Пепел и Дым. Я (не) вернусь - Страница 4

На хрена спрашивала?

– Нужно. – Я приобнял её. Потом другую, третью…

– Малахольная, давай тоже! – крикнул кто-то из стайки.

Ко мне толкнули ещё одну девушку. Ту самую, с тусклыми каштановыми волосами, которая, как выразился друг, готова была хлопнуться в обморок. Я инстинктивно положил руку ей на талию и наткнулся на колючий взгляд зелёных глаз.

– Не лапай меня, – процедила она почти неслышно, уперевшись мне в грудь ладонями.

Я охренел. Ну ничего ж себе.

– Убери руки, сказала. Я тебе не одна из твоих фанаток.

– А кто же ты?

– Дед Пихто, блин! – И толкнула. Не сильно, так, чтобы не видели другие.

Стало интересно. Вот тебе на!

– Малахольная, не тормози!

Она продолжала волком смотреть на меня снизу вверх. Мне вдруг подумалось, что из всей кучки она самая интересная. Вроде неприметная, но что-то в ней есть.

– Ну так что, будем фотографироваться, дед Пихто? – спросил негромко.

Она неожиданно смутилась. Встала рядом. Я снова приобнял её. Бойкая девица щёлкнула камерой.

– Классная фотка, – заявила она. Чмокнула намазанными блеском губами и кокетливо улыбнулась.

Зеленоглазая отошла от меня. Снова встала поодаль от остальных.

– Смотри, Егор, – девица с блестящим ртом подошла ко мне, – ты здесь супер. Я скину тебе.

Я смерил её взглядом. От неё пахло дешёвыми духами, глаза были подведены чёрным карандашом, что заметно уродовало её. Не успел я спросить, куда и зачем она собралась что-то там скидывать, как она заскользила пальцами по дисплею телефона. Мой собственный звякнул в кармане. Девица выразительно глянула из-под ресниц. Охренеть не встать.

– И откуда у тебя мой номер?

– Уметь надо, – не растерялась она. – Ты сегодня был мегакрут, Егор! Как ты их…

Пока она заливалась, строя глазки, я отыскал тёмненькую. Она смотрела на нас. Красивые глаза, зелёные. Светлая кожа, тёмные волосы.

– Как твою подружку зовут?

Бойкая проследила за моим взглядом. Хмыкнула.

– Малахольную, что ли? Это наша Лина-Ангелина.

– А почему вы её зовёте малахольной?

Девчонка пожала плечами.

– Да потому что малахольная, – ответила она и засмеялась вместе с подружками.

Настоящее

Крутящиеся вокруг заточённого в шар ангела снежинки постепенно опускались, а я так и смотрел на фотографию. Сколько же воды утекло с того времени… Больше десяти лет прошло, но хрен что стёрлось из памяти. Я как наяву слышал её голос и видел огромные зелёные глаза.

Из воспоминаний меня выдернул зазвонивший телефон.

– Да, Макс. – Я поставил рамку с фотографией и ещё раз перевернул шар. Снежинки закружились снова, за окном усиливался дождь.

– Пока у меня ничего хорошего, Егор. По нулям. Это реально заказуха. Я всё перерыл, но ничего конкретного не нашёл. Кто пишет эти статьи – непонятно.

– Это невозможно. Есть статьи – есть автор статей. Они же не берутся из ниоткуда! Что хочешь делай, Макс, мать твою, но найди мне эту тварь! Узнай, что ей нужно! Дай денег кому надо, пригрози судом, но найди эту заразу!

– Ты меня за болвана держишь? Думаешь, я не пробовал дать денег? – с раздражением отозвался агент, но тут же сбавил обороты. – Вот я тебе что предлагаю: насколько мне известно, дочь твоего тренера – журналистка. Попробуй поговорить с ней. Тусовка у них узкая, может, так выйдет что-то дельное.

– Ты реально считаешь, что она знает, какая блоха портит мне жизнь?

– Само собой, нет. Но она хотя бы скажет, как найти эту блоху. В конце концов, это затрагивает интересы её отца.

Я стиснул зубы. Блядь! Вмешивать в такую хрень левую девицу не хотелось, но Макс прав. Что сам он сделал всё от него зависящее, я уверен.

– Продолжай искать. А я завтра поговорю с Леонидом.

