Парк грез (ЛП) - Страница 76

— Что поделаешь. Рад был с тобой познакомиться, Мэри-Марта, — он кивнул Патрику, смотревшему на сестру восхищенными глазами, и мягко добавил:

— И с тобой тоже, Патрик.

Мэри-Эм схватила Алекса за руку, нагнула к себе и запечатлела на его щеке влажный поцелуй.

— Мы еще когда-нибудь сыграем вместе.

— Возможно, — ответил он и двинулся к Акации, сидевшей вместе с Гвен и Олли. Рядом с ней было незанятое место, и Гриффин почти физически ощутил отсутствие Тони. Они тихо беседовали, обмениваясь усталыми улыбками.

Гвен и Олли сидели, не касаясь друг друга. Теперь это почему-то не имело значения. Они сидели очень близко друг к другу, и их нежность была почти осязаема и создавала теплую атмосферу в этом углу комнаты.

Когда он подошел к ним, звуки музыки как бы отдалились, превратившись в неясный шум.

Он остановился прямо позади Акации, и Олли, подняв голову, встретился с ним взглядом, когда Гриффин положил свою широкую теплую ладонь на плечо Акации.

— Привет, Алекс, — сказала она, не поворачиваясь. Внутри него как будто зажегся огонь. Волшебный звук ее голоса мгновенно прогнал усталость.

Он сел рядом с ней, прекрасно понимая, для кого предназначено это место. Акация медленно повернулась. Ее мягкие карие глаза рассматривали его лицо, а уголки рта медленно поползли вверх.

— Знаешь, — сказал он, стараясь быть как можно откровеннее, — мне хотелось бы еще не раз услышать, как ты произносишь мое имя.

В ее ответе слышались одновременно симпатия и настороженность. Темные круги под глазами выдавали усталость девушки.

— Мне казалось, что я это знаю.

Акация умолкла, в ее глазах застыл молчаливый вопрос.

— Не могу сказать, Кас, — покачал головой Гриффин. — Если это у Тони первое преступление…

— Первое.

— И он будет продолжать сотрудничать, и если возникнут обоснованные сомнения в преднамеренности… — он вздохнул и услышал, как воздух со свистом выходит из его легких. — Может быть, десять лет. Точно не знаю.

Она была возмущена.

— И ты не можешь помочь?

— Акация… — Господи, как ей объяснить? — Мне нравится Тони. Я ничего не имею лично против него. Но он собирался украсть то, что стоит миллионы. Кроме того, он обвиняется, по меньшей мере, в оскорблении действием. Если Парк и государство захотят посадить его за решетку, то какие доводы у меня могут быть против этого?

Взгляд Акации не мог бы обжечь сильнее, даже если бы в ее голове пылал огонь. Он предупредил ее вспышку.

— Акация. Для тебя это просто место, куда ты приезжаешь один или два раза в год и где незнакомые люди работают круглые сутки, чтобы доставить тебе удовольствие. Я не виню тебя. На твоем месте я, наверное, думал бы точно так же. Для нас это…

— Это нечестно, Алекс! Он не собирался никого убивать. Тони никогда не сделал этого. Мне казалось, я знаю его. Черт возьми, я действительно знаю его! Я уверена, что он, прежде чем уйти, проверил, дышит ли охранник. Алекс, я знаю его.

— Скажи это следователю. Или, лучше, Райсу.

Алекс старался голосом не выдать своего раздражения. Он вовсе не об этом хотел поговорить. Может, ему лучше уйти…

Но тут Гвен наклонилась, коснулась плеча Акации, и гнев девушки угас.

— Хорошо. Он виноват.

Алексу хотелось чем-нибудь заполнить возникшую пустоту. Словами… прикосновениями…

Но он просто сидел рядом, даже не касаясь ее. Олли потянул Гвен за руку.

— Пойдем, малыш, — сказал он. — Думаю, этим двоим нужно поговорить. Акация, утром позавтракаем вместе?

— Конечно. Спокойной ночи, Гвен.

— Удачной игры, Гриффин.

Гвен обняла Акацию.

Акация смотрела, как они уходят.

— Ты был свидетелем примирения.

— Олли и Гвен?

— Да. Так странно. Сначала Олли, казалось, боялся даже прикоснуться к ней. Ей пришлось силой схватить и поцеловать его, пока он не успел опомниться.

