Папа в прокате - Страница 4

Альбина рассмеялась – на этот раз искренне.

– Ты ужасна, Кир.

– Я реалистка. Но он… он нормальный. Честный. Немного паникует, но честен. И он сказал, что постарается. Я склонна ему верить.

– Я тоже, – тихо сказала Альбина. – Слушай, мне нужно бежать, через десять минут встреча. Но я позвоню завтра, хорошо? И ты можешь писать мне в любое время. Обещаешь?

– Обещаю.

– Я люблю тебя, Кирюш.

– И я тебя, мам, – Кира помолчала. – И… удачи тебе в Сингапуре. Сделай что-нибудь крутое.

– Постараюсь. Целую.

– Целую.

Кира положила телефон и несколько секунд смотрела в потолок. Странный день. Очень странный. Но… не катастрофический. Пока.

– КИРА! – заорал Игорь из кухни. – У НАС НЕБОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА!

– Насколько небольшая? – крикнула она в ответ, вставая с кровати.

– Ну… зависит от того, считаешь ли ты дым незначительной проблемой!

– ДЫМ?!

Кира выбежала из комнаты и помчалась на кухню. Игорь стоял у плиты и размахивал полотенцем, пытаясь разогнать дым. На сковороде лежало что-то черное и подозрительное.

– Что это было? – спросила Кира, подходя ближе.

– Куриная грудка, – мрачно ответил Игорь. – По крайней мере, в теории.

– А на практике?

– Угольный брикет с амбициями.

Кира не удержалась и фыркнула.

– Ты… – она вытерла глаза, – ты умудрился сжечь курицу. Мама оставила рецепт «для чайников». Так и написано: «Рецепт для чайников».

– Я отвлекся! – оправдывался Игорь. – Там было написано «обжарить до золотистой корочки». Я подумал, может, нужно подольше…

– Золотистой, а не угольной!

– Спасибо, я понял, – Игорь выключил плиту и посмотрел на черный кусок мяса. – Знаешь что? Пицца. Закажем пиццу.

– Это твое решение всех проблем? Доставка?

– Пока да, – он взял телефон. – Какую хочешь?

– Маргариту. Без брокколи.

– Я запомнил про брокколи, – пробормотал Игорь, делая заказ. – Поверь мне, я запомнил.

Кира облокотилась на стол и наблюдала, как он возится с приложением.

– Игорь?

– М?

– Можно я буду звать тебя просто по имени? Не… не папа.

Игорь оторвал взгляд от телефона. На его лице мелькнуло что-то – понимание? Облегчение?

– Конечно, – кивнул он. – Называй, как тебе удобно. Я и сам пока не привык к… ко всему этому.

– Хорошо, – Кира помолчала. – Но я придумала тебе прозвище.

– О нет.

– Горе.

– Что?

– Горе. Переставь буквы в слове «Игорь», – ухмыльнулась она. – Подходит, учитывая, – она кивнула на обугленную курицу.

Игорь посмотрел на сковородку. Потом на Киру. Потом снова на сковородку.

– Знаешь что? Справедливо, – рассмеялся он. – Совершенно справедливо. «Горе от ума» – это про меня.

– Горе от кулинарии, не обольщайся, – поправила Кира.

– Тоже верно.

Они стояли на кухне, окутанные дымом и запахом горелого мяса. И Кира подумала: может быть, все и правда будет нормально. Странно, сумбурно, с пиццей на ужин и подгоревшими куриными крылышками.

Но нормально. С Горем, который старается.

Игорь проснулся от настойчивого звонка в дверь. Первой мыслью было: «Альбина вернулась и забирает Киру». Второй: «Или это соседи жалуются на вчерашний дым». Третьей: «А может, я сплю, и все это был странный сон?»

Звонок повторился. Более настойчивый.

Игорь посмотрел на часы. Семь утра. Воскресенье. Кто, во имя всех сериалов, звонит в дверь в семь утра в воскресенье?

Он натянул первую попавшуюся футболку с надписью «Сплю за деньги» – и побрел к двери, по дороге налетев на табуретку. Выругался вполголоса.

Распахнул дверь.

На пороге стоял Леха в спортивной форме, излучающий энергию человека, который уже пробежал пять километров, сделал зарядку и выпил смузи из сельдерея.

– Доброе утро, соня! – бодро объявил он. – Собирайся, пойдем на пробежку. Обещал же в пятницу!