Егор

Доверять Максу стоило хотя бы потому, что он имел с меня деньги. Ничто так не стимулирует ответственность, как круглая сумма, ежемесячно поступающая на счёт. Вряд ли кто-то мог дать Максу больше меня, разве что разово. Но мой агент не был дураком, чтобы повестись на это. Хвост есть у любой крысы. Та, что клепает про меня статейки, – не исключение.

– Что тебе, Дымов? – Тренер отвлёкся от толстенной тетради, в которую что-то записывал.

– Разговор есть.

– Раз есть, говори.

Многословностью Кузнецов не отличался. Это мне в нём нравилось. Первый тренер в Канаде трепался, как баба после бутылки вина. Отфильтровать стоящее требовало тех ещё усилий, но приходилось терпеть. Плюшками и пряниками за бугром меня не встретили.

Я закрыл дверь. Прошёл в тренерскую и сел на диван. Обстановка отражала характер Кузнецова: всё та же немногословность. Ни грамот на стенах, ни цветов в горшках на подоконниках.

– Я тебя слушаю, Дымов, – в тоне тренера послышалась требовательность. – У меня дел до хрена. Если ты решил раскорячиться на диване, будь добр, езжай домой.

– Ваша дочь журналист? – спросил я напрямую.

Кузнецов напрягся. С его дочерью знаком я не был. Более того, до вчерашнего дня о существовании-то её не догадывался. После возвращения в Россию башка была забита другим. Вначале попытки разгрести накопившиеся проблемы, потом приглашение в «Беркут». В какой-то момент показалось, что на личном фронте забрезжил просвет. Но Настька была права: ничего бы у нас не вышло. Чтобы срослось, нужно, чтобы хоть за кем-то не тянулся шлейф прошлого. Не наш случай.

– Зачем тебе моя дочь?

– Мне нужна её помощь.

Я достал телефон и открыл последнюю статью. Положил перед Кузнецовым. Тренер бегло посмотрел на дисплей, потом вчитался внимательнее. Чем дальше он читал, тем мрачнее становился. Пару минут в кабинете царило молчание.

– Моя дочь в Америке, – наконец выговорил он, положив телефон на стол. – Чем она тебе может помочь?

– Я хочу найти автора этих писулек. Она наверняка знает, как это можно сделать. Я, чёрт подери, понятия не имею, что за тварь их строчит, но очень хочу узнать. Поговорите с дочерью, Леонид Аркадьевич. Если нужны деньги…

– Моя дочь в Америке, – оборвал он грубо. – На хрена мне твои деньги? Что, в стране кленового сиропа иначе разговоры не строятся?

Кузнецов оторвал от стопки стикер. Что-то написал, прилепил к телефону и кинул на диван.

– Это номер Полины. Позвони ей сам, если тебе нужно. Скажи, что телефон дал я.

– А если не скажу?

– Будь готов, что она пошлёт тебя к чёрту.

Усмехнувшись, я отлепил стикер и вбил номер в память. Кузнецов не отрываясь смотрел на меня.

– Ваша дочь мне уже нравится. – Я убрал телефон.

Тренер хмурился. В общем-то, причин для хорошего настроения не было ни у него, ни у меня.

– У тебя репутация с душком, Егор. Будь добр, следи за тем, чтобы не провонять насквозь. И заканчивай свои тёрки с Богатырёвым. Два мужика, а ведёте себя, как задиристые дворняги.

– На мою игру это не влияет.

– На твою игру – нет. Но дерьмо вроде того, что ты показал, мне не нужно. И команде тоже. Я взял тебя не для того, чтобы ты создавал проблемы. Тебя не хотел брать ни один клуб. Мне стоило больших усилий доказать, что ты то, что нам нужно. Так какого хера продолжаешь выёбываться?

– Спасибо за номер, – ответил я, поднявшись.

Что-что, а оправдываться мне было не за что. Статейки херовые, но вряд ли у кого из парней рыльце не было в пушку.

Тренер смотрел мрачно, в тяжёлом взгляде читался скрытый гнев.

– Позвони Поле, – сухо сказал он мне в спину. – Если она сможет – скажет, что делать.

Тянуть со звонком я не стал. Набрал дочь тренера сразу же, как сел в машину, запоздало подумав о разнице во времени. Да и хрен бы с ней. Разок проснётся посреди ночи – не растает.

Разговор с Кузнецовым оставил непроходящее раздражение. В его команде не было ни одного игрока, даже близко сравнимого по уровню с моим. Так хрен ли он выделывается?! Репутация моя ему не нравится?!