Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ) - Страница 92

- Твою мать… - ахнул Олле потерянно, почти испугано, заливаясь краской. Во время течки…так… - Не надо… - почти всхлипнул он, выгибаясь и инстинктивно разводя бедра еще шире. Слишком необычные ощущения. Слишком непристойные. Жаркие, острые. Не деться никуда от них, не спрятаться. Свело все тело словно судорогой, и Олле застонал в голос – долго, тягуче, умоляюще. – Ит… остановись… не могу… больше…

- Красивый, чувствительный и чувственный. - Пальцы скользнули внутрь, лаская, массируя. И снова язык, и снова пальцы. Губы обняли головку члена, скользнули вдоль ствола, пропуская глубоко в горло.

Олле взвился над постелью, выгнулся, вскрикнул и обмяк, содрогаясь и постанывая от накатывающего удовольствия.

– Ит… - дрожали губы, подрагивали пальцы.

Харрингтон отпустил его и вытянулся на постели рядом, поглаживая разгоряченное тело любовника, укрытое тоненькой пленкой пота.

- Доброго утра, нежный мой…

Олле застонал и снова выгнулся, следуя за рукой.

- Оно только начинается, - блеснули потемневшие глаза, и Олле потянулся за поцелуем, прижимаясь к еще возбужденному телу. Закинул ногу на бедро, открываясь недвусмысленно. – И я все еще хочу тебя.

- Иногда я чертовски завидую альфам, - шепнул мужчина в чуть припухшие от поцелуев губы. - Они держатся куда дольше бет… - Он вошел аккуратным мягким толчком и тихо застонал сквозь стиснутые зубы. Слишком ярко, слишком много для него одного.

Олле охнул, подался вперед, буквально надеваясь на его член и прижимаясь сильнее к его груди. Обнял крепко, судорожно дыша. Странная поза… Неудобная, но такая… интимная.

- Мне нужен ты, - сглотнув, Олле прижался губами к его груди над сердцем. – Ты, Ит…

Мужчина подхватил его, прижимая еще теснее, ближе, поддерживая, не позволяя отстраниться ни на мгновение.

- Странный выбор, хороший мой, - выдохнул он, жмурясь. - Но мне он очень, очень нравится.

- Лучший выбор, - одними губами произнес Олле и сжал мышцы. Застонал от восхитительного ощущения наполненности и стиснул плечи разгоряченного и такого близкого сейчас мужчины. – Ну же, Ит… - целуя его плечи, скулы, Олле, казалось, задыхался от новой волны возбуждения. – Не мучай…

- Не буду, - Итан снова перекатился, нависая над Олле, упираясь одной рукой на постель, и сильно толкнулся внутрь напряженного тела. Подался назад медленно, глядя прямо в глаза возбужденного до предела молодого человека и снова внутрь, навстречу, проникая, кажется, еще глубже.

- Да-а-а-а… - Олле выдохнул, откидываясь назад. Обнимая ногами узкие бедра мужчины и погружаясь в омут неторопливого удовольствия. Такого сладкого и нужного. – Не бойся… Ты не сделаешь мне больно. Не сейчас… - Он чувствовал его в себе, чувствовал, кажется, каждый миллиметр погружающейся в него плоти. Восхитительное ощущение… почти сумасшедшее…

Итан слизнул с его виска горько-соленую капельку пота. Толчки стали чаще, глубже, сильнее, только это совсем не походило на марафон. Скорее на непреодолимое желание получить все и сразу. Все и сейчас, здесь, с этим человеком.

Олле сглотнул и сплел, стиснул их пальцы. Хотелось еще и еще. Сильнее, глубже. Так, чтобы чувствовать всем телом стук ЕГО сердца. Щетина кололась, когда Олле касался губами щек. Ладони соскальзывали с поджарого тела, покрытого пленкой пота. Но было мало, все равно мало.

- Еще, Ит, Итан… Пожалуйста…

Еще и еще, пока не поплыли от нехватики кислорода круги перед глазами, пока сорванные стоны не заклубились в пересохшем горле криком, почти звериным воем. Они не слышали ни того, как постучали в дверь гостиной, ни того, как кто-то из обслуги вкатил столик с завтраком, ни шагов охраны. Они ничего не слышали, кроме себя, кроме бьющегося в венах и в ушах пульса. Ничего кроме себя.

Когда накрыло оргазмом – долгожданным, почти мучительным, Олле подался навстречу, сжался, обнимая Итана за плечи. Прижимая его к себе так, словно хотел с ним слиться, став единым целым. Не отпускать никогда. Выстанывая, крича его имя, раз за разом содрогаясь от накатывающего волнами удовольствия.

