Папа в прокате - Страница 3

– Тогда просто делай, что я говорю, – вздохнула Кира. – Коробку – туда. Нет, левее. Еще. Так. Отлично.

Когда они закончили, комната выглядела… обжитой. Кровать была застелена, вещи разложены, клетка с Пушком стояла у окна, а на столе лежали стопка учебников и блокнот.

– Неплохо, – оценила Кира, оглядываясь по сторонам. – Почти как дома.

– Это и есть дом, – сказал Игорь, не успев подумать. – Ну… временно.

Кира посмотрела на него странным взглядом. Не детским. Слишком взрослым для девяти лет.

– Полгода, – тихо сказала она. – Мама сказала, что полгода. А потом…

– А потом разберемся, – закончил Игорь. Он присел рядом на кровать. – Послушай, Кира. Я не знаю, что будет через полгода. Но сейчас ты здесь. И я… я постараюсь. Правда.

– Постараешься не убить меня, как кактус?

– Обещаю приложить все усилия.

Кира фыркнула, но улыбнулась. Впервые за день – по-настоящему улыбнулась.

– Ладно. Тогда и я постараюсь. Не буду слишком критиковать твои сценарии.

– Слишком много?

– Ну, можно немного? Для мотивации.

– Договорились, – Игорь рассмеялся.

Несколько секунд они сидели в тишине. За окном продолжался осенний день. Пушок зашуршал в клетке, устраиваясь поудобнее.

– Игорь? – позвала Кира.

– Да? – Игорь вздрогнул.

– Мне нужно в школу в понедельник. Мама записала меня в ту, что рядом с домом. Ты… отведешь меня?

– Конечно, – ответил Игорь, хотя понятия не имел, как это делается. – Во сколько?

– К восьми. И нужна справка от опекуна. Бланк в папке.

– В той самой папке со списками?

– Ага. Список номер семь: «Школьные документы».

– У твоей мамы есть список на все случаи жизни? – Игорь простонал.

– Не на все. Для экстренных случаев у нее есть отдельная папка, – Кира хитро улыбнулась. – Хочешь посмотреть?

– Нет, – твердо сказал Игорь. – Пощади меня.

Кира усмехнулась. Может быть, он и правда справится. Или хотя бы не провалится полностью.

С панкейками, подкастом и хомяком по имени Пушок.

Кира устроилась на кровати, скрестив ноги по-турецки, и поставила телефон на импровизированную подставку из учебников. Пушок деловито грыз морковку в клетке, создавая идеальный фоновый шум для записи.

– Итак, – начала она, глядя в камеру с серьезностью ведущей вечерних новостей, – добро пожаловать на первый выпуск подкаста «Инструкция по выживанию с неподготовленным родителем». Я ваша ведущая, Кира Карпова. И сегодня утром я познакомилась со своим отцом. Да, да, оказывается, он у меня физически есть. Сюрприз!

Она выдержала драматическую паузу, которую подсмотрела в одном из сериалов Игоря.

– Представьте: вы просыпаетесь в субботу, собираете чемодан и едете к человеку, который понятия не имеет о вашем существовании. Звучит как начало комедийного фильма? Так вот, это моя реальность. Первый день. Час… – она взглянула на экран телефона, – семнадцать минут четырнадцать секунд. Статистика: съедено три панкейка, в одной комнате наведен порядок, никто не пострадал. Пока.

Кира откинулась на подушки, устраиваясь поудобнее.

– Что я могу сказать о своем… отце? – это слово все еще звучало непривычно. – Его зовут Игорь. И-горь. Но, честно говоря, ему больше подходит другое имя. Если переставить буквы, получится «Горе». Что невероятно точно описывает ситуацию. Горе – это мужчина тридцати пяти лет, который живет в творческом хаосе. Так он это называет. Я бы назвала это «свинарником», но мама учила меня быть дипломатичной, а я не могу ее подвести.

Она встала с кровати и прошлась по комнате, все еще держа в руках телефон.

– Горе-сценарист. Пишет сериалы. Некоторые даже смешные. Ключевое слово – «некоторые». Он высокий, небритый и, когда нервничает, начинает шутить. Плохие шутки. Очень плохие. Сегодня он пять раз пытался пошутить про панкейки. Пять! Я вела счет.

Пушок зашуршал в клетке, и Кира повернула камеру к нему.

