Паук и Пеппи - Страница 12

Что за дикие мысли? Ведь он даже еще не поцеловал меня. Вот позорище-то… Мечтаю вырваться из этих ошеломительных объятий, убежать, спрятаться, зарыться под одеяло и пережить, выплакать свой позор. Кажется, мои щеки алеют, а кожа покрылась испариной. Я как маньячка, жаждущая мужского внимания…

– Ты восхитительна, – шепчут губы Влада в мое ухо, потом целуют его, зубами он чуть прикусывает мочку. – Просто невероятно чувственна, сводишь с ума одним словом, взглядом.

Я тону, теряюсь в потоке нежных слов, полных восхищения. Я горю от его прикосновений, покрываюсь нервной дрожью от одного его запаха…

– Но я не хочу торопиться, Полина. – После этой фразы Влад отстраняется и резко выходит из кабинета, оставляя меня наедине с огромным роем диких мыслей и самобичевания.

***

Вечером Влад позвонил мне и пригласил на ужин. Но я отказалась, поговорив с ним сухо. Знай я, что звонок от него, не стала бы даже трубку снимать. После нашего «сеанса психоанализа» на меня сначала снизошло отупение. Не было ни мыслей, ни желаний. А потом пришла лишь одна – «меня поимели». Очень изысканно, красиво, просто охренительно круто поимели мои мозги в моем же кабинете психолога. Да, Влад невероятно хорош. Наверное, прется от своей крутости. Но мне вот совершенно не до веселья. Я вдруг поняла, что никогда не встречала таких мужчин, которые могут быть лишь ведущими. Всегда и во всем первые, правые. А женщина – лишь игрушка для них, приятная куколка, для которой этот Царь и Бог выделяет время в своем графике. Таким мужчинам нельзя перечить. Им нельзя показывать капризы и закатывать истерики. Они никогда не будут поклоняться тебе, лишь забавляться с тобой – это их способ любви. А вот ты должна возложить себя на алтарь его могущества. Раньше я слышала о таких Самцах, но никогда не встречала. А может, просто интуитивно обходила стороной. И вот, нашла на свою голову. Что теперь делать-то? Понятно, что Влад не отступит. Нет, конечно, дело не в страхе, что может силой меня взять. Таким силу применять ни к чему. Он ведь только разогревался со мной утром, а я уже растаяла лужицей…

Бежать из города? Заманчиво. Если один раз провернула такое, почему не сделать еще одну попытку. Заодно и от второго раздражающего субъекта избавлюсь. Двое – это уже слишком на мою голову.

Дом обустроен, работа… для Тамары здесь есть все, что нужно. А мне, видимо, судьба все-таки осесть у матери во Франции. Все пути ведут туда.

***

Тетушке мое робкое замечание о Ницце совершенно не понравилось. Она рвала и метала за ужином, недоумевая, откуда у меня берутся семь пятниц на неделе.

– Еще утром ты торопилась на работу, у тебя появился первый клиент! Что случилось? Все прошло плохо? Но первый блин закономерно может быть комом, Полина! Нельзя же все бросать сразу! И убегать! Я сына бросила ради тебя…

Ну вот, не замедлила себя ждать эта дурацкая фраза. И нет смысла кричать в ответ, что сыну за тридцать, и он был рад, что маман уезжает. Удрученно пялюсь в тарелку и молчу.

– Может, все-таки расскажешь, что случилось, – умоляет Тамара. – Я все смогу понять, может, помогу чем-то…

– Дело, как всегда, в мужчине, – горько усмехаюсь я.

Как бы ни хотелось промолчать, но, видимо, придется излить душу.

– В мужчине? – У Тамары сейчас такое смешное выражение лица, что не выдерживаю и усмехаюсь. – Когда ты успела-то? Из дома ведь не вылезала почти! И снова в бега? Ну ты даешь, Пеппи…

– Это Влад… Тот, кто из галереи меня забрал, помнишь?

– Помню ли я его?! Шикарный мужик! Я бы за такого всех порвала, забрала бы себе, не задумываясь. Ты, деточка, с какого дуба рухнула, что решила бежать от него?

– С такого, что мы явно не подходим друг другу, но при этом сопротивляться я ему не смогу, – выпаливаю на одном дыхании, пока есть смелость. Ненавижу раскрывать перед кем бы то ни было свои чувства. Особенно в вопросах с мужчинами. Для меня это как нож острый.

