Павел Судоплатов — гений террора - Страница 18
В августе 1938 года после возвращения из отпуска Павел Судоплатов, будучи в звании майора государственной безопасности, был назначен помощником (фактически заместителем) начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД. Около месяца Судоплатов исполнял обязанности начальника советской внешней разведки. Здесь надо отметить, что новое назначение Судоплатова должно было пройти утверждение в ЦК партии, однако этого не последовало. Тем не менее, до конца года он исполнял возложенные на него обязанности. Далее, с 1939 по 1942 год, когда во главе внешней разведки встал недостаточно опытный П. М. Фитин, Судоплатов оставался его заместителем. Учитывая, что другие заместители Фитина — Мельников, Прудников, Дубовик — немногим превосходили по опыту своего начальника, можно сказать, что Судоплатов фактически на протяжении грех лет стоял у руля советской внешней разведки.
Осенью 1938 года атмосфера на Лубянке с каждым днем становилась все напряженней, в ней чувствовалось приближение чего-то зловещего. В сентябре покончил жизнь самоубийством секретарь Н. И. Ежова Ильицкий. Он застрелился в прогулочной лодке, катаясь по Москве-реке. Затем появилось распоряжение, указывающее, что ордера на арест врагов народа без подписи Берии, первого заместителя Ежова, недействительны. На самого Николая Ивановича было страшно смотреть. Он словно бы стал еще меньше ростом, осунулся, приволакивал левую ногу и дергал головой. Ходили слухи, что Берия называет его «мой милый Ежик» и запанибрата хлопает по спине, отчего тот едва удерживается на ногах.
В начале ноября были арестованы начальник Иностранного отдела Пассов и его заместитель С. Шпигельглаз. «Матерые враги народа», — как выразился по этому поводу сотрудник И НО тов. Гессельберг.
В том же месяце на Лубянке приступила к работе специальная комиссия во главе с новым начальником Иностранного отдела В. Г. Деканозовым по проверке всех оперативных работников разведки. Комиссии предстояло выяснить, как разоблачаются изменники, авантюристы и сомнительные типы, затесавшиеся в ряды органов госбезопасности.
Одновременно «бдительный» чекист Гукасов, сослуживец Судоплатова по Харькову, предложил партийному комитету 5-го отдела ГУГБ НКВД обратить внимание на связи Павла Анатольевича с разоблаченными врагами народа. «Падазрытэлный лычнаст, сэрдцэ гаварыт», — заявил Гукасов секретарю парткома Леоненко.
23 ноября 1938 года состоялось заседание партийного бюро. Выписка из протокола № 15 свидетельствует:
«Слушали — Персональное дело т. Судоплатова П. А.
Тов. Леоненко зачитывает обвинения, предъявляемые к т. Судоплатову, о его путаных ответах при заполнении анкетных данных, о связях с ныне разоблаченными врагами народа: Горожаниным — троцкистом, подписавшим «платформу 83», которого Судоплатов знает по работе в ГПУ УССР; с Соболь — ныне разоблаченным врагом народа, по рекомендации которой Судоплатов пришел работать в И НО; с Каминским — врагом народа, лучшим другом Судоплатова; с Быстролетовым — врагом народа, компрометирующий материал о котором Судоплатов скрывал в течение долгого времени.
Об использовании Судоплатовым служебного положения для получения из-за границы вещей для себя и своей жены, под видом оперативных надобностей уже в сентябре 1938 года.
Тов. Судоплатов дает биографическую справку о себе и своих родственниках, указывает о своем участии в Красной армии, о нахождении в плену у генерала Шкуро, в возрасте 12 лет. Судоплатов указывает, что предъявленные ему обвинения не соответствуют действительности, связь с рядом ныне разоблаченных врагов народа — Горожаниным, Каминским — была исключительно служебная, других взаимоотношений с ними не было.
В отношении связи с Соболь, Судоплатов признает, что в этом вопросе он виновен, что в данном случае он просмотрел, чему в значительной степени способствовало награждение Соболь боевым оружием руководством Наркомата».
