Парк-авеню 79 - Страница 58

За обедом он был весел и все время строил планы. Попросил Тома открыть бутылку шампанского. Его возбужденный счастливый вид заразил и ее весельем. Росс вдруг сказал:

— Мы построим собственный дом.

Она засмеялась.

— А чем этот плох?

— Я хочу, чтобы у нас был дом, построенный по нашему проекту. Кроме того, этот мы купить не можем, хозяин его не продает, только сдает в аренду.

— Ну, с домом можно немного подождать.

Он покачал головой.

— Нет, начнем прямо сейчас. Я присматривался к участкам на холмах. Нужно не менее полутора акров. Хочу сделать все, как следует.

Она состроила скромную мину.

— Тебе виднее, ты хозяин.

Он отставил кофейную чашку, встал, обошел стол и обнял ее.

— Хочу, чтобы ты была счастлива. Больше мне ничего не надо.

Мэриен взяла его за руку.

— Я обязательно буду. Росс.

Когда они вернулись в гостиную, часы пробили десять. Он прилег на диван и взял сигарету.

— Я уверен, что у нас получится.

Она зажгла спичку и дала ему прикурить.

— Непременно получится, Росс. Теперь это зависит только от нас.

Он притянул ее на кушетку и поцеловал в щеку.

— Мы постараемся. Я никогда не говорил тебе, какая ты замечательная?

Она отрицательно покачала головой. Он крепко обнял ее.

— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли? По-моему, я всегда любил тебя, сам того не сознавая. Мне казалось, что признаться в этом — значит унизить себя.

Она не ответила.

— Когда я смотрел на тебя, меня просто распирало от чувств.

Она скорчила гримасу, дразня его:

— Не старайся так понравиться. Росс, ведь я уже сказала «да».

Он взглянул на нее с улыбкой и серьезным тоном произнес:

— Я говорю искренне. Сколького я еще не сказал тебе. На это всей жизни не хватит.

Во взгляде Мэриен появилась нежность, она порывисто прикоснулась губами в его щеке и прошептала:

— Спасибо, Росс.

Росс, не привыкший слышать от нее «спасибо», смущенно откашлялся и сел.

— Может, посмотрим телевизор? Начнем привыкать к семейному досугу.

Она улыбнулась.

— Хорошо.

Он включил телевизор, настроил его и, не оборачиваясь, спросил:

— Как видимость?

Смотря на колеблющиеся фигуры на экране, она ответила:

— Вполне приличная.

Он вернулся к дивану.

— Лучше не получается.

— Смотреть можно.

Он сел с ней рядом и взял ее за руку. Комик, кривлявшийся на экране, не был смешным, хотя и очень старался. В Нью-Йорке две недели назад это шоу шло в прямом эфире, а на западное побережье его транслировали уже в записи, и оно утратило непосредственность.

Мэриен смотрела на Росса, уставившегося в экран. Черные волосы упали на лоб, глаза утратили свой голубовато-стальной оттенок, стали мягче и как-то теплее. Она улыбнулась про себя. Долго же он взрослел.

В глубине дома зазвонил телефон. Росс не обратил на него внимания. Послышался тихий голос Тома, снявшего трубку, но слов было не разобрать. Она снова стала смотреть на экран.

— Миссис Дрего?

Она подняла голову.

— Да?

— Вас просят к телефону, мэм.

Она встала. Росс взглянул на нее и с улыбкой сказал:

— Возвращайся скорее, крошка.

Поддавшись порыву, она поцеловала его в лоб.

— Сейчас, дорогой.

Прошла через прихожую, вошла в маленькую библиотеку и взяла трубку.

— Алло.

В трубке было молчание, только какой-то слабый шорох на другом конце провода. Ее охватил озноб.

— Алло, алло.

Раздался шепот, в котором было что-то знакомое:

— Мария?

— Да. Кто говорит?

Вместо ответа голос повторил:

— Мария?

Мэриен так сильно сжала трубку, что побелели костяшки пальцев. Она узнала голос и поняла, зачем ее позвали к телефону. Уронила трубку и закричала так, что у нее самой чуть лопнули перепонки:

— Росс! Росс!!

Из гостиной донесся звук, похожий на кашель, и следом за ним — звон разбитого стекла. Мэриен бросилась в гостиную.

Росс по-прежнему сидел на диване, вернее, висел на подлокотнике. Лицо побелело, в глазах застыли боль и удивление, руки крепко прижаты к груди. Он хрипло прошептал:

— Мария!

Сквозь пальцы сочилась кровь. Стекла к окне напротив дивана не было, его осколки валялись на полу. Она подбежала к Россу и закричала:

— Том! Вызови доктора!

Росс начал падать на пол, прижимая голову к своей груди.

— Дорогой, дорогой.

Он вдруг поежился от боли и медленно повернул к ней лицо.

— Я все делал не так, Мария.

— Не надо, милый.

Он говорил тихо, раздельно, словно каждое слово преодолевало огромное расстояние, прежде чем дойти до губ.

— Я все делал не так, Мария, но я очень старался.

— Я знаю, Росс.

Слезы текли у нее по щекам. Она поцеловала его черные волосы, блестевшие от выступившего пота. Он поднял голову.

— Мария.

— Да, Росс?

— Я тебя очень люблю и рад, что зазвонил телефон.

Она зарыдала:

— Я тоже люблю тебя. Росс.

Отголосок удивления прозвучал в его словах:

— Ты, Мария?

Она яростно закивала головой.

— Почему, ты думаешь, я осталась?

Он устало закрыл глаза.

— Да, ты осталась.

Когда он снова открыл глаза, в них были любопытство и удовлетворение. Росс прошептал:

— Я рад этому. Без тебя мне было бы страшно.

— Я всегда буду с тобой, милый.

Она еще крепче прижала к груди его голову. Он кашлянул, и тоненькая струйка крови протянулась от его губ к ее блузке. Голова упала вперед. Когда она подняла ее, глаза были пустые и невидящие.

Пятно крови на белой блузке расплывалось все шире и шире. Телевизор надрывался от хохота зрителей. Она нежно положила его голову на диван и встала. На пороге стоял Том, лицо которого из черного стало пепельно-серым.

— Я вызвал доктора, миссис Мэриен. Она устало произнесла:

— Спасибо, Том.

И выключила телевизор.

Майк вошел в кабинет, швырнул шляпу на стул напротив стола и тяжело опустился на свое место. Лоб у него блестел от пота.

Джоэл, сидевший за другим столом, поднял голову.

— Тепло.

Майк улыбнулся.

— Даже слишком тепло для мая. Похоже, лето будет убийственно жаркое.

Джоэл устало откинулся на спинку стула.

— Сил больше нет. Промаялся все выходные. Осточертела эта жара. Старик мог бы позаботиться о кондиционерах для офисов.

Майк ухмыльнулся.

— Шеф считает, что служители закона только лучше делаются, если вымочить их хорошенько в собственном поту.

Джоэл жалобно простонал:

— Не думаю, чтобы он хоть раз в жизни вспотел, у него слишком мало крови в жилах.

Взял со стола бумагу и протянул Майку.

— Это по твою душу.

Майк быстро пробежал листок глазами.

— Черт!

Джоэл хихикнул.

— В чем дело, малыш?

Майк уничтожающе посмотрел на него, медленно встал и взял шляпу со стула.

— Не валяй дурака. Ты же прочел эту бумагу.

Джоэл рассмеялся.

— И ты еще жалуешься? Тебя ожидает приятная прогулка на автомобиле в центр города и пара часов в прохладной, чистой и благоухающей больнице, а мне придется сидеть в этом душном кабинете. Да ты просто везунчик.

Майк был уже у двери.

— Пошел ты.

Вслед ему донеслись раскаты хохота. Нажав кнопку лифта Майк опять взглянул на документ. «Криминальный аборт».

Двери открылись, он вошел в кабину и, пока лифт шел вниз еще раз перечитал бумагу. «Флоренс Риз. Поступила в больницу им. Рузвельта 10 мая 1954 года в 7 часов 10 минут. Внутреннее кровотечение в результате аборта. Состояние критическое».

Лифт остановился. Майк вышел, двинулся по коридору и открыл одну из дверей. Несколько человек подняли головы от газет и тут же снова уткнулись в них. Он прошел через всю комнату к двери из морозного стекла с табличкой «Капитан Ф. Миллерсен», толкнул ее и вошел.

Сидевший за столом темноволосый человек поднял голову и густым басом произнес: