Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ) - Страница 125

Быстрей… Еще быстрей, чтобы легкие пылали от крика, чтобы огни ночного города превратились в осязаемую линию сплошного света, чтобы пронзительные сигналы резко тормозящих авто влились в музыку, бьющуюся в динамиках. Чтобы вырваться вперед, оставшись один на один с ночью, и преследовать, преследовать смазано-алое пятно летящего впереди авто, стремительные, хищные изгибы которого ускользали снова и снова, сколько ни пытайся настигнуть.

Еще быстрей… чтобы от адреналина вскипала кровь, совсем так же, как взрываются пары бензина, если впрыснуть в них еще и азотную смесь.

Еще! Еще!

Восторг разрывает грудь, восторг и безумство осознания того, что ему досталось самое ценное, что есть в этом городе, самое ценное, что вообще может существовать в этом мире. Самое-самое, без чего невозможно само существование мира, и каждого в нем.

К этому невозможно привыкнуть. Как невозможно привыкнуть к откровению свыше. Оно просто снисходит и меняет жизнь навсегда, не оставляя прежним ничего. Ни воздух, отравленный смесью выхлопных газов, прошедшего днем дождя и скошенной травы газонов, ни дорогу, прежде знакомую до малейшей трещинки, ни человека, уверенно сжимающего руль там, в салоне ярко-алого хищника впереди.

Я люблю тебя.

Три коротких слова. Три простых слова, а разделительная полоса на дороге просто перестала существовать, слив их воедино, перестав делить целый мир пополам, наконец сделав его единым целым.

Как долго, бесконечно долго! И как быстро. Всего лишь шаг от желания просто защищать до понимания почему. От нежности до глубинной дрожи восторга от осознания обладания настоящим даром. Даром любить.

Я люблю тебя… Человека, который все эти годы был рядом. Был. Был как дыхание, как второе «я», как солнце, как вода, как естественная соль тела. И единственное, чего не хочется понимать или знать – когда они пересекли черту. Это не важно.

- Я люблю тебя!!! – Колин прокричал эти три слова, зная, что там, в салоне ярко-алого авто Олле смеется…

…Олле лихо вписался в последний поворот и ударил по тормозам, остановив машину у самого края обрыва. Щелкнул дверцей, вышел из салона с немного безумной улыбкой на лице и, подойдя к краю, оперся бедрами на капот. Колин дал ему фору, позволив выиграть, и сейчас рев турбин его машины сотрясал лесополосу. Отличный саундтрек к открывшемуся виду. Олле обожал высоту, обожал смотреть на ночной город, но отсюда Хэлл казался совсем другим, чем из окон Башен. В конце концов, отсюда были видны и сами Башни. Переливающиеся огнями, стремящиеся вверх и только вверх. Пульс этого города Олле чувствовал всем собой. Это он отдавался в ритме сердца. Это страсть и жажда жизни стремительно разрастающегося города не давала остановиться. И эту жизнь, эту страсть им еще только предстоит приручить.

Колин вылетел на площадку, развернув свой «Мазератти» так, чтобы встать параллельно машинке Олле. Аккуратно притерся, прижимаясь вплотную. Заглушив двигатель, он вышел из салона, глядя только на него. На него одного. Город и ночь его не волновали так, как волновала его омега, его любовник, его… любимый.

Кончики пальцев коснулись гладкой высокой скулы, погладили нежную кожу, и Колин буквально втерся бедрами меж ног Олле.

- Ты сумасшедший, любовь моя. Просто сумасшедший. Но никто и никогда не сможет сравниться с тобой.

- Я вне конкуренции, я помню, - Олле улыбнулся мягко, завораживающе. – Нам снова влетит за эти гонки, но я их обожаю. Уже придумал, что хочешь в подарок за диплом?

- Я не оригинален, - Кол коснулся губами его улыбки, чувствуя, как колотится пульс под тонкой нежной кожей. – Но в подарок я хочу тебя. Скажем… на капоте твоей машины. А потом моей.

Олле звонко рассмеялся:

- Представляю, как ты сообщаешь это отцу. А он-то собирался отправиться куда-нибудь в отпуск к морю…

- Ладненько, - легко согласился Колин. – Тогда пусть это будет джип где-нибудь на пляже Флориды или Калифорнии. Антураж прекрасен, правда ты – как всегда вне конкуренции.

