Пандемия 2023. Проект «Эволюция». Книга вторая - Страница 2

Четвёртое июля день, который они все, и мы, в том числе, запомним на всю жизнь, ведь именно в этот день мы покинули свой город без какой-либо надежды на возвращение и понимания своего будущего. Подъезжая к Шлиссельбургу, я заметил вдалеке стоящие поперёк дороги БТР, на которых сидели солдаты, пулемёты, расположенные на боевых машинах, были направлены в нашу сторону.

– Это военные! Они нам помогут и скажут, куда ехать! – обрадовалась Галя, которая решила едва ли не помахать им из окна. Быстро остановив жену, я прикрикнул.

– Тихо сиди! Никто нам сейчас не поможет! Думаешь, у них есть план, куда ехать? Они никого не пропустят, вон смотри, сколько машин стоит, скоро толпа уже начнёт собираться, держись покрепче, сейчас свернём!

С этими словами я сбавил скорость, съезжая на просёлочную дорогу, которая вела куда-то в поля. Нива, казалось, совсем не почувствовала разницу между асфальтом и грунтовкой, а потому резво ехала по узкой колее, включив малый свет, я стал внимательно всматриваться в горизонт. Белые ночи делали возможными путешествия даже после заката. Поэтому я без проблем рассмотрел впереди железную дорогу, а за ней Неву. Вид привычной реки прибавил решительности в своих действиях, поэтому уверенно свернул с колеи в сторону полей, и дальше наш путь шёл по ухабам и кочкам вдоль реки на юг.

7 июня. Санкт-Петербург. Роддом № 10.

Десятку, как называли роддом местные, охраняли очень хорошо, при первых признаках эпидемии на окнах первых этажей установили мощные решётки, а вокруг роддома поставили временные ограждения, натянув сверху колючую проволоку. Подступы к зданию охраняла целая рота, расположившаяся в подвале и дежурившая посменно. Когда в городе заговорили про обезумевших людей, их усилили двумя бронемашинами Тигр и двумя БТР с крупнокалиберными пулемётами. Выписку из роддома временно приостановили, а рожениц размещали в дополнительных помещениях. Пятое и шестое июня, когда в городе поднялась паника и пропала связь, доставили много беспокойства, что увеличило количество рожениц в разы. Для временного размещения вновь прибывших было принято решение подключить стоящую рядом детскую поликлинику, а когда поток поступающих вырос ещё, то и соседнюю спортивную школу, сделав там пункт первичного осмотра и карантина. В сам роддом новых пациентов практически не брали, только тяжёлые случаи и после тестов на возможное заражение вирусом.

Всё работало очень хорошо, и нескольких прибывших пациенток с подозрением на заражение перевели в соседнюю гимназию, расположенную через дорогу. Наличие рядом сразу нескольких государственных учреждений позволило минимизировать риски, и была надежда избежать заражения основного роддома. Но акушеров не хватало, и, чтобы принимать роды, им приходилось перемещаться между зданиями, часто нарушая протоколы безопасности, а проще говоря выпущенные главврачом инструкции. Врачи спали урывками, ещё и переживали за свои семьи, что добавляло нервотрёпки, поэтому ничего удивительного не было, что один из врачей-акушеров, переходя из одного здания в другое, перенёс заразу с собой. Когда первые тревожные признаки заражения пациенток и новорождённых поступили к главврачу, тот, уже не спавший двое суток, решил всё перепроверить лично и, взяв с собой дежурного врача и медсестру, отправился с проверкой по палатам.

– Виктор Павлович, в шестой, седьмой и девятой палатах на третьем этаже резко повысилась температура у всех пациенток. Младенцы стали слишком активны, а роженицы мучаются с сильнейшими болями в животе. Мы не знаем, чем им помочь, обезболивающие лишь частично снимают болевой синдром. Операционные для Кесарева Сечения все заняты, есть только реанимационный блок, но свободных врачей