Павел Судоплатов — гений террора - Страница 9

19 августа 1921 года Постоянное совещание по борьбе с бандитизмом при СНК УССР заслушало доклад «О борьбе с батькой Махно». Участники совещания были единодушны в том, что махновщине нанесено сокрушительное поражение. Тем не менее председатель Совнаркома и нарком иностранных дел Украины X. Г. Раковский был настроен не столь оптимистично. Выступая с докладом, он сделал следующий вывод:

«Несмотря на то, что у Махно осталось всего 70 всадников с одним ручным пулеметом, он продолжает бродить по губерниям, разрушая советский аппарат. Губсовещания должны сделать последние усилия для его окончательного уничтожения, помня, что без уничтожения основного ядра и самого Махно всегда имеется возможность восстановления банды».

28 августа отряд махновцев во главе с батькой с боем прорвался на территорию Румынии. «Факт перехода в Бесарабию махновской банды установлен мною лично при посещении пограничной полосы», — через несколько дней заявит М. В. Фрунзе представителям прессы.

По неполным данным, с июня по декабрь 1921 года в ходе ликвидации бандитизма на Украине был уничтожен 1281 бандит, захвачены в плен 1084 и сдались добровольно 903 человека. Кроме того, с 1 по 15 декабря в районе Корсунь, Городище, Смела было ликвидировано 265 бандитов и задержано 1537 дезертиров. За тот же срок в Каменско-Чигиринском районе было убито 345 бандитов, захвачено в плен 20 и добровольно сдалось или было поймано 2607 дезертиров.

Однако борьба с остатками бандформирований на Украине затянулась вплоть до октября 1922 года. В апреле-июне этого года были разгромлены две банды, а их атаманы взяты в плен. Летом части 2-й дивизии Червонного казачества и 24-й стрелковой дивизии активно преследовали отряды Гальчевского и Левченко. В сентябре-октябре 1922 года было обезврежено около 300 бандитов.

Участие Павла Судоплатова в вышеозначенных событиях зимы 1921 — осени 1922 годов было достаточно неприметным. Его боевая работа, как младшего сотрудника органов безопасности, сводилась к следующему: оказывать всевозможную помощь чекистам в проникновении в петлюровское подполье. В частности, когда летом 1921 года руководителям Особого отдела Потажевичу и Савину удалось установить диалог с атаманами банд, оперирующих в районе Житомира, Павел Судоплатов был одним из тех сотрудников, кто обеспечивал проведение переговорного процесса. В его обязанности входило постоянное нахождение в доме, где на явочной квартире проходили переговоры? и пресечение возможных провокаций со стороны бандитов.

Однажды, направляясь на очередное дежурство, Судоплатов столкнулся на лестнице дома с двумя дядьками из охраны атаманов. Дядьки были матерыми — огромного роста, рукастые, с красными носами и пропитыми лицами, а четырнадцатилетний Судоплатов — строен и хрупок.

Один из мордоворотов, явно провоцируя Павла, загородил ему дорогу.

— Ну, — сказал он, обдав Судоплатова сивушным перегаром.

— Баранки гну, — ответил тот, опуская руку в карман тужурки, где находился револьвер.

Смелый ответ и решительность в глазах Павла оказались для бандита неожиданными. Он растерялся, буркнул: «От, бисов сын» и отошел в сторону. Юный сотрудник беспрепятственно прошел в нужную квартиру.

За выдержку и хладнокровие начальство объявило Судоплатову благодарность.

Много позже сам Павел Анатольевич отметит в своих мемуарах, что опыт общения с оголтелыми врагами Советской власти, полученный им в тот период, сильно пригодился ему в дальнейшем. «На своей собственной шкуре испытал я, каково иметь дело с заговорами в подполье», — напишет он.

Поздней осенью 1922 года Павла Судоплатова перевели служить в пограничные войска. Некоторое время он служил в уездном погранотделении города Изяславля, а затем на Славутинском погранпосту.

