Пепел на ветру - Страница 119

Губы Элайны задрожали, она осторожно положила Глинис на протянутые руки своей мучительницы, и та быстро отошла, а на ее место встал Жак.

— Она получила то, чего добивалась, — он кивнул в сторону матери, — и теперь я возьму то, что по праву принадлежит мне.

Элайна прижалась к мужу, с вызовом глядя в горящие похотью глаза врага.

— Разве ты уже забыла, что я сказал только что? — Жак довольно усмехнулся. — Если ты не подчинишься, месье доктор погибнет немедленно.

— Иди к черту! — выкрикнул Коул. — Так просто ты ее не получишь. Сначала тебе придется пристрелить меня!

В ответ Жак равнодушно пожал плечами:

— Тогда, дорогая моя Элайна, прикажи своему чернокожему ублюдку придержать твоего мужа, чтобы он смог прожить еще одну ночь. А если ты сейчас же не выйдешь отсюда, я и в самом деле пристрелю их обоих.

У Элайны вырвался стон отчаяния: она уже давно поняла, что Дюбонне не постесняется привести свою угрозу в исполнение. Двое его сообщников продолжали держать под прицелом обитателей клетки, бдительно следя за каждым их движением. Но если ради спасения Коула требовалось подчиниться воле насильника, Элайна была готова и на это. К тому же она прекрасно понимала, что важнее всего сейчас выиграть время.

Дрожа, она высвободилась из объятий Коула, а когда он вновь сделал попытку привлечь ее к себе, спряталась за спиной чернокожего слуги.

— Держи его, Саул! — приказала она, глотая слезы. — Прошу тебя, сделай это, если не хочешь, чтобы он погиб.

Пальцы Саула схватили Коула за руки так, словно их сжали стальные клещи.

— Простите, хозяин, я сделаю то, что сказала мисс Элайна.

Жак снова поманил Элайну к себе:

— Сюда, сюда, миссис Латимер.

— Нет! — Коул попытался высвободиться. — Попробуй только прикоснуться к ней, и я убью тебя, мерзавец!

Взглянув на мужа сквозь пелену слез, Элайна повернулась и медленно вышла из клетки.

— Элайна, не смей!

Ключ в железной двери повернулся со зловещим скрежетом. Только теперь Саул отпустил своего пленника, и Коул, бросившись к решетке, принялся яростно трясти ее.

— Элайна! Господи, Элайна! — Он с силой рванул дверь клетки, осыпая Жака яростными проклятиями, но тот лишь ухмылялся, равнодушно глядя на мучения своего врага.

— Вы свободны. — Дюбонне махнул рукой в сторону охраны. — Надеюсь, теперь он отсюда никуда не денется, а если понадобится, я вас позову. Итак, миссис Латимер…

Элайна растерянно застыла посреди пещеры. Слезы текли по ее щекам, капая на платье и оставляя на нем влажные пятна. Ей было невыносимо слышать мучительные стоны мужа, в отчаянии пытавшегося разжать прутья. Если бы усилием воли можно было убивать своих врагов, Коул, несомненно, сделал бы это.

Тем временем Жак грубо схватил пленницу за руку и притянул к себе, а затем, рванув ей волосы на затылке, заставил заглянуть ему в глаза.

— Мерзавец, ненавижу тебя! — прошипела Элайна сквозь зубы. — Если я согласилась покинуть клетку, то лишь потому, что ты угрожал моему мужу. Однако знай: мое мнение о тебе не изменилось — ты мне отвратителен!

Вспыхнув, Жак замахнулся и ударил Элайну по щеке с такой силой, что она чуть не упала.

— Будь ты проклят, ублюдок! — взревел Коул, побагровев от ярости.

Поняв всю бесполезность сопротивления, Элайна медленно выпрямилась, ощущая привкус крови во рту, и Жак, стиснув ей руку, потащил ее за собой в маленькую нишу, скрытую в глубине пещеры, где, освещенный висящим на стене фонарем, лежал соломенный тюфяк. Толкнув на него свою жертву, Дюбонне начал с ухмылкой развязывать галстук.

С силой обезумевшего зверя Коул вцепился в прутья. Мгновение чернокожий слуга следил за ним с благоговением, изумленный свирепостью этого человека: лицо его хозяина пылало гневом и неукротимой решимостью. Саул даже подумал, что сейчас Коул, пожалуй, способен сдвинуть с места землю.

Не тратя больше времени на раздумья, гигант поспешил на помощь Коулу. Он видел, что прутья решетки уже чуть-чуть разошлись после мощных усилий Ганна и, возможно, еще не все было потеряно.