– Большей глупости не слышала. Ты это, Пеппи, хорош. Хватит огороды городить. Тебе замуж пора, и чтобы деток сразу, да побольше. Хватит в девочку-припевочку играть. А Влад – то, что нужно. Такой, если надо, и на цепь посадит. И кулаком по столу грохнет. Будешь по струнке ходить, выкрутасы из головы выкинешь. Ох, как я рада-то! – только что не приплясывала тетушка, рисуя радужные, по ее мнению, перспективы моего будущего, от которых только что дыбом волосы не вставали.

Не готова я к семье, потому что Тамара права – я сама еще ребенок. Выращенная гипертрофировано заботливыми ролителями, которые никогда и ни в чем не отказывали, баловали, прощали любые шалости. Я настолько ребенок, что дети, любого возраста, пугают меня до жути. Странные и противные существа, вечно хныкающие и что-то выпрашивающие. Я точно не смогу стать хорошей мамой. И все это… так глубоко интимно. Для кого-то, может, просто и естественно, как два пальца… а для меня – пугающе и невероятно. Нет, ни за что, не готова я к тетушкиным пророчествам.

И все же кое-как Тамаре удается меня успокоить и отговорить от бегства. В конце концов, мне помогает мысль, что мама будет давить на меня еще больше…

***

Влад продолжает звонить каждый день и приглашать на разные мероприятия, ужины, обеды и так далее. Он остроумный и приятный собеседник. Помимо воли я очаровываюсь им, и каждый раз позволяю на шаг сократиться возведенному мной расстоянию. В конце концов, наш ужин состоялся. Наверное, где-то месяц спустя после первого визита Влада ко мне на работу. Весь вечер он был не только идеально любезен, но и не допускал ни малейшей вольности или намека на флирт. Вел себя исключительно по-дружески. Мы много шутили, смеялись. Он рассказывал мне о своем бизнесе, об окружении, о разных заметных личностях этого города. Я догадывалась, что все происходящее – всего лишь смена тактики. Влад затаился, как дикий зверь на охоте. Выбирает время и место для прыжка. А чем дольше «ведешь» добычу, тем она слаще. Игра не менее сексуальна, нежели сама близость. И волнует не меньше. Так что при любом раскладе я остаюсь потенциальной «игрушкой». Для таких мужчин женщина – по-любому игра. И никак иначе.

Но мне уже все равно. Меня затянуло в эти отношения, закружило. Мир стал сиять ярче, воздух казался слаще, краски жизни волновали сильнее. Я… влюбилась?

Задаваясь этим вопросом все чаще, я все глубже уходила в дебри самоанализа, но так и не смогла ответить себе на вопрос, что же есть любовь. Как можно понять, что есть настоящее чувство, воспетое в множестве самых разных произведений искусства, а что – жалкий суррогат?

Для меня любовь – нечто мимолетное. То чувствуешь ее, то нет… С Олегом я испытывала огромный диапазон эмоций. Но была ли истинная любовь? Вряд ли… Чаще страсть, нежность, иногда раздражение, иногда скука. А может, я просто такой очень странный, «себе на уме» человек? Я ведь не только слово любовь бесконечно препарировала в своем сознании, но и понятие ревность было для меня тоже загадкой…

Никогда никого не ревновала, мне казалось это глупым. Если человек твой – разве ты можешь его потерять? А если потерять не можешь – зачем ограничивать его свободу рамками?

Тогда, при всей широте взглядов, почему я не простила измену?

Об этом я тоже много думала… Может, потому что это стало лишь удобным поводом для изживших себя отношений?

Зачем тогда так много плакала? Сбегала?

И последний вопрос: вся моя жизнь, поступки, они вообще поддаются какой-либо логике? Или я живу и правда, как крошка Пеппи, одним днем, порхая бабочкой по миру? Не оставляя за собой ничего – ни воспоминаний, ни привязанностей?

Я – социопат? Неспособный сочувствовать людям, которому не дано почувствовать ни любви, ни ревности, ни страсти?

Вот уж нет, страсти-то во мне кипят еще какие. Я буквально плавлюсь под взглядами Влада. Умираю от возбуждения при одной только мысли о том, как мы будем близки. Мне нравится предвкушать это. Пусть все внутри сводит от болезненного желания. Сейчас я почти постоянно возбуждена. Очень чувствительна к любому прикосновению или намеку. Это болезненное состояние, не особо приятное, но, если боль бывает сладкой, это как раз тот самый случай.