Пародии, Эпиграммы - Страница 12
М я у - М я у.
Я ошень грустиль. На мой беда,
Их хабе мелькобуржуазный прошлый...
К о т.
Я сделаю вас сознательной кошкой.
Их кюссе ире ханд, мадам!
(Кошачье ликование.)
> ПОЭТЫ
Анна Ахматова
МУЖИЧОК С НОГОТОК
( Пародия взята из книги
"Советская литературная пародия" )
Как забуду! В студеную пору
Вышла из лесу в сильный мороз.
Поднимался медлительно в гору
Упоительный хвороста воз.
И плавнее летающей птицы
Лошадь вел под уздцы мужичок.
Выше локтя на нем рукавицы,
Полушубок на нем с ноготок.
Задыхаясь, я крикнула: -- Шутка!
Ты откуда? Ответь! Я дрожу! -
И сказал мне спокойно малютка:
-- Папа рубит, а я подвожу!
ОКТЯБРИНЫ
1. В. Казин
Плывут, звеня весенним звоном, льдины,
И вторит им души моей трезвон.
Сегодня утром был я приглашен
И вечером пойду на октябрины.
Жизнь без детей для многих очень тяжка
И страшна, как любовная тоска,
Но мой любимый дядюшка-портняжка
Семен Сергеич -- произвел сынка.
Ах, дядюшка! Какие только штуки,
Придя ко мне, не вытворяет он!
То вдруг мои разглаживает брюки,
То из бутылки тянет самогон.
Ах, дядюшка! Но вы его поймете
И не осудите профессии недуг,
Тем более что очень часто тетя
Озлясь швыряет в дядюшку утюг.
Плывут, звеня весенним звоном, льдины,
И вторит им души моей трезвон.
Сегодня утром был я приглашен
И вечером пойду на октябрины.
2. Н. Асеев
Прежде
Крестили:
Поп -
Клоп
Ново
рожденного
Хоп,
Хлоп
В чашу
С водою.
Куп,
Хлюп.
Живо
Плати
Руп.
Сказал
Рабочий
Класс:
-- Пас!
Старое
Ерунда-с,
Да-с.
Крестят
Только
Рабы
Лбы.
Новый
У нас
Быт.
Если
Жена
Родила
Дочь,
Вмиг
Уведи ты
От зла
Прочь.
Беги
В ячейку
Во всю
Мочь.
Голову
Не морочь.
Там
Агитатор
Сов
Поп
Живо
Отпустит
Слов
Скоп.
Проинструктирует
Твой лоб,
Велит
Агитпроп.
Прежних
Дней
Поповство
Отринь.
К черту
Церковь
И ладана
Синь.
Нам
Не надо
Рабов
И рабынь.
Впредь
Детей
Октябринь!
3. В. Маяковский
Вам-
сидящим
в мещанства
болоте,
Целующим
пуп
у засохшего
попика!
Оббегайте
землю,
если
найдете
Такое
на полюсах
или
на тропиках.
Завопит
обыватель
истошным
криком:
-- Жена родила! -
и в церковь
ринется,
А я,
Семену
Родову
в пику,
В любой
ячейке
готов
октябриниться.
Плевать
на всех
идиотиков,
Жующих
жвачку
в церковном
доме!
Других
октябрин
вы не
найдете -
Нигде
кроме
как в Моссельпроме!
"Крестьянский" поэт
Ветер с изб разметает солому
И качает вершины осин.
Веселиться кому-то другому,
Мне сегодня не до октябрин.
Ах, зачем народился парнишка;
Значит, муж целовался с женой.
Ну а мне-- одинокому -- крышка.
Октябрины справляю в пивной.
Гармонист раздувает гармошку,
Штопор вытащил пробку, как зуб.
Я прильну поцелуем к окошку
Штемпелеванной мягкостью губ.
Октябрины! Тоска разливная!
Не найти мне родного угла.
Моссельпромовская пивная,
До чего ж ты меня довела!
К СЕЗОНУ
ЗАГРАНИЧНЫХ
ПОЕЗДОК
Порою приятно исследовать мир
Не только по книжным страницам.