Металл застонал, когда оба — хозяин и слуга — крепче взялись за прутья и налегли на них, при этом громадные мышцы на обнаженных руках Саула вздулись, точно узлы на стволе старого дерева.

Наконец один прут, не выдержав, с жалобным стоном согнулся и выскочил из гнезда, чуть не сбив пленников с ног, и Коул мгновенно принялся протискиваться в образовавшуюся щель. Если Саул не сможет последовать его примеру, значит, он вернется за ним после того, как Элайна будет спасена.

Неожиданно внимание Коула привлек тихий шорох у дверей, и из темноты выскользнула Минди. Пленник с удивлением увидел, что крохотная девочка держит в руке его «ремингтон».

— А где Оли? — быстро нагнувшись, прошептал он.

— У еки. Там много юдей — Ои, Пите — все. Они деутся…

Коул передал пистолет Саулу и бросился в глубь пещеры. Насколько он мог понять из слов девочки, слуги, находившиеся в доме, спустились к реке и теперь сражались с сообщниками Жака. Исход схватки оставался неясным, но похоже, никто из злоумышленников внутри пещеры пока даже не подозревал о нападении.

Когда впереди забрезжил слабый свет, Коул прибавил шагу, а потом побежал: треск ткани и приглушенные крики жены пробудили в нем холодную, безжалостную ярость, проникшую во все поры его тела. Заметив Жака Дюбонне, с трудом удерживавшего вырывавшуюся из его рук Элайну, Коул в один гигантский прыжок преодолел разделявшее их расстояние. Дюбонне вскрикнул, выпустив из рук свою жертву, испуганно попятился, но все же сумел уклониться от удара.

Придерживая на груди разорванную кофточку, Элайна прислонилась к каменной стене и, всхлипывая, наблюдала за схваткой двух соперников, сцепившихся в смертельном поединке. Лицо Жака превратилось в ужасную маску ненависти, изо рта вылетало зловонное дыхание. Хотя он был невысок и худощав, безумная ярость и страх поддерживали его силы, однако, когда Коул нанес ему стремительный удар кулаком в челюсть, Жак пошатнулся и рухнул на землю.

Не теряя ни секунды, Коул поспешил к Элайне, но в это время из глубины пещеры раздался выстрел. Понимая, что Саулу грозит опасность, Коул схватил Элайну за руку и быстро повлек ее за собой.

Очутившись в большой пещере и обнаружив, что Саул держит под прицелом Ганна и Тамару, они замерли.

— Болваны! — взвизгнула Тамара. — Сейчас сюда придут наши люди! Вам не спастись!

— Ну, это мы еще посмотрим! — мрачно проговорил Саул. — А теперь отдайте дитя матери.

Тамара нерешительно взглянула на Элайну, а затем протянула ей ребенка.

— Все равно вам конец! — Лицо Тамары потемнело от злобы. — Еще до рассвета девочка снова окажется у меня.

— Только через мой труп, — решительно заявила Элай-на, крепко прижимая к себе дочь.

Неожиданно по пещере разнесся устрашающий рев, и Ганн, прислонив «винчестер» к штабелю ящиков, потрясая кулаками, вышел из темноты.

— Стой, Саул! Ганн победит тебя! Если нет — вы свободны.

— Скорее убей его, олух! — выкрикнула Тамара. — Убей, или мой сын убьет тебя!

— Нет! — Чернокожий гигант грозно сверкнул глазами. — Саул сразится с Ганном один на один!

Саул не раздумывая бросил револьвер Коулу, и тот отступил, прикрыв собой Элайну. Потом чернокожий боец сорвал с себя рубашку и отшвырнул ее в сторону. В свою очередь Ганн разорвал жилет и стряхнул его с плеч.

Этот жест словно послужил сигналом, и противники ринулись навстречу друг другу. Сойдясь, они сцепились в яростной схватке, а затем принялись наносить друг другу удары, от каждого из которых давно треснули бы кости более слабого человека.

Широко расставив ноги, они жадно хватали ртом воздух, напрягая мышцы и выгибая спины.

Внезапно Саул извернулся и, ухватив Ганна за руку, попытался сбить его с ног. Чернокожий гигант пошатнулся, но устоял. Саул все сильнее выворачивал ему руку. И вдруг неожиданно его противник застонал от боли, а рука его повисла как плеть.

Когда верный слуга Жака рухнул на пол, Саул в изнеможении присел, опустив голову. Его грудь тяжело вздымалась. Ганн отполз в сторону, схватился одной рукой за ящики и с трудом выпрямился.