Пари для простаков - Страница 12

Эббот ухмыльнулся.

— Я поставляю информацию газетам, но должен же я сам откуда-нибудь или от кого-нибудь ее черпать? Вот от вас, например.

— Извините, Майк, мне нечего сказать.

— Ну что ж, попытка — не пытка, — сказал Эббот философски. — А почему бы нам не зайти в этот паб? Пошли, я угощаю.

— Что ж, — согласился Уоррен. — Пожалуй, по одной можно. У меня был тяжелый день.

Когда они входили в дверь, Эббот сказал:

— Что-то у вас в последнее время все дни тяжелые, судя по тому, что вы теперь частенько закладываете. — Они подошли к бару. — Что будете пить?

— Виски, — сказал Уоррен. — Что это вы, черт возьми, хотите сказать?

— Да я шучу! — воскликнул Эббот, — Просто на днях застал вас поглощающим некую жидкость. Сначала в пабе в Сохо, а потом в Говард-клабе.

— Вы что, следите за мной? — возмутился Уоррен.

— Боже упаси! — заявил Эббот, — чистая случайность. — Он заказал выпивку. — И все же признайтесь, вы вращаетесь в подозрительной компании. Не понимаю, что может быть общего у врача с профессиональным игроком и наемным солдатом.

— В один прекрасный день вам отрежут ваш длинный нос. — Уоррен разбавил виски водой.

— А по-моему, страшнее потерять свое лицо, — сказал Эббот. — Меня всегда интересуют пикантные подробности. Например: по какой причине высокоуважаемый доктор Уоррен ссорится с Джонни Фоллетом? Уж это вы не станете отрицать?

— Неужели не догадываетесь? — сказал Уоррен мрачно. — Кто-то из моих пациентов устроил в клубе потасовку. Джонни это не понравилось.

— И вам понадобилась ваша личная армия для поддержки? — не отставал Эббот. — Скажите на милость. — Он расплатился с барменом и, вновь повернувшись к Уоррену, сказал:

— Повторим, доктор? За мой счет, разумеется. Фирма платит.

— Повторим, — согласился Уоррен без энтузиазма. И все-таки он еще не решился принять предложение Хеллиера. Правда, он уже провел предварительную разведку и прикидывал, сможет ли он в случае чего собрать необходимую команду. Майк Эббот предположительно входил в нее — Уоррен сам бы его выбрал. А тут Эббот вроде бы сам предлагал свои услуги.

— Послушайте, Майк, — сказал он. — Глупо, конечно, спрашивать об этом журналиста, но все же скажите — вы можете хранить тайну?

Эббот напрягся.

— Да как вам сказать. Во всяком случае, не настолько, чтобы пожертвовать хорошим репортажем. Вы ведь знаете, каково тягаться с этими головорезами с Флит-стрит.

Уоррен кивнул.

— Вы кому-нибудь подотчетны? Я имею в виду, обязаны ли вы сообщать о своих расследованиях начальству? Скажем, редактору?

— Ну да, — сказал Эббот. — Ведь они платят мне жалованье. — И умолк в ожидании дальнейших объяснений.

Но Уоррен только сказал:

— Очень жаль.

— Послушайте, — разволновался Эббот, — что же вы замолкли? Выкладывайте.

— Я хотел просить вашей помощи, но дело сугубо конфиденциальное. Нельзя, чтобы слухи просочились в газеты, — сами знаете журналистскую братию. Дайте слово, что будете держать язык за зубами.

— На меня вы можете положиться. А вот мой редактор, например, мигом все разболтает, — заметил Эббот. — Как в том анекдоте. Чудак один продает акции Компании Мыльного Пузыря и всем говорит: «Только никому ничего не говорите». Это дело связано с наркотиками?

— Точно, — ответил Уоррен. — Предстоит поездка на Ближний Восток.

Эббот навострил уши.

— Звучит заманчиво. — Он побарабанил пальцами по столу. — Серьезное дело.

— Да уж, куда серьезней.

— А я смогу потом об этом написать?

— Вот именно, — сказал Уоррен. — Вам и карты в руки.

— А сколько времени все это займет?

— Сам не знаю, — ответил Уоррен и пристально посмотрел на Эббота. — Я вообще не уверен, что из этого получится. Ну, предположим, три месяца.

— Срок немалый, — сказал Эббот и задумался. Потом снова заговорил. — Вообще-то у меня отпуск на носу. Скажу своему редактору, что хочу заняться одним частным делом. И если оно меня устроит, то после отпуска уволюсь с работы. Я думаю, он согласится.