И наши поэты parti de plaisir
Свершают по всем заграницам.
На новый, еще не изведанный румб
Маршрут променявши московский,
В Америку едет, как древле Колумб,
Маститый поэт Маяковский.
В Италию, в Рим, Муссолини на страх,
Спешат неразлучною парой -
Лирический Жаров с гармошкой в руках,
А Уткин Иосиф с гитарой.
Прозаики тоже не дремлют -- шалишь!
Им путь не заказан под солнцем.
Никулин и Инбер стремятся в Париж,
Пильняк -- к желтолицым японцам.
Зозуля свершает рекордный пробег
В родные края Бонапарта.
И пишут потом впечатленья для всех
Вдали от советского старта.
Одни предпочтенье статьям отдают,
Другие -- возвышенной оде.
Родным и знакомым послания шлют
В таком приблизительно роде:
В. М а я к о в с к и й
Пропер океаном.
Приехал.
Стоп!
Открыл Америку
в Нью-Йорке
на крыше.
Сверху смотрю -
это ж наш Конотоп!
Только в тысячу раз
шире и выше.
Городишко,
конечно,
Москвы хужей.
Нет Госиздата -
все банки да баночки.
Дома,
доложу вам,
по сто этажей.
Танцуют
фокстрот
американочки.
А мне
на них
свысока
наплевать.
Известное дело -
буржуйская лавочка.
Плюну раз -
мамочка-мать!
Плюну другой -
мать моя, мамочка!
Танцуют буржуи,
и хоть бы хны.
Видать, не привыкли
к гостю московскому.
У меня
уже
не хватило
слюны.
Шлите почтой:
Нью-Йорк -- Маяковскому.
А. Жаров
Итак, друзья, я -- за границей,
В Италии, в чужой стране.
Хотя приятно прокатиться,
Уже, признаться, скучно мне.
Влечет к советским ароматам,
Но мы придержим языки.
На всех углах за нашим братом
Следят монахи и шпики.
И я тянусь к родному долу,
Тоскую по Москва-реке.
Поют фашисты баркаролу
На буржуазном языке.
Чудной мотив! Чудные танцы!
Здесь вообще чудной народ!
Живут в Сорренто итальянцы,
А вот у нас -- наоборот!
И. У т к и н
Милое детство
бывает сто раз.
Молодость -
повторима.
Тетя!
Пишу письмецо для вас
Прямо из самого
Рима.
Рим -- это, знаете, -
город такой,
Около города Пармы.
Здесь на базаре
не городовой,
А прямо-таки
жандармы.
Здесь хотя и фашистский режим,
И угнетаемых скрежет,
Но, к сожалению,
что б я так жил,
Теток пока не режут.
Вы понимаете?
Что за страна!
Это же прямо слякоть!
Если тетина
кровь мне нужна,
Что же -- прикажете плакать?
Тетя!
Прошу не грозить мне тюрьмой
И не считать за невежу.
Вас я,
как только вернусь домой,
Честное слово,
Дорежу!
Н. Адуев
ИЛИ Я, ИЛИ ИЛЬЯ?
Снаряд был собран на французском заводе
И выпущен из польского орудия.
(Адуев. "Товарищ Ардатов". Повесть-гротеск)
Гротеск был срифмован в Москве и Ленинграде
И выпущен издательством "федерация".
Конечно, не для того, чтоб шесть лет на складе
Мертвым грузом в подвале валяться.
А также не для того, чтоб какой-нибудь гусь
Обругал и облаял его в доску.
И повесть, высвистывая лихо: "Иззздаюссссь!",
Рассыпалась по книжным магазинам и киоскам.
...................................................................................
Когда автор увидел гротеск,
Он сказал, вспоминая труд исполинский:
-- Бумага и шрифт ничего себе. Тэк-с.
Но кто написал -- я или Сельвинский?
Если я -- почему Сельвинского слог?
Если он -- почему на обложке моя фамилия?
И-н-т-е-р-е-с-н-а-я д-и-л-е-м-м-а! (Пауза. Вздох.)