Пассионарная Россия - Страница 3

При подготовке этого издания издатели сочли возможным объединить отобранные автором материалы в четыре основных блока: X–XVI, XVII, XVIII и XIX.

Издание рекомендуется и как увлекательная книга для чтения о русской истории, истории российского государства в самых разных ее проявлениях, и как своего рода энциклопедия русской жизни, истории культуры и искусства России на протяжении пяти веков ее «пассионарности».

В. В. Баранов, профессор, доктор экономических наук, Президент Академии изучения проблем национальной безопасности

Уже несколько лет с интересом знакомлюсь с трудами Г. Е. Миронова о прошлом России и рекомендую познакомиться с ними моим ученикам. В сфере науки и просвещения, имеющей многообразные традиции, Г. Миронов утвердился как автор особого жанра – «популярной историографии», находящейся на стыке нескольких научных дисциплин (собственно историографии, истории, источниковедения, краеведения, литературоведения, искусствознания и, конечно же, библиографии и художественной литературы и даже искусства).

Свою позицию и избранный им путь реализации поставленной задачи автор обосновал в первой же книге своего большого многотомного проекта, посвященного истории России в X–XX вв., – книге историко-библиографических очерков «История государства Российского», изданной в 1991 г. Это был и научный обзор событий и книг, и рекомендация источников познания российской истории, научных трудов, памятников изучаемой эпохи, художественных произведений. Причем первая же книга по истории России, а ранее Г. Е. Миронов много лет занимался историей и культурой зарубежных славянских народов, обрела характер и пособия по истории развития науки и общественной мысли, причем не только в пределах России, но и за рубежом – созданное россиянами за рубежом справедливо вводится в круг явлений российской культуры. Автор владеет приемами научной популяризации, столь важными для достаточно углубленного восприятия достижений науки людьми, не имеющими специальной подготовки в этой области знаний.

Однако наблюдения Г. Е. Миронова имеют самостоятельное значение, важное и для ученых историков. Все это, несомненно, способствует внесению системного подхода в формирование исторического мышления, являющегося основой нашего общественного сознания. Книги Г. Е. Миронова, составившие многотомный проект, посвященный истории России на протяжении десяти веков, выполняют благородные просветительские функции (безусловно исследовательские в своей основе) и знакомят широкий круг читателей с современным состоянием наших знаний о прошлом, а также с современными методами изучения исторических знаний.

С. О. Шмидт, доктор исторических наук, профессор, академик Российской Академии образования, член-корреспондент РАН, член президиума Российского Фонда культуры, председатель Археографической комиссии Российской Академии наук

В наше очередное «смутное время» особенно привлекает объективный взгляд на русское прошлое, на – как говорил А. С. Пушкин – «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Это тем более ценно, что официальная правительственная политика Министерства образования и науки России в области преподавания отечественной истории сегодня носит, говоря мягко, непоследовательный характер: в двух третях вузов страны (а всего сегодня в России насчитывается до трех тысяч пятисот высших учебных заведений) эта история вообще не преподаётся (нет ни кафедр, ни курсов отечественной истории).

В этом контексте трудно переоценить усилия доктора исторических наук Г. Е. Миронова, который еще в 80-90-е годы прошлого века предпринял издание многотомной хрестоматии «История государства Российского (Свидетельства. Источники. Мнения. Х – XX века,)», своего рода исторической энциклопедии для учителей и студентов, а сегодня предлагает вашему вниманию избранные статьи и очерки из этой энциклопедии, акцентируя внимание на гармонии отношений личности и государства в нашем Отечестве.

В этих очерках автор раскрывает наиболее яркие моменты этой гармонии: русская православная икона XVII в., ювелирное искусство XVII–XIX вв., живопись русского классицизма XVIII в., а также предлагает вниманию читателей избранные портреты тех наших соотечественников, кто в наибольшей степени выражал эту гармонию.

Такой подход Г. Е. Миронова тем более ценен, что подолгу жившие в России доброжелательные иностранцы, например, хорват Юрий Крижанич (1618–1683), доносили до своих современников за рубежом искажённый образ россиян: «иные народы считают русских обманщиками, изменниками, беспощадными грабителями и убийцами, сквернословами и неряхами», писал Крижанич.

