

Но таких чудовищ, каких описала Юлия, отродясь не водилось. Девушка подозрительно смотрела на риша, ожидая, что тот скажет — а чем ты удивлена, у нас полным-полно таких стрекоз, особенно в эту пору, или же высмеет — у страха глаза велики, проедется насчёт женского скудного ума и буйного воображения.

Ладно, забудь, примерещилось, сказала Юлия.

Риш не стал смеяться и комментировать, но и забывать не торопился. Спросил Эшвана. Дядя подёргал себя за бороду, перебрал свою богатую коллекцию охотничьих баек и "страшилок", — нет, ничего подобного не встречал ни в одной истории.

На следующий день тварь снова попалась на глаза уже самому ришу, его дяде и нескольким беричам. Юлия ошиблась, что неудивительно, она видела стрекозу в туманных сумерках, скрадывающих расстояния и размеры.

Стрекоза размером не с сарай — так, сарайчик, повисела над чахлым заболоченным лесом, сделала круг, сверкая крыльями и огромными полукружиями глаз, и унеслась прочь. Эшван вытащил своего риша из ручья, куда Элиан от удивления и испуга кувыркнулся, ознакомил всех присутствующих с несколькими образцами древних выражений беричей. Группа вернулась в лагерь, и советник риша озадачил Жемчуг вопросом.

Войя подумала и уточнила — действительно ли они видели стрекозу, или же это была изготовленная человеком машина? Но всё, что видоки могли сказать про стрекозу — "большая и быстрая". Беричи вообще с большим трудом приняли концепцию летающих машин.

Риш сослался на Юлию, Жемчуг беззлобно выбранила девушку за то, что ей не сообщили сразу, расспросила как следует, даже попробовала увести в ретромотив.

— …Но получилось не очень, — Юлия виновато вздохнула. — Всё, что помнила, рассказала. Риш, Эшван и Жемчуг посоветовались и решили меня отправить домой с этой вестью.

Слушатели переглядывались, пожимали плечами.

— Стрекозы, — пробормотала Верея. — Возможны ли такие устройства? Я слышала о летучих повозках Каррионы. Воздушные шары Стата даже видела, медленные и ненадёжные устройства, они так и не нашли военного применения… Но стрекозы, "большие и быстрые"…

Кнопка задумчиво черкала что-то черенком ложки на столе, с интересом поглядела на неё.

— Пожалуй, стоит разослать гонцов по деревням, поспрашивать, не случалось ли кому видеть что-то подобное, — сказал Норик.

— Твоя очередь рассказывать, — обратились к Лине. — Где ты была, и что там Алек и остальные?

Рассказ Лины был короток и невнятен. Для никогда не путешествовавших изнанкой мира ещё и непонятен. Впрочем, главное девушка рассказала ясно и чётко — Алек жив, недавно был в беспамятстве, но очнулся. Большего никто и не требовал, на таком-то расстоянии хорошо, что хоть это можно сказать со всей определённостью.

— Да, жаль, что у нас нет Слухачей, — вздохнула Верея.

Лина пододвинула к себе миску с очередной вкусностью и заработала ложкой, раздумывая, что могла бы значить случайно принятая картинка из памяти Алека — лес, голубое небо измазано дымом, и в нём висит огромная стрекоза из металла со вскрытым боком, из которого торчит человек…

Над лесом зажглась золотая кромка рассвета. Красиво, наверное. Алые, красные, жёлтые облака, острые зубцы деревьев, из-за которых светило бросает острые лучи.

Алек стоял на крыльце, подставив им лицо, и боролся с желанием сдвинуть повязку. Он знал, что не увидит ни проблеска.

Теперь любование рассветами ему недоступно.

Вой спустился, пошёл вдоль завалинки, ведя пальцами по шершавым брёвнам, трогая жёсткий колкий мох. Солнце жёлтое… алое… красное… Брёвна коричневые, мох серо-зелёный с чёрными веточками.

Слова были неправильные. Человек почему-то не удосужился дать названия тысячам оттенков цветов. Может быть, потому, что люди всё время торопятся. Всё просто — назвал цвет и побежал дальше, подумаешь, этот алый совсем не тот алый, а зелёные клочья сухого мха совсем не то, что зелень свежей травы…

Торопливому человеку никогда не хватает времени сесть и просто полюбоваться закатом.

Или стеной собственного дома.

Вот ставни окна, голубые с белыми стрелами. Отец всегда красил так. Алек отколупнул чешуйку краски, раскрошил в пальцах. Сейчас краска повыцвела и облупилась. Когда Алек был в Дорнохе, он лишь один взгляд бросил на родной дом и не разглядел детали. Невозможность хотя бы нарисовать в воображении его облик раздражала, как зудение подживающих стигматов и пузырей ожогов.