– Это Пушок. Он мой напарник в этом приключении. Пушок настроен скептически. Я тоже. Вместе мы – команда скептиков, пытающихся выжить в квартире человека, который умудрился убить в прошлом, о ужас, кактус. Да, вы не ослышались. Кактус. Он его залил. Или не залил. Он сам не помнит.

Девочка вернулась на кровать и снова направила камеру на себя.

– Но знаете, что самое странное? Горе… он на самом деле старается. По-своему. Неуклюже, местами катастрофически, но старается. Мы четыре часа убирали комнату. Он таскал коробки, ныл из-за коллекционных журналов и трижды ставил мебель не туда. Но он это делал. Это… наверное, что-то значит.

Кира замолчала, задумавшись. За дверью послышались звуки – что-то грохнуло, затем раздался приглушенный мат.

– О, это Игорь пытается приготовить ужин, – она едва сдержала смешок. – Мама оставила список рецептов. Простых рецептов. Для тех, кто умеет читать инструкции. Горе, судя по звукам, к этой категории не относится.

Еще один грохот. Затем:

– Кира! Скажи, пожалуйста, что «обжарить до золотистой корочки» – это не буквально?!

Кира закатила глаза.

– Вот так мы и живем. Дорогие зрители, если вы когда-нибудь окажетесь в ситуации, когда вас внезапно отправят к биологическому родителю, вот вам совет номер один: убедитесь, что он хотя бы умеет включать плиту. Совет номер два: держите при себе номер пиццерии.

Она собиралась продолжить, но тут телефон завибрировал. На экране появилось сообщение: «Мама».

– О, – Кира помахала рукой в камеру, – прерываюсь на важный звонок. Это мама. Наверное, проверяет, жива ли я. Спойлер: пока да. Продолжение следует.

Кира остановила запись и ответила на звонок.

– Привет, мам.

– Кирюш! – голос Альбины звучал одновременно взволнованно и виновато. – Как ты? Все в порядке? Он тебя накормил?

– И тебе привет, – Кира устроилась поудобнее. – Да, я жива. Да, меня накормили. Панкейками из доставки, но это считается.

– Слава богу, – выдохнула Альбина. – А как он… то есть Игорь… как он отреагировал?

– Ну, – Кира задумалась, – сначала он побледнел. Потом попытался пошутить. Потом снова побледнел. Потом заказал панкейки. Потом мы четыре часа убирались в комнате, а теперь он пытается приготовить ужин. Судя по звукам, безуспешно.

Альбина рассмеялась – тихо, с облегчением.

– Это очень на него похоже. Послушай, Кир, я знаю, что это звучит резко. Но…

– Ты не могла просто сказать ему об этом раньше? – перебила Кира. Без упрека, просто… с любопытством.

Повисла пауза.

– Могла, – тихо призналась Альбина. – Должна была. Но я… наверное, боялась. Десять лет назад мы оба были не готовы. Я уехала, решив, что справлюсь сама. И справилась. Мы справились. Но теперь… мне нужно быть в Сингапуре, и я не могла оставить тебя с бабушкой. Ты же знаешь, какая она.

– Знаю, – кивнула Кира. Бабушка была… непростым человеком. Любящим, но непростым. И очень, очень властной.

– Игорь… он хороший человек, Кир. Правда. Да, он неорганизованный, живет в хаосе и, наверное, не умеет готовить. Но у него доброе сердце. И он… он попытается. Я знаю, что попытается.

– Уже пытается, – Кира взглянула на дверь, за которой снова что-то грохнуло. – Очень старается. За этим… забавно наблюдать.

– Ты злишься на меня? – осторожно спросила Альбина.

Кира задумалась. Злилась ли она? Честно?

– Нет, – медленно ответила она. – Я… удивлена. Очень удивлена. Я не ожидала, что у меня будет отец. Я думала, может быть, когда-нибудь, в будущем, когда я вырасту и уеду, ты расскажешь мне о нем. Что он где-то далеко. Но не… не вот так. Не прямо сейчас.

– Прости, солнышко.

– Но, – продолжила Кира, – это все равно лучше, чем бабушка. Или интернат. Намного лучше. Игорь… то есть Горе…

– Горе? – переспросила Альбина.

– Это… шутка для своих, – усмехнулась Кира. – Если переставить буквы в слове «Игорь», получится «Горе». Что весьма точно описывает его попытки стать отцом.