- Доброго утра, - судорожно выдохнул Итан, уткнувшись лицом в его шею. Несмотря на шторм это было самое доброе утро за последнюю пару лет.

========== Часть 16 ==========

- Мой гон закончился. - Колин остановился рядом с диваном, прислонившись бедрами к мягкой белой спинке. - Но я не могу перестать о тебе думать. Ты, как наваждение. С ума можно сойти. ИскИн Дерила, Джарвис, пустил запись конференции, на которой выступал Олле под твой «Кашмир». И я не знаю, что меня заставило ерзать больше: волнение за Олле или ты.

Он бросил свою сумку на пол, туда же отправился шлем и тяжелая кожаная мотоциклетная куртка. Только взгляда от Гаррэтта, спокойно сидящего на диване, он так и не оторвал.

- Там был не я. Всего лишь музыка. Так что, думаю, это все-таки был Олле. - Дэвид улыбнулся, глядя на парня. Высокого, красивого. Так похожего на Эйдана и так от него отличающегося. Эйд всегда был сильным, но сущность омеги все равно была видна, а для Дэвида омега была одна и на всю жизнь. Колин же… Словно бросал вызов. И он чувствовал его. Его не хотелось ломать, гнуть или подчинять. Его просто хотелось присвоить. – Но мне нравится твоя откровенность.

- Ты не представляешь, как меня это радует. - Колин присел на диван и вытянулся на нем, устроив голову на колени сидящего Дэвида, и повернулся лицом к окну. Садилось солнце, окрасив небо над Хэллом в багрянец. - Твоя музыка хуже «виагры».

- М-м-м… - хочешь сказать, что если бы я не был музыкантом, все было бы по-другому? – Дэвид хмыкнул, вскинув бровь, и запустил длинные тонкие пальцы в волосы Колина, распустив его хвостик.

- Вряд ли, - вздохнул Колин, прикрывая глаза. - Тогда бы меня просто сильнее возбуждал звук твоего голоса, или твоя манера двигаться. Или походка. Может быть, я чуть по-другому воспринимал бы твой запах. В любом случае, у меня внутри все переворачивается, стоит только вспомнить вкус твоих губ.

- Звучит так, словно ты об этом жалеешь. У тебя уставший вид, - Дэвид пробежался кончиками пальцев по тонкому лицу Колина, улыбнулся и устремил взгляд за окно.

- Это в некотором роде усложняет мне существование. Просто… я устал воевать сам с собой, - Кол поймал его ладонь и прижался к пальцам губами. - Я устал запрещать себе приходить к тебе и доказывать себе, что влечение это только гормоны, это желание, это что угодно. Только не чувство.

- Чувство – тоже гормоны, - Дэвид погладил подушечкой пальца его губу. – Ты поэтому начал избегать меня?

- Глупо и по-детски? - Колин открыл глаза и посмотрел на него. – Ну, я со своим гоном мог повиснуть у тебя на шее. Это выглядело бы совсем по-дурацки.

- Не глупо. Просто я решил, что сделал что-то не так. Или что ты жалеешь, пойдя на поводу у своих гормонов и своего тела.

- Прости, - Колин сел, повернувшись к нему лицом. - Но сейчас я жалею, что не сделал этого. Что не пришел к тебе.

- Помнишь главное правило? – Дэвид улыбнулся. – Больше нет того, что было и если бы было. Есть только то, что сейчас и будет завтра. Ты боишься – и это естественно. – Дэвид смотрел на него серьезно и тяжело. – Я не стану переубеждать тебя. И уверять в чем-то – тоже. Это то, в чем ты должен разобраться сам. В своих эмоциях, желаниях и чувствах. – Он аккуратно завел прядку за ухо Колина, и уголки его губ дрогнули в намеке на улыбку. – Откровенность – страшное оружие, знаешь об этом? – Дэвид подался вперед и коснулся губами его губ. – Вот это – МОЯ откровенность.

Простое касание, а внутри - ураган. Колин боялся этого. И хотел. Все это время. Все дни, прошедшие с того момента, когда они стояли на крыше второй башни. Невозможное, что распирало его тогда, сейчас вырывалось на свободу властно, страстно. Он так старательно бежал от этого, внушая себе, что это только гормоны, беснующиеся в нем, создающие в крови безумный коктейль. А на самом деле все куда сложнее.