Патруль - не всегда добро (СИ) - Страница 11

- Я и не обиделась. Но наслаждаться этой штукой у него на глазах даже не собираюсь. Если ему кажется, что мне срочно необходим оргазм, мог бы предложить секс. Или если ему срочно необходим. Хотя сегодня я бы всё равно отказала.

- Вообще-то, подарив цветочек, я как раз и хотел показать, что испытываю к тебе романтические чувства, - запинаясь на каждом слоге, выдавил из себя Леон.

- То есть, ты хочешь секса? – на всякий случай уточнила я, хотя мне и так всё было понятно. – А почему так и не сказал?

- Неудобно же…

- Что тебе неудобно? Повышенная искусственная гравитация?

- Ему неудобно говорить об этом прямо, - пояснила Джоконда. – На разных планетах разные обычаи, причём они частенько очень отличаются в зависимости от обстоятельств, да и собравшегося общества. А у космиков они совсем другие.

- Не понимаю.

- Например, в большинстве случаев публично обнажать гениталии считается неприличным, но на некоторых пляжах и в некоторых барах это норма.

- Так ты попёрся за мной в санузел, чтобы посмотреть на мои гениталии? – спросила я у Леона. – И как? Разглядел? Понравились?

- Нет! Всё пошло совсем не так, как надо! Давай забудем всё это, как кошмарный сон!

- Что ты предлагаешь забыть? Этот дилдо в форме растения?

- Это не дилдо! Это обычный цветок! Его не нужно совать туда! – он нервничал всё сильнее и сильнее.

- А куда его суют?

- В вазу!

- Что такое ваза?

- Это такой специальный сосуд, в него наливают воду, а в воду ставят цветы.

- Разве у нас в кабине она есть? – удивилась я.

- Говорю же – давай забудем!

- Погоди. Успеем забыть. Сначала скажи мне вот что. Чем это я тебя так возбудила? Разве я по стандартам твоего Квебека – королева красоты?

- Понимаешь, Жюли… - замялся Леон. – У космичек очень уж развитые мускулы…

- При четырёх же без нормальных мышц не выжить. Хотя чего это я перед тобой оправдываюсь? Повторяю вопрос – чем я тебя настолько возбудила?

Он покраснел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно. Долго что-то бормотал себе под нос, но я так ничего и не поняла.

- Не могу я о таком говорить! – с отчаянием выкрикнул он. – Джоконда, скажи ей ты!

- Патруль собрал информацию о пропавших кораблях, - заговорила наш искин. – Удалось найти людей, которые что-то запомнили о девяти экипажах. Конечно же, тех, которые пропали недавно. И все в один голос утверждают, что капитаны-планетники и девушки-бортмеханики состояли между собой в интимных отношениях.

- Дурацкое расследование, - фыркнула я. – Не нужно никого спрашивать. И так понятно, что они все совокуплялись друг с другом. Кроме, может, одной какой-то ненормальной пары. В Патруле кто-то подумал, что они в рейсах неделями наслаждались сами с собой?

- Но там была двенадцатилетняя, - вставил Леон.

- В космосе девушки взрослеют быстро. Здесь происходит возврат к природе. К естественному состоянию.

- К какому ещё естественному? Они же дети!

- Читала я книги древней Земли. Я много читаю, в рейсах делать особо нечего. Читала и книгу под названием «Ромео и Джульетта». В предисловии написано, что это классика. Ты её читал?

- Нет.

- Я поняла, о чём вы говорите, Юлия, - заявила Джоконда. – Мать сообщает Джульетте, что родила её, будучи моложе, чем она теперь. А Джульетте тогда было тринадцать. То есть, мать зачала её в двенадцать, если не в одиннадцать.

- Небось эта история из Средневековья, - предположил Леон, который уже немного пришёл в себя. – Средневековье – не естественное состояние человечества.

- Тебе виднее, - не стала спорить я. – И тем не менее, многие девушки-космички в двенадцать лет уже взрослые. Я так поняла, мы с тобой тоже должны?

- Необязательно. Мы должны выглядеть, как любовники, вот и всё.

- Но я не актриса, вряд ли у меня получится всё правильно изобразить. Да и самостоятельно наслаждаться что-то не хочется.

- И ты предлагаешь…

- Предлагаю. Но не сегодня. Дня через три, - я ненадолго задумалась. – Нет, лучше через четыре.

- Но почему через четыре? – взвился Леон.