Время было тревожное. На границе продолжались стычки с остатками разгромленных банд, шла охота за контрабандистами и польскими лазутчиками. Кроме этого пограничники Волыни имели непосредственное отношение к развернувшейся на территории соседней Польши партизанской борьбе коммунистических повстанцев против польских властей. Напомним, что после окончания советско-польской войны 1920 года и подписания 18 марта 1921 года Рижского мирного договора в состав Польши вошли западные районы Украины и Белоруссии. На этих территориях начался процесс насильственной полонизации, закрывались украинские и белорусские школы, православные храмы, всячески третировались язык и культура украинцев и белорусов.

Помимо этого польские правящие круги продолжали строить дальнейшие планы по созданию «великой Польши от можадо можа», путем насильственного присоединения соседних земель, прежде всего, из состава страны Советов.

В данной ситуации Советская Россия, жестоко ослабленная в ходе многолетней гражданской войны, могла противопоставить потенциальному агрессору только одно средство — дестабилизацию обстановки в самой Польше.

«В марте 1921 г. Разведупр начал создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов боевиков для организации массового вооруженного сопротивления польским властям. Предполагалось, что эти вооруженные отряды станут ядром всенародного партизанского движения на оккупированных белорусских и украинских землях, которое в перспективе приведет к их освобождению и воссоединению с СССР. Подобная деятельность получила название «активная разведка», — пишут в своей книге «Империя ГРУ» А. И. Колпакиди и Д. П. Прохоров.

Славутинскому погранпосту в этой тайной войне отводилась заметная роль. Пограничники обеспечивали заброску и возвращение с территории Западной Украины диверсионных групп и отдельных агентов. Несколько раз к подобным мероприятиям привлекался и Павел Судоплатов. В суть дела его не вводили, но, наблюдая уходящих ночами на сопредельную территорию суровых людей, нагруженных тяжелыми вещмешками, он понимал, что принимает участие в ответственном и сверхсекретном деле.

Тем не менее в начале сентября 1923 года Судоплатов подал рапорт о переводе со службы на погранпосту в Мелитополь. Рапорт был удовлетворен. В конце месяца молодой пограничник Павел Судоплатов вернулся домой. Причиной этого была не только усталость от участия в боевых действиях, но и то, что в Украинском ГПУ, как и по всей стране, началось сокращение чекистского аппарата и резкое уменьшение его финансирования.

В родном городе Павел Судоплатов попал на работу в аппарат Мелитопольского окружкома Л КСМУ (в комсомол он вступил во время службы на границе). Вначале был заведующим информационного отдела окружкома и членом правления, затем — комендантом клуба рабочей молодежи. В 1924 году его направили секретарем сельской комсомольской ячейки в село Ново-Григорьевка Генического района Запорожской губернии, а в январе 1925 года — секретарем ячейки ЛКСМУ завода имени Воровского (бывшие механические мастерские Гольца) в Мелитополе.

В феврале того же года окружком комсомола направил Павла Судоплатова на работу в органы ОГПУ.

— Доверяем тебе, товарищ Судоплатов, беречь Советскую власть. Будь бдителен, зорок и беспощаден к врагам пролетариата, дави их своей мозолистой рукой без всякого снисхождения и жалости, — такими словами напутствовал его секретарь Мелитопольского окружкома ЛКСМУ.

Так Павел Судоплатов восстановил свой стаж чекистской работы, прерванный на полтора года. В 1925–1927 годах он — сводчик информационного отделения Мелитопольского Окружного отдела ГПУ, в 1928 году — помощник уполномоченного учетно-статистического отделения Мелитопольского окротдела, затем — младший оперативный работник в окружном отделе ОГПУ, отвечающий за работу с осведомителями, действовавшими в греческом, болгарском и немецких поселениях. Работа с осведомителями, в просторечии — стукачами, требовала от сотрудника большой выдержки и хладнокровия. Общение с подобным человеческим материалом было тяжелым и неприятным. Многие оперативники не выдерживали и подавали рапорт о переводе в другой отдел.