Пани Ка - Страница 1

1

Дверь кабинета распахнулась. В проеме появилась женщина. Она выходила из кабинета подавленная, но в то же время обнадёженная. Позади неё мелькнула фигура, к которой женщина старалась обращаться исключительно в лицо, поэтому постоянно разворачивалась. Говорила в пол голоса, с жалобными нотками и искорками надежды. Вид у нее был, словно на неё только что взвалили непомерную ношу, которой она, впрочем, даже рада. Так бывает, человек иногда ищет новые проблемы, чтобы избавиться от старых. Хотя бы и на некоторое время.

В след за женщиной в дверях показался низкого роста мужчина. Впрочем, уверенность в его поведении была настолько внушительной, что ростом он казался почти высоким. Больше того, те, кто искал у него помощи, сами подсознательно сутулились, кланялись, поджимали колени, чтобы предоставить ему возможность быть выше их. Голос у мужчины был открытый и яркий. Он казался звонким, хотя на самом деле был глухим и немного гортанным. Создавалось впечатление, что звонким он был внутри, и если бы само тело мужчины не сдерживало его, то он заполнил бы всё помещение и поглотил бы всех находящихся в нём людей. Мужчина выглядел важным человеком. Будто был знаменитым хирургом, или депутатом парламента. Только в отличие от последних, взгляд его, его глаза, имели особенное, доброе и пронзительное выражение, что контрастировало с его внешним видом и поведением. Этот нюанс не вызывал недоверия, а, наоборот, располагал к себе его клиентов. Впрочем, далеко не всё общество считает его профессию важной. Меньшая часть.

Волосы его уже давно начали покидать голову, в результате чего ото лба образовалась залысина. Остатки тёмно-каштановых волнистых волос с проседью, уложенные назад, нос с горбинкой и полуседая короткая бородка создавали образ по-отечески сильного и доброго мужчины. Ему это было на руку, ведь большей частью его клиентами были женщины, которые надеялись на то, что этот человек, как родной отец, решит вместо них любые проблемы. Его восточное происхождение порождало в нем загадочность. Культура и обычаи его народа были чужды славянам. А в почве незнания и непонимания мистика прорастает сама собой.

Из слабоосвещённой комнаты кабинета в приёмную поплыл экзотический, но приятный запах благовоний. В дальнем углу за столом сидела плотная женщина-администратор. Она же помощница, правая рука невысокого мужчины. Томным, но холодным голосом, она разговаривала по телефону, при этом сверяясь с ежедневником.

– Я же вам сказала, что ближайшее время только через две недели. Нет, раньше ничего нет.

Мужчина провёл клиентку из кабинета к выходу. Та, пользуясь последней возможностью прикоснуться к нему, взяла его руку:

– Ну вы же поможете? Всё же сработает, правда? – дрожащим голосом проговорила она, глядя исподлобья прямо ему в глаза.

– Ты во мне сомневаешься? – с упрёком ответил он.

– Всем "срочно"! – сдерживая своё раздражение, говорила в трубку администратор. – Мне жаль, но даже если вы пойдёте к другому специалисту, я не смогу записать вас раньше. У Рустэма Ибрагимовича всё расписано по пять человек в день – нет окна вас ставить!

– Ни в коем случае! Если бы сомневалась, не пошла бы к вам! Я вам, как Богу верю, Рустэм Ибрагимович! – уходящая женщина попыталась поцеловать руку мужчины.

– Ну-ну! Ты что задумала? – снисходительно ответил он, высвобождая кисть. – Даже говорить так не смей! Я – Его слуга, инструмент! Без Него я – прах! Он мне дал силу, чтобы я помогал людям. Верь в Господа, верь мне и ты получишь то, чего хочешь. Иди! – Рустэм мягко направил клиентку к выходу. – Собери всё, что нужно, и приходи завтра, начнём работать.

Женщина вышла, Рустэм закрыл за ней дверь. Администратор, выслушивая мольбы принять раньше, обратилась к освободившемуся боссу:

– Рустэм Ибрагимыч, не знаю, что делать! Женщина говорит, что дело очень серьёзное – лицо её приняло скептическое выражение, – и что до приёма она не доживёт! Нет! – строго ответила помощница женщине на другом конце линии. – Я не дам ему трубку!