- Так надо. И не пытайся применить силу, для тебя это очень плохо кончится.

Отложив сближение с Леоном, я занялась корабельной рутиной. Сливные трубы в санузле нужно чистить, причём желательно не тогда, когда они забились и не пропускают воду и не только воду, а так, чтобы не забивались. Микроволновке тоже нужна профилактика, лучше ежедневная. За кабелями надо следить, иначе контакт пропадёт в самый неподходящий момент. Ещё есть системы жизнеобеспечения, хотелось бы, чтоб они обошлись без аварий. С диагностикой здорово помогала Джоконда, но прочищать канализацию она не могла, приходилось мне. Всё это нудная и грязная работа, но если её не делать, рейс выйдет некомфортным, а то и вовсе неоконченным.

Когда отдыхала, проверяла Джоконду как пилота. Нет, я не ставила ей тестовые задания, просто смотрела, как она ведёт корабль. Сразу после старта на маршруте всегда сутолока, а тут ещё и диспетчерская запретила посадку. В околопланетном пространстве теперь крутилось множество грузовиков и яхт, одни рвались убраться отсюда подальше, другие маневрировали поблизости, ожидая, пока запрет снимут и они смогут добраться до поверхности. Пару раз видела, как мы шли кому-то в лоб, и раз десять догоняли кого-то, не сумевшего разогнаться так быстро, как мы. Джоконда прекрасно справилась, и мы в конце концов выбрались из этого столпотворения. Так что я убедилась – контролировать её необязательно.

Леон тоже скучал – делать ему было абсолютно нечего, а когда он полез мне помогать, поломал систему терморегуляции, и мне срочно пришлось её чинить. Это такая штука, которая поддерживает в кабине комфортную температуру. И человеческие тела, и корабельные устройства и механизмы – двигатель, насосы, освещение, бортовой компьютер, микроволновка и кое-что ещё по мелочи здорово греют воздух. А охлаждаться не так просто, вакуум – отличный теплоизолятор. Чтобы не перегреваться, корабль должен сбрасывать тепло в космос, его днище и опоры работают как излучатели. Но если излучать слишком много, станет холодно, а это не лучше. Нужно регулировать, а Леон нечаянно сломал термометр обратной связи. Я вежливо попросила его не лезть куда не надо, и он отправился обижаться в свой гамак.

Просто смотреть на экран обзора надоело, о чём говорить с Леоном, я не знала, так что время отдыха я делила между чтением книжек и разговорами с Джокондой. Понятно, что с искином трудно подобрать интересную тему, но мне удалось. Я давно хотела освоить работу навигатора, научиться прокладывать курс, но родители считали, что я, по их словам, до этого ещё не доросла, и раньше двадцати лет даже не стоит лезть в навигационные премудрости. А сама я, увы, даже в справочнике толком не разобралась.

Джоконда оказалась идеальным наставником, готовым бесконечно объяснять элементарные вещи, которые я должна бы понимать, но почему-то не понимала. Даже Леон, позабыв обиды, внимательно её слушал и вдруг, прервав меня, стал задавать ей толковые вопросы. По крайней мере, они казались толковыми мне. Я немного удивилась, он ведь за всё время нашего полёта ничего не читал и даже фильмы не смотрел, хотя мобильный компьютер у него был.

Сама я тоже фильмы не очень люблю. Космики кино не снимают, а фильмы планетников нам почти всегда непонятны. Вот в последнем, который я посмотрела, сюжет крутился вокруг того, нужно ли в какой-то стране проводить плебисцит или ограничиться референдумом. Пара главных героев из-за этого насмерть рассорилась, оба вступили каждый в свою армию, несколько раз чуть не убили друг друга, но в конце помирились и нежно поцеловались. Что там решили с плебисцитом и референдумом, я так и не узнала. Так что я если и смотрю фильмы, так снятые ещё на Земле до космической эпохи. В них хоть что-то можно понять. Только все те, что сохранились, я уже видела.

- Сначала пилот выводит корабль из атмосферы, - рассказывала Джоконда. – Затем необходимо покинуть орбиту планеты и плоскость эклиптики. Конечно же, избегая столкновений с другими кораблями, спутниками и планетоидами. Только после этого корабль ложится на проложенный навигатором курс. Стандартное ускорение – четыре же, необходимость его снизить или повысить возникает крайне редко, да это и нежелательно, поскольку вызывает повышенный расход топлива.