О «невежественных» и «недобосовестных иностранных писателях», публикующих свои трактаты о России на Западе, писала ещё княгиня Екатерина Воронцова-Дашкова, образованнейшая женщина своей эпохи, президент РАН при Екатерине II, в «Воспоминаниях» конца XVIII в.

Иными предстают Россия и русские в книгах Г. Е. Миронова: Россия как страна высокой национальной культуры и русские – как пассионарная нация, на разных этапах своего развития внесшая неоценимый вклад в мировую культуру.

И в своей новой книге следует Г. Е. Миронов заветам великого знатока русской души Ф. М. Достоевского, который в своем «Дневника писателя» пишет: «Тот, кто стремится судить Россию, должен оценивать её не по тому негодному, что делают от её имени, а по тем идеям и идеалам, к которым стремится русский народ».

Кавалер серебряной медали «За выдающиеся достижения в XX веке» Международного научного центра при Кембриджском университете (Великобритания) и многих других отечественных и иностранных наград, Георгий Миронов подтвердил своими трудами максиму Максима Горького: «Русская интеллигенция всегда была, есть и еще долго будет ломовой лошадью, впряженной в тяжелый воз российской истории».

В. Г. Сироткин, доктор исторических наук, профессор кафедры философии, политологии и культуры Дипломатической академии МИД России, профессор Сорбонны, действительный член Академии изучения проблем национальной безопасности

Прежде чем вы откроете первую страницу этой книги, уважаемый читатель, несколько предварительных замечаний.

Это книга для чтения, обращенная ко всем интересующимся отечественной историей и желающим систематизировать свои знания в этой области. Поэтому в книге нет списков литературы, хотя в самом тексте автор упоминает крупнейших историков, экономистов, агиографов, археологов, искусствоведов и их книги. Именно потому, что книга не является научной монографией, автор позволил себе ряд условностей, органично вплетающихся в концепцию книги, но весьма уязвимых для критики. Это относится и к периодизации. Мною поставлены задачи показать не столько эпохи пассионарности, сколько взлёты такой пассионарности в истории нашего Отечества в разные столетия. Поэтому то, что я называю в книге «эпохи», не всегда совпадает с веком. Субъективны и критерии отбора статей, очерков, эссе, написанных в разные годы или специально для сборника. В меньшей степени эти материалы освещают военную, экономическую, социальную историю, в большей степени – историю созидания и построения Государства Российского, проведения реформ и противодействия им. Историю архитектуры, изобразительного искусства представляет целый ряд статей, очерков, эссе, тогда как история кинематографа, театра, музыки освещена лишь в контексте других тем. Эта книга даёт представление читателю не только о разных сторонах жизни нашего Отечества, но и об интересах и пристрастиях автора.

Один из любимых жанров автора, введённый уже в первые книги серии «История Государства Российского», «портрет в историческом интерьере». В этих очерках автор пытается столько же оправдать, сколь и осудить, больше же всего – понять исторические персонажи, взвешивая на весах времени удачи и неудачи, достоинства и недостатки людей, в наибольшей степени определявших на разных этапах нашей истории пассионарные взлёты России. Вот почему рядом с государями-реформаторами, такими как Александр II, в книге есть и портреты тех российских императоров, которых ранее было привычно относить к «реакционерам». Ибо и в их правление были поразительные взлеты России в военном деле или поэзии, экономики или живописи… Этот толерантный подход сохраняется в книге и применительно к историческим персонажам второго плана, таким, например, как Победоносцев. Все помнят, кто был реакционером-противником реформ Витте и Столыпина. А то, что по его инициативе были созданы в России церковно-приходские школы, способствовавшие повсеместному распространению грамотности среди крестьянства, а это, в свою очередь, определило пассионарность российского крестьянства во время проведения аграрной реформы Столыпина, помнят далеко не все. И так во всех случаях – однозначных фигур в нашей истории не было. Пассионарии определяли пассионарность того или иного периода нашей истории, а этот период уже готовил будущих пассионариев. И так все десять веков, о которых идёт речь в данной книге.