Накал страстей на этом собрании оказался чрезвычайно высок. В своих выступлениях члены партии в выражениях не стеснялись, о чем свидетельствует все та же выписка из протокола:
«Тов. Благутин — по приходе в отдел из беседы с отдельными товарищами я получил о Судоплатове характеристику как о холуе. Отсюда, я считаю, все его последующие положения в коллективе. Посмотрите связи Судоплатова с врагами народа Горожаниным, Соболь и др., поведение Судоплатова во время прошлых собраний; его отношение к ныне разоблаченным врагам, нужно сказать прямо, обывательское. Судоплатов никогда не выступал с разоблачениями врагов, он не высказывал своего мнения, у него нет ничего партийного(…).
Тов. Дудукин — указывает, что Судоплатов попал на работу в отдел по рекомендации врага Соболь. Его тянул на работу Слуцкий, кто такой Слуцкий, нам известно. Для Судоплатова создавались особые условия, которые никто из нас не имеет. И дальше, в 1938 году Судоплатов намечается на должность пом. нач. отдела и, еще не будучи утвержденным в этой должности, Судоплатов пользуется особыми привилегиями; эти довольно странные явления, по-моему, вытекают из тех взаимоотношений, которые имел Судоплатов с быв. руководством отдела(…).
Тов. Прудников — объяснения Судоплатова на парткоме совершенно неудовлетворительные. Все факты обвинения Судоплатов отрицает и, как наивный ребенок, приходит в недоумение, что он этого ничего не знал, так как был занят на серьезной работе, и признает только то, что был в приятельских взаимоотношениях с Соболь. О Судоплатове как о члене партии у меня сложилось определенное мнение. Откуда у Судоплатова появился такой гонор? Очевидно, это явление было вызвано тем, что он чувствовал за собой руку нач. отдела и его замов. Все его лучшие отношения идут только к высшим лицам и презрение к низшим. Низших работников Судоплатов не замечал. Поведение Судоплатова, как члена партии, в деле Горожанина, в защиту которого он выступал, наглядно показывает его лицо, лицо не члена партии. Когда парторганизация вынесла по этому делу свое единодушное мнение, Судоплатов дал отбой. Однако не сделал для себя из этого никакого вывода, не осудил своего поступка.
Судоплатов — старый работник отдела, знал многих из ныне разоблаченных врагов, но он ничего не сделал, чтобы помочь партии. Он не выступил с разоблачением и тем самым оказал услугу врагам, давал им возможность творить их гнусные дела.
Вражеское руководство отдела в лице Пассова видело это и старалось втянуть Судоплатова в свое болото, приблизить его к себе, для чего Судоплатову создавались привилегии. Он был на особом положении у врагов.
Вокруг Судоплатова и его жены Кагановой группировались все бывшие работники отдела, ныне разоблаченные враги, и создавали этим самым круг особых лиц, не переваривавших новых товарищей, пришедших на работу в отдел.
Судоплатов был на особом положении у Слуцкого, ибо он был нужен Слуцкому. Слуцкий тянул на работу в отдел Судоплатова, и, очевидно, это было неспроста. Судоплатов посещал вечеринки на квартире у Слуцкого, где собирались все ныне разоблаченные враги».
Павел Анатольевич тоже не смог сдержать своих эмоций и сделал заявление о том, что у него имеется настороженное отношение к одному из обличителей — сотруднику отдела Нагибину, который «является выходцем из кулацкой семьи, о чем скрывает, основанное на том, что семья Нагибина, враждебно настроенная к советской власти, не сложила свое оружие враждебности до настоящего времени».
Тем не менее, председательствующий на парткоме секретарь Леоненко предоставил слово сотруднику Нагибину. Последний, по свидетельству архивного документа, бился, как ведьмак на шабаше.
«Тов. Нагибин — заявление, сделанное здесь Судоплатовым в отношении меня и моих родственников, является ложным и ничем не обоснованным. Это заявление я считаю попыткой Судоплатова отвести от себя удар партийной организации, предъявляющей Судоплатову ряд законных обвинений.
Судоплатову я не доверял и не доверяю. Его мы еще не раскрыли до конца. Судоплатова держала рука Слуцкого. Судоплатов держал себя высокомерно. Он считал себя выше всех — героем, а остальных пешками, толпой, массой. Все эти качества Судоплатова воспитывала та банда врагов, которая долгое время орудовала в отделе.