Парк юрского периода - Страница 11
Пока Грант ходил к холодильнику за пивом, Элли показала гостю ванночки с уксусной кислотой, которые использовались для отмывания известняка с хрупких мелких костей.
– Похоже на куриные кости, – сказал Моррис, рассматривая содержимое керамических плошек.
– Да, их кости очень похожи на птичьи, – согласилась Элли.
– А это что такое? – спросил Моррис, показывая через окно на сложенные возле трейлера груды крупных костей, запакованных в плотный пластик.
– Это обломки, – пояснила Элли. – Куски костей, которые были слишком фрагментированными, еще когда мы достали их из земли. Раньше мы просто сбрасывали их в отвалы, а теперь отсылаем на генетические исследования.
– Генетические исследования? – переспросил Моррис.
– Вот, угощайтесь, – предложил Грант, вкладывая бутылку с пивом в руку гостю. Другую бутылку он протянул своей помощнице. Элли стала пить прямо из горлышка, запрокинув голову. Пока она пила, Моррис, не отрываясь, смотрел на ее длинную гибкую шею.
– Мы здесь не особенно придерживаемся этикета, – сказал Грант. – Может быть, пройдем в мой кабинет?
– Да, конечно, – согласился Моррис.
Грант провел его в дальний конец трейлера, где стояла старенькая кушетка, продавленный стул и оббитый, поцарапанный откидной столик. Грант уселся на кушетку, которая жалобно скрипнула и извергла целое облако белой меловой пыли. Он откинулся на спинку кушетки и удобно устроил ноги в тяжелых ботинках на краю столика, а Моррису жестом предложил располагаться на стуле.
– Устраивайтесь поудобнее…
Алан Грант был профессором палеонтологии в Денверском университете и одним из лучших в мире полевых исследователей, но он никогда не придавал значения тонкостям этикета. Грант считал, что создан для простой жизни на открытом воздухе, «в поле». К тому же он отлично знал, что основная, самая важная часть работы в палеонтологии делается на полевых исследованиях, голыми руками. Профессор Грант терпеть не мог академических работников и музейных кураторов, которых он называл «диванными охотниками». И он прилагал определенные усилия, чтобы даже в поведении и одежде отграничить себя от этих «диванных охотников за динозаврами». К примеру, на свои лекции профессор Грант являлся в джинсах и теннисных туфлях.
Грант пронаблюдал, как Моррис тщательно стряхивает с сиденья стула меловую пыль, прежде чем сесть. Наконец Моррис уселся, открыл кейс, порылся в своих бумагах и еще разок оглянулся на Элли, которая работала в противоположном конце трейлера – щипцами вынимала кости из ванночек с уксусной кислотой, – и не обращала на мужчин никакого внимания.
– Вы, наверное, даже не догадываетесь, зачем я к вам приехал? – спросил он.
– Честно говоря, путь вы проделали не близкий, мистер Моррис.
– Ну, тогда сразу перейдем к делу. Агентство по защите окружающей среды заинтересовалось деятельностью Фонда Хаммонда. Вы получаете из этого фонда определенные суммы…
– Да, последние пять лет, – кивнул Грант. – По тридцать тысяч долларов в год.
– Что вы вообще знаете о Фонде Хаммонда? – спросил Моррис.
Грант пожал плечами:
– Это довольно известный источник академических грантов на научные исследования. Они финансируют научные разработки по всему миру, в том числе спонсируют и нескольких исследователей-палеонтологов, которые занимаются динозаврами. Я знаю, что этот Фонд поддерживает Боба Керри, работающего в Тиррелловском музее, в Альберте, и Джона Веллера на Аляске. Может быть, и кого-нибудь еще.
– Как вы думаете, почему Фонд Хаммонда спонсирует так много исследователей динозавров?
– Ну, наверное, это потому, что старикан Джон Хаммонд повернут на динозаврах.
– А вы встречались когда-нибудь с Хаммондом лично?
Грант пожал плечами:
– Раз или два. Он приезжал сюда, ненадолго. Он ведь уже порядком в годах. Да, этот тип с причудами – знаете, как это иногда бывает у богатых людей. Правда, всегда такой увлеченный… Почему бы это?