- Джип и пара десятков свидетелей на пляже? - Олле склонил голову к плечу, улыбаясь так, как умел только он. В последний год обучения он изменил стиль, сделав короткую стильную стрижку, оставив на память о когда-то длинных волосах игривую челку, сквозь которую сейчас и смотрел на свою альфу. – Боюсь, что я еще не готов к такому.

- Я вижу как на тебя смотрят. И ревную тебя, хоть и знаю, что ты мой… - Кол сжал его плечи, глядя в глаза. – Я смотрю на тебя и думаю, что мне повезло, неимоверно, охренительно повезло, что ты моя омега. И я люблю тебя, Олле.

- Ревнуешь? – Олле подался вперед, провел подушечкой пальца по его губам, сузив глаза. Сколько они вместе? Пять лет? Шесть? В их жизни многое было, но ревность… - Я действительно твой. И я тоже счастлив от того, что ты, именно ты – моя альфа.

- Ревную, - глухо выдохнул Кол, так и не отведя взгляда. – Но когда вижу, как твоя профессура кудахчет вокруг тебя, как влюблено смотрят на тебя первокурсники, и как пытаются подкатить альфы… приходится бить морды. Потому что иначе я не могу заставить себя не беситься. Ревную, родной мой. Ревную. И не понимаю, почему не ревновал тебя раньше.

Олле ответил ему неожиданно тяжелым взглядом. Итан… Итан ушел несколько месяцев назад. После тяжелого разговора. Мучительного для обоих объяснения. Решения, которое Олле принял. Принял, в конце концов, отпустив. Да, они оба с самого начала знали, что у них нет будущего. Что Итану нужна семья, дети, которых Олле ему никогда не даст. Что их безумный «четырехугольник» не продержится вечно, и расстаться когда-нибудь придется. А Колин молчал, все это время молчал, не вмешиваясь, не пытаясь решить за него. Он просто был рядом, и Олле не верил, не мог поверить, но…

- Надеюсь, в этот список не входил МОЙ профессор?

- Твой профессор – отдельная статья. Но он был твоим выбором. А я… я слишком люблю и слишком уважаю тебя, чтобы пинать тебя за него, - Хэмсворт-Тернер покачал головой. – И нет, я никогда не задирал его и не пытался уязвить. Он любил тебя. А любовь такая штука…

- Спасибо, - Олле кивнул серьезно и благодарно. Итан был… только его. Что-то, что не принадлежало клану или семье. А только ему. Сердце все еще ноет и иногда, когда Кол не ночует в их спальне, Олле сидит в кровати и гипнотизирует взглядом телефон, убрать из памяти которого контакт так и не решился. – Спасибо, - он подался вперед, обнимая Кола, вжимаясь в него всем телом. – Что изменилось между нами, Кол?

- Все и ничего, - Колин обнял его сильно, нежно, будто ему было мало ощущения знакомого до мельчайшей черточки тела. Мало всего. – Знаешь, я понял сегодня одну вещь… очень важную для меня. Я люблю тебя, мой ангел. Не как брата или друга люблю. Люблю по-настоящему, понимаешь? Оказывается, это больно…

- Кол…- Олле вскинул на него изумленный, почти потрясенный взгляд. Их отношения всегда были за гранью понимания, братья, пара – они всегда были одним целым, но у каждого было что-то еще только свое. У Кола всегда был Дэвид, а у него самого – Итан. Но Итана больше нет, а Колин… - Почему больно? – Олле взял его лицо в ладони, заглядывая в глаза. – Я твой, Кол. Всегда был твоим.

- Меня разрывает на альфу и омегу. Разрывает к чертям. Потому что я хочу быть сильным с тобой. Потому что я всегда слабый с ним.

- Мое глупое солнце, - Олле улыбнулся чуть печально, бесконечно нежно коснувшись губами его губ. – Просто будь собой. Такой, какой есть. Никого не будет ближе, чем ты. Никто не будет так нужен.

- Вот и как можно тебя не любить? – шепнул Колин, углубляя поцелуй, делая его полным, чувственным, наполняя его смыслом произнесенных слов и растаявшего в ночи признания.

- О, да, я само совершенство, - фыркнул Олле и застонал еле слышно, отвечая на поцелуй. Такой… необычный, странный. Словно самый первый в ИХ жизни. Упоительно-сладкий. – Это пошло – заниматься любовью на капоте?

- Мне плевать на общественное мнение, - выдохнул Кол. – Вопрос в другом, ты этого хочешь или нет?..