Рустэм не любил общаться по телефону с потенциальными клиентами, потому что это могло занять много времени, которое не оплачивалось, но в этот раз почему-то решил ответить:

– Ничего, Нина, давай, я поговорю.

Администратор, с чувством вины за то, что поставила босса в безвыходную ситуацию, протянула ему трубку.

– Слушаю! – Рустэм долго молчал, выслушивая рассказ. Лицо его постепенно становилось серьёзнее, а в глазах появлялись искорки заинтересованности. После серии коротких "Угу", он ответил: "Хорошо, я приму вас завтра, раз уж вы приехали изо Львова, но смогу только утром, до начала рабочего дня. Администратор вас запишет на 10 часов.". Он вернул трубку Нине и шёпотом спросил, кидая взгляд на входную дверь, : "Это последняя была?".

Нина спешно кивнула и продолжила разговор:

– Записывайте адрес…

Рустэм скрылся в своём кабинете. Там он зажёг свет, погасил свечи и ароматические палочки. Обстановка на рабочем месте впечатлила бы даже человека не верящего в магию и не склонного к мистике. А что уж говорить о потенциальных клиентах мага? Каждая деталь интерьера воздействовала на их подсознание, безмолвно говоря: "Этот человек занимается магией давно и серьезно!", ну и, как следствие,: "Ему можно верить!".

Справа от входа находилось окно. Сквозь занавешенные не слишком плотные шторы тёмно-зелёного цвета пробивался тусклый вечерний свет, который днём, конечно, был более насыщенным. Там же находился большой письменный стол. Видно, что вещь была ручной работы. Форма стола была выполнена в качестве тела филина, подавшегося вперёд . Он упирался в пол двумя ногами с одной стороны и сгибами крыльев, наполовину взметнувшихся для полета, с другой. На спине филина располагалась плоская поверхность самого стола. В левую сторону ещё примерно на полметра выпирал хвост птицы, а в правую – его голова, что в обиходе создавало неудобства, но Рустэму это казалось вполне оправданным. Стол, можно сказать, являлся главным, центральным украшением кабинета. Чтобы это украшение не перекрывать увесистыми стульями, Рустэм ставил для посетителей скромный, невзрачный, хотя вполне вписывающийся в интерьер, табурет. Другой, такой же, стоял и вовсе в противоположном углу комнаты для тех нечастых случаев, когда клиента нужно было принять не одного.

У правой от окна стены стояла тахта, на которой Рустэм проводил сеансы очищения энергетики. Она когда-то была куплена в индийском мебельном магазине и была единственным предметом мебели с этой стороны кабинета. Сама стена была украшена картиной с впечатляющим изображением женского лица в состоянии ужаса, нарисованным на холсте, а еще старинными фотографиями особняков и опустевших домов. Справа от тахты, со стороны ног, на подставке стоял жезл колдуна Вуду, обтянутый чёрной обезьяньей кожей, на верхнем конце которого красовался выкрашенный в черный цвет череп косули с причёской в виде дредов из её же хвостовых волос. Однажды, когда Рустэм увидел этот жезл в заграничном магическом салоне, он не пожалел денег, чтобы приобрести его, настолько тот выглядел впечатляюще, но уже тогда маг-экстрасенс знал, что жезл будет всего лишь предметом интерьера и никогда не будет использован по назначению. Всё потому, что Рустэм не занимался магией Вуду. Он, вообще, не занимался магией.

Вдоль левой от окна стены расположился стеллаж для книг. Причём, книги на нём выглядели демонстративно старыми и, если даже имели названия на переплётах, то обязательно мистического толка. Кроме того, на стеллаже находилось множество колб, ступок, бутылей с заспиртованными змеями и ящерицами, висели куклы-мотанки, стояли разнообразные свечи и фигурки филинов.

Стена напротив стола была декорирована как произведение искусства сама по себе. Она была отделана в виде каменной арки, увитой растениями, внутри которой с помощью зеркал и подсветки создавалась иллюзия подземного хода, выводящего к чему-то, напоминающему портал в другое измерение. Некоторые клиенты при входе в кабинет оказывались настолько впечатлены этой декорацией, что пытались просунуть туда руку, но натыкались на холодное, невидимое стекло. Это не снимало впечатления клиента, но тайно огорчало Рустэма, который в конце рабочего дня зажигал свет, гасил свечи и натирал стекло полиролью, чтобы не осталось ни малейшего отпечатка от пальцев.