– Видите ли, Фонд Хаммонда на самом деле весьма таинственная организация, – сказал Моррис, разложил на столике отпечатанную на ксероксе карту с какими-то красными пометками и пододвинул ее Гранту. – Здесь отмечены раскопки, которые Фонд Хаммонда финансировал в прошлом году. Не замечаете ничего необычного в их расположении? Монтана, Аляска, Канада, Швеция… Все они находятся в северных районах, выше сорок пятой параллели. – Моррис выложил на столик и другие карты. – То же самое было и в прошлом году, и в позапрошлом – год за годом одно и то же. Исследования динозавров на юге – в Юте, Колорадо или в Мексике – никогда не получали дотаций из этого фонда. Можно сделать вывод, что Фонд Хаммонда почему-то финансирует только раскопки в холодных климатических зонах. И мы хотели бы знать – почему?
Грант быстро рассмотрел карты. Если этот фонд действительно финансирует только раскопки в районах с холодным климатом, то это и вправду довольно странно – потому что некоторые богатейшие залежи останков динозавров находятся как раз в жарких странах, и…
– И это не единственная странность, которая замечена за Фондом Хаммонда, – сказал Моррис. – Например, какое отношение могут иметь динозавры к янтарю?
– К янтарю? – удивился Грант.
– Вот именно. Это твердые желтые осколки окаменевшей древесной смолы…
– Я знаю, что такое янтарь, – сказал Грант. – Но почему вы об этом спрашиваете?
– Потому, что за последние пять лет Хаммонд закупил огромные количества этого вещества в Америке, Европе и Азии, в том числе и множество ювелирных украшений, имеющих ценность как музейные экспонаты. Фонд Хаммонда истратил на приобретение янтаря семнадцать миллионов долларов. И теперь Хаммонд владеет крупнейшим в мире частным собранием янтаря.
– Не могу понять, зачем бы это ему понадобилось?
– И никто не может, – сказал Моррис. – Насколько вообще можно судить, эти приобретения совершенно бессмысленны. Янтарь очень просто синтезировать. Он не имеет никакой коммерческой или оборонной ценности. Нет никакого смысла его собирать. Но именно это и делает Хаммонд, и уже не один год.
– Янтарь… – Грант покачал головой.
– А этот его остров в Коста-Рике? – продолжал Моррис. – Десять лет назад Фонд Хаммонда арендовал у правительства Коста-Рики остров в океане. Предположительно для того, чтобы устроить там какой-то биологический заповедник.
– Мне об этом ничего не известно, – сказал Грант и нахмурился.
– Я смог узнать не так уж много, – признался Моррис. – Остров находится в сотне миль от западного побережья Коста-Рики. Местность на острове очень пересеченная, и он расположен в таком месте, где сочетание ветров и океанских течений создает над ним практически постоянную завесу тумана. Его так и называют – Туманный остров. «Isla Nublar» по-испански. Наверняка костариканцы страшно удивлялись, зачем кому-то может понадобиться такой клочок суши. – Моррис снова стал копаться в своем кейсе. – А, как я уже говорил, вы, согласно документам, получали гонорары за консультации, связанные с этим островом.
– Я?
Моррис выложил перед Грантом очередной лист бумаги. Это была ксерокопия чека, выписанного в марте 1984 года компанией «ИнГен, Инкорпорейтед», в Калифорнии, Пало-Альто, Фараллон Роад. Чек был на сумму в двенадцать тысяч долларов и предназначался для Алана Гранта. В нижнем углу листа была пометка: «Услуги консультанта. Коста-Рика.
Ювенильное гиперпространство».
– Ах вот оно что! Я помню это дело, – сказал Грант. – Оно было чертовски странным – наверное, потому я его и запомнил. Но вот только остров тут совершенно ни при чем.
Алан Грант отыскал первую кладку динозавровых яиц в Монтане еще в 1979 году, а за следующие два года нашел гораздо больше – но он не публиковал результаты своих исследований до 1983 года. И вот вышли в свет его статьи с сообщением о находке останков тысяч уткоклювых динозавров, которые жили когда-то на побережье огромного Внутреннего моря, откладывали свои яйца в теплую грязь и совместно растили стайки детенышей, – и Грант мгновенно сделался знаменитостью первой величины. По всему миру стали появляться статьи о родительских инстинктах гигантских ящеров, с рисунками, на которых миленькие мордашки малюток-динозавров высовывали носики из расколотой скорлупы. Гранта засыпали приглашениями и просьбами дать интервью, выступить с лекцией, написать книгу… Как правило, он всем отказывал – его интересовало только продолжение исследований. Именно в те безумные дни в середине восьмидесятых Грант получил приглашение от корпорации «ИнГен» поработать у них консультантом.