Они рассмеялись, но оба понимали, что это была лишь отсрочка неизбежного. Потом они молча сидели рядом, и рука Гриффина нашла ее руку. Она слабо сжала его пальцы.

— Уезжаешь завтра, Кас?

— Так указано в билете, — свободной рукой она откинула волосы назад.

— Значит, так оно и есть. Я рад, что узнал тебя. Правда.

Она стиснула зубы и принялась рассматривать ковер.

— Хотелось бы мне сказать то же самое.

Алекс почувствовал, что ее рука стала холодной, и отпустил ее, не дожидаясь, пока девушка сама отнимет руку.

— Значит, все кончено?

— Ты не понял. Ты очень мил. И чертовски сексуален. И немного внушаешь страх. Но неужели ты действительно пришел сюда, чтобы приударить за мной после того, как отправил моего парня на десять лет за решетку?

Вот оно что. Повеяло ледяным холодом. Удачный ход, нечего сказать.

«Это просто действие „нейтрального запаха“, парень, не преувеличивай своих достоинств… »

— Меня пригласили, — сказал он и встал.

— Гриффин, — окликнула она, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Но ведь были и сообщники, правда? Кто-то из персонала? Может, Тони был просто приманкой? А что, если они получили то, что хотели? И пока вы преследуете Тони, основные виновники ускользнут с добычей?

Выражение лица Алекса не изменилось.

— Фантазии закончились, Акация. Тони затеял скверную игру в неподходящем месте и должен ответить за это.

«Черт возьми, ты можешь хоть что-нибудь сказать, не оставаясь все время мистером Гриффином?» — подумал он.

Затем нужные слова, наконец, стали всплывать в его мозгу.

— Мне просто жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.

Акация молчала, но атмосфера стала менее напряженной. Алекс знал, что она поверила ему. Все, что могло быть сказано, было уже сказано. Он ушел.

Апекс почувствовал, как матрас прогнулся под его телом — двумястами фунтами измученной человеческой плоти.

В комнате поддерживалась температура семнадцать градусов, и он не стал укрываться простыней.

Он смотрел, как в воздухе перед его глазами с частотой восемнадцать раз в минуту пульсируют успокаивающие узоры.

Единственными звуками здесь были бульканье аквариума в гостиной и его собственное дыхание.

Вдали от постороннего шума он мог прислушаться к своему телу, почувствовать синяки, ссадины и нормально работающие органы, ощутить пустое место в мозгу, обычно занятое работой.

Здесь он мог позволить себе расслабиться и заснуть.

Но сон не шел. Совсем.

Он закончил свою работу. В отношениях с Акацией ничего уже не изменишь. Завтра он подпишет отчет у Хармони, ответит на вопросы, и на этом его личное участие в деле закончится.

Отдых. Несколько дней ему не приходилось думать о чем-то таком, что сделало бы его счастливее. Даже сейчас, когда усыпляющие узоры извивались у него перед глазами, а в комнате циркулировал теплый воздух, ничего не забылось.

Убийство в Парке Грез. Господи, какой ужас! Могло ли это быть, несмотря на утверждение Новотны, несчастным случаем? Врачи тоже могут ошибаться… Мог ли Тони оказаться искусным лжецом, хотя это противоречило впечатлению, которое он произвел на Гриффина? И Гриффин мог ошибаться. Или его подставили?

Предположим, только предположим, что Райс был предателем. Вот была бы жестокая шутка. Райс имел отличную возможность совершить кражу. Он мог передать документы и флакон Тони, а затем позволил связать себя… оба следовали инструкции… и упаковать, как рождественский подарок, чтобы третий сообщник, о котором они оба не подозревали, смог заставить Райса молчать, зажав ему нос…

Гриффин покачал головой. Так можно думать только о человеке, к которому испытываешь антипатию. Он вспомнил, что никогда не симпатизировал Райсу, хотя тот делал все, чтобы произвести хорошее впечатление. Сдержанный, вежливый, но холодный. Проявляющий полное безразличие даже к человеку, которому был обязан своей работой. Алекс прищурился в темноте. В голове его бродили тревожные мысли. Если настоящий вор — Райс, то зачем было убивать его? Если только он слишком много знал… но зачем ему сообщили больше информации, чем Тони? Нет, здесь что-то не так.