– Леха. Воскресенье. Семь утра, – Игорь моргнул. Потом еще раз.

– Именно! Лучшее время для пробежки. Город просыпается, воздух свежий, энергия Вселенной…

– Леха, – перебил его Игорь, – извини, но не сегодня.

Леха нахмурился, критически оглядывая друга с ног до головы.

– Серьезно? Ты опять будешь отмазываться? В прошлое воскресенье у тебя болела нога. В позапрошлое – ты «дописывал сценарий». А теперь что?

– Теперь… – Игорь потер лицо, – у меня уважительная причина.

– Ага, – Леха скрестил руки на груди, – дай угадаю. Ты встретил девушку?

– Нет.

– Ты заболел?

– Нет.

– У тебя похмелье?

– Нет!

– Тогда в чем проблема? – Леха попытался заглянуть через плечо Игоря в квартиру. – Ты что-то скрываешь. У тебя там кто-то есть?

– Есть, но…

– Я так и знал! – торжествующе воскликнул Леха. – Девушка! Ты же сказал «нет», когда я спросил, но я вижу твое лицо. Это лицо человека, который…

– Это не девушка, – устало перебил Игорь.

– Парень? – Леха приподнял бровь.

– Леха, заткнись и дай мне сказать!

Из глубины квартиры донесся сонный голос:

– Игорь? Кто пришел?

Леха застыл. Игорь застыл. Даже воздух вокруг них, казалось, замер в ожидании.

– Это был… детский голос? – медленно произнес Леха.

– Да.

– У тебя в квартире ребенок?

– Да.

– В семь утра воскресенья.

– Технически она тут с субботнего утра.

– Игорь, – Леха понизил голос до конспиративного шепота, – ты похитил ребенка, признайся?

– Что?! Нет!

– Тогда объясни, почему у тебя, человека, который не может позаботиться даже о кактусе…

– Откуда ты знаешь про кактус?!

– Ты мне сам рассказывал! Году в двадцать втором, когда был пьян. Так вот, объясни, почему у тебя в квартире ребенок, который спрашивает про доставку брокколи?

Игорь открыл рот. Закрыл. Снова открыл. Как объяснить то, что он сам до конца не осознал?

– Она… – он сделал глубокий вдох. – Это моя дочь.

Тишина. Долгая, тяжелая, беременная тысячей невысказанных вопросов тишина.

– Повтори, – наконец выдавил Леха.

– Моя. Дочь.

– У тебя есть дочь?

– Да.

– С… когда?

– С девяти лет назад – технически. Но я узнал об этом только вчера.

– Вчера, – повторил Леха тоном человека, который пытается осмыслить квантовую физику. – Ты узнал, что у тебя есть девятилетняя дочь, вчера.

– Именно.

– И где она была эти девять лет?

– С матерью. Альбиной. Помнишь, я рассказывал про Прагу?

– Прага была ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД!

– Отсюда и возраст ребенка, – кивнул Игорь. – Математика сходится.

Леха провел рукой по лицу. Потом еще раз. Потом глубоко вздохнул, как будто готовился к медитации.

– Ладно. Хорошо. Отлично. Значит, у тебя есть дочь. Девять лет. Она живет с тобой?

– Полгода. Мать уехала в Сингапур по работе.

– Естественно, – пробормотал Леха. – А почему бы и нет? Вполне логично оставить ребенка человеку, который неделю назад жил на доставке и забывал поливать кактус.

– Я не забывал его поливать, я его…

– Залил. Да, я помню.

В этот момент из коридора вышла Кира. Она была в пижаме с принтом хомячков – очевидно, вещи, которые мама специально купила, чтобы дочь выглядела максимально мило и безобидно. Ее волосы торчали в разные стороны, в руках она держала Пушка, который сонно жевал что-то, а сама зевала так широко, что казалось, ее рот сейчас отвалится.

– Доброе утро, – пробормотала девочка, не открывая глаза до конца. – Вы можете говорить тише? Я пыталась поспать, но это плохо получается.

Леха уставился на нее. Потом на Игоря. Потом снова на Киру. Рот его был приоткрыт в немом изумлении. Кира наконец открыла глаза и посмотрела на незнакомого мужчину в спортивной форме.

– Вы, наверное, Леха? – спросила она с интересом. – Мама говорила, что вы друг Игоря и у вас есть мозг. Приятно познакомиться.

– Я… ты… она… – Леха явно потерял дар речи.

Кира повернулась к Игорю: