Пепел на ветру (СИ) - Страница 3

Стаскивать трупешники в одно место я не стал, делать мне что ли больше нечего… Но вот все вещички свалил в одну кучу, причем рядом с тем, кого прихлопнул последним. Он, именно он был у них за главного, все об этом вопиет громким матом, как бухарик, поутру перепутавший одеколон с шампунем и опрокинувший на опохмелку мыльно-тягучее нечто. Все об этом говорило: осторожность, манера боя, иные мелочи… Значит, его оставим на потом, а покамест разберемся с подчиненным составом. С вещами, что после них остались. Конкретный обыск — друг, товарищ и брат странствующего циника с большой дороги.

Кое-что уже ясно, стоит только взглянуть на вооружение. Оно типовое, одинаковое у всей четверки. Факт специфический, сразу наводящий на размышления. У каждого автомат с парой запасных рожков, пистолет двенадцатизарядный с резервной обоймой, ну а ножи меня заинтересовать не могли.

Размышления штука хорошая, но мысли никак не мешали мне отсоединить магазины от автоматов и пистолетов и, вместе с запасными, отправить их в свой багаж. Навьючиваться оружием не есть разумно из-за существенного веса и не слишком большой стоимости собственно стволов. То, из чего стреляют — не есть большой дефицит в отличие от того, ЧЕМ стреляют. При наличии патронов в любой мастерской можно какой-никакой самопал организовать, а вот без патронов место самому шикарному огнестрелу только на стенке в качестве украшения. Тем более, что калибр пистолетных и автоматных патронов самый что ни на есть распространенный, продать легко будет. Это для снайперки моей, что за спиной висит, боеприпасы сложновато доставать. Точнее, у меня не совсем она, а скорее нечто совмещенное с автоматом при крайней необходимости, ну да не о том речь…

Одинаковое вооружение в наши дни — верный признак того, что его им ДАЛИ для выполнения задания. Но в таком случае заданием был я, точнее мое устранение или захват. Вдвойне подозрительно… Выследить кого-то на бескрайних и странных просторах нового мира очень сложно, если не невозможно, за исключением единственного варианта, о котором и думать не хотелось.

Словно откладывая неизбежное, я внимательно осмотрел трупы тех троих, которые были убиты первыми. Нет, все обычно. Обычно для трупов, само собой разумеется… Кому-то кровь и предсмертный оскал на лицах может и показаться пугающим, но для меня это обычные явления, пусть и не блещущие приятностью. Право слово, бывает и хуже, намного хуже. Например, зрелище унижающегося перед всеми подряд холуя. Нет уж, как говаривали древние философы: "Мертвый лев лучше живой и вылизывающей всем сапоги шавки". Каюсь, малость приукрасил цитату, но почему бы и нет. Цитата может оставаться статичной, постепенно утрачивая смысл и актуальность, а может и меняться заодно с окружающей реальностью. Менять не суть, но внешнее обрамление.

Что ж, три трупа осмотрели, возвращаемся к четвертому и последнему. Или в их скарбе сначала порыться? Тоже трофеи, как ни крути! И что мы имеем? Ничтоже сумнящеся я просто вывалил содержимое плоских ранцев на траву. Маловато будет. Армейский паек с раньшего времени, который сожрать можно при одном условии — если ничего другого нет. Да, сытный, питательный и прочая, и прочая… Вот только со вкусовыми качествами у него очень серьезная проблема. Как-то не радуют меня галеты, похожие по вкусу на фанеру и прочие подобные псевдокулинарные изыски. Нет уж, пусть другие это лопают, а у меня более приличные харчи покамест имеются. Разве что шоколад взять? Нет, не люблю его классическую горькую разновидность, да и вообще не питаю особой привязанности. Пачку же сигарет непременно к рукам приберу, благо не махоркоподобный сорт, а очень даже выше среднего даже по старым временам. Все? Теперь все, кроме самого главного.

Главное сейчас и одновременно неприятное — осмотреть труп того, кого я не без оснований считал главным среди неудачливо окончивших свою жизнь охотников. Не тянет, ой не тянет! А придется, как говорила героиня старого и пошловатого анекдота.

Опасаюсь я, проще-то говоря. Не боюсь, а именно опасаюсь обнаружить реальное подтверждение гипотезы о принадлежности смирно лежащего передо мной трупешника. А, все равно узнавать надо… Резкий рывок и защитного цвета куртка, замаранная кровью, распахивается, теряя пуговицы. Сука! На левой стороне груди татуировка — смерч, наколотый черной тушью. Они, опять они… В полном озверении я достал пистолет и выстрелил в труп еще раз, уничтожая саму память о татуировке. Могло ли это что-либо изменить? Конечно нет, просто эмоции требовали выхода. Неприятно вновь вспоминать то, что началось более двух лет тому назад…

Ретроспектива (до катастрофы)

Хандра и просто омерзительное настроение, желание открутить кому-то голову и все, что может быть откручено. Такое со мной бывает крайне редко, но все же бывает. Отчего? Дела тяжелые, дела сердечные. Угораздило же меня, давнего и заслуженного циника, вляпаться в столь неприятную штуку как любовь. Вляпаться серьезно, со всей отдачей и без надежд на скорое выздоровление.

Девушка дала отставку. Моя персона была послана в пешее эротическое путешествие в малоцензурной форме… Бывает, скажете вы. Да, согласен, но только мне от этого не легче. Хочется свернуть кому-то шею в наиболее извращенной манере. Конечно, это я преувеличил, не абы кому, а именно несимпатичным мне существам. Да, таким в нашем мире большинство, отрицать не буду. Но все же, но все же.

Вот и сижу я в злобном настроении прямо на улице, слушаю музыку, что звучит из плейера, и пребываю в стойкой мизантропии ко всему окружающему.

— Чтоб этот мир провалился ко всем лысым чертям и волосатым ангелам! — вырывается горькое проклятие.

— Ты чего там бормочешь? Вроде непьющий, а сидишь весь такой потерянный.

А, ну понятно. Раз день клонится к вечеру, да к тому же еще и воскресенье, то во двор медленно, но верно выползают все и вся. Вот и Санек проявился — сосед по подъезду, обитающий на два этажа ниже. Трепло редкостное, но существо совершенно безобидное. Главное, чтобы дышал в сторону — сильно не люблю исходящее от сего индивида амбре из пива и чеснока.

— Я в черной меланхолии, Санчо, так что осторожнее, она может быть и заразной.

— Для меня? не-а, я к ней не отношусь, оно меня забоится, — заулыбался вечный оптимист. — А ежели по девочке сохнешь, так оно дело обычное — я этим тоже постоянно занимаюсь. А назавтра другую нахожу и все снова расцветает.

— Ну, мон шер, понятия у нас несколько разные. Найти мимолетную подругу на пару недель — это и для меня особой сложности не составит. Я ведь к квазимордам не отношусь, да и очаровывать прекрасных дам для меня занятие весьма интересное. Дело в том…

— Ага, втюрился! Все завяло от тоски и обратно не встает.

— Пошляк ты, — беззлобно отмахнулся я. — Мои мимолетные подружки это один расклад а вот нечто серьезное… совсем иной. Да, мне такое малосвойственно, но тем и неприятнее разочаровываться в том, что еще недавно было так важно и казалось столь крепким.

Призадумался мой приятель. Пусть несильно, но все же призадумался. Ничего, думать — это всегда полезно, особенно в выходной солнечный день. Хотя для Сани эта конкретная тема несколько далека. Увидит красивую девочку, влюбится по уши, а через недельку появляется новый объект для обожания. И отдается он новым чувствам с такой же искренностью, как и предыдущим. Что поделать, тип крайне ветреный и непостоянный на горе некоторым девочкам, которые пытались принимать его пылкие ухаживания не как легкий флирт, а как нечто более серьезное.

Ну а мне сегодня чем бы таким заняться? Пройтись по знакомым? Лень бить ноги по городу, тем более находясь в столь отвратительном настроении. Отправиться в тир, пострелять малость, или же добраться до одного из залов, где можно поспарринговаться? Нет уж, стрелять сегодня — это не на мою тяжелую и готовую с минуты на минуту разболеться голову. Что же до спарринга… Злобен я слишком, могу ненароком и покалечить партнера. А оно мне крайне не хочется — срывать собственную злобу на нормальных людях. Вернуться домой, завалиться на диван с какой-то из любимых книг? Более подходит к нынешнему состоянию. Выкурить пару хороших сигарилл, да под крепко заваренный зеленый чай… Подходит. А остальное буду потихоньку решать, начиная с завтрашнего утра.