— Только не упоминайте обо мне, — предупредил Уоррен.

— Само собой, — Эббот осушил свой стакан. — Да, он скорее всего согласится. Только сделает круглые глаза, когда я скажу, что собираюсь работать во время отпуска. — Он поставил стакан. — Но вообще-то вы меня еще не убедили.

Уоррен заказал еще две порции.

— Давайте сядем за стол, и я вам все объясню. Надеюсь, у вас появится аппетит.

Вывеска одного из домов по Дин-стрит аккуратными золочеными буквами гласила: «Центр терапии в Сохо». Здание внешне почти ничем не отличалось от других. Только оконные стекла были окрашены в мягкие зеленые тона и препятствовали любопытным взорам.

Уоррен открыл дверь и, не увидев никого, прошел через холл в комнату в глубине помещения, переделанную в кабинет. Там он обнаружил взлохмаченного молодого человека, который, сидя у письменного стола, один за другим вытаскивал и опустошал ящики. На столе перед ним уже громоздилась неопрятная куча каких-то бумаг. Когда Уоррен вошел, он поднял голову и сказал:

— Где ты пропадаешь, Ник? Я уже давно пытаюсь тебя найти.

— А в чем дело, Бен? — спросил Уоррен, с удивлением глядя на стол.

— Никогда не поверишь, — отозвался Бен, роясь в бумагах. — Куда ж она запропастилась, черт возьми?

Уоррен скинул со стула стопку книг и сел.

— Успокойся, — посоветовал он. — Тише едешь, дальше будешь.

— Успокоиться? Подожди, сейчас увидишь. Ты и сам потеряешь свой покой. — Он вновь набросился на бумажную гору, и часть ее рухнула.

— Может, ты все-таки объяснишь, в чем дело, — предложил Уоррен.

— Ладно… хотя вот она. Прочти-ка.

Уоррен развернул листок бумаги. Это было уведомление — краткое и категоричное.

— Он выбрасывает нас на улицу? — Уоррен был вне себя. Он посмотрел на Брайена. — Разве он имеет право расторгнуть договор?

— Имеет и расторгнет, — сказал Брайен. — Наш юрист прозевал одну деталь, черт бы его побрал!

Уоррен был просто разъярен. Придушенным голосом он сказал:

— Выуди-ка телефон из-под этого хлама.

— Бесполезно, — вздохнул Брайен. — Я уже говорил с ним. Он заявил, что не знал, что это помещение будет использоваться для лечения наркоманов. Вроде бы другие съемщики жалуются, мол, у нас тут какая-то сомнительная атмосфера.

— Господи! — возмутился Уоррен. — Один из них промышляет стриптизом, а другой — продажей порнографических открыток. Ханжи поганые!

— Пропадут наши ребята, Ник. Если им некуда будет приходить, они пропадут.

Бен Брайен был психологом, специализирующимся в наркологии. Вместе с Уорреном и еще двумя медиками он создал этот «Центр терапии в Сохо». Сюда наркоманы приходили за помощью — здесь их понимали. Здесь, вдали от суеты, наркоманы могли позволить себе расслабиться и даже сделать укол, используя стерильный шприц и дистиллированную воду. Некоторых из них отправляли на лечение в клинику Уоррена.

— Теперь они опять будут слоняться по улицам, ширяться в сортирах на Пикадилли, и полиция будет их гонять по всему Вест-энду, — сказал Брайен.

Уоррен кивнул головой.

— А потом опять начнется вспышка гепатита. Господи, этого никак нельзя допустить.

— Я уже пытался найти что-нибудь подходящее, — сказал Брайен. — Вчера весь день провисел на телефоне: и никому до нас дела нет. Мы тут как бельмо на глазу и, похоже, уже попали в черный список. А ведь нам надо позарез остаться в этом районе.

Уоррен буквально взорвался:

— А мы и останемся! — решительно произнес он. — Бен, а что, если нам найти хорошее местечко, здесь в Сохо? Какой-нибудь шикарный особнячок? Нанять посыльного?

— По мне и здесь неплохо, — ответил Брайен.

Уоррен уже не мог остановиться.

— Бен, а помнишь, ты хотел открыть отделение массовой терапии? Нечто вроде самоуправляемой общины? Может, откроем, а?

— Ты что, спятил? — удивился Брайен. — Для этого нужен загородный дом. Где мы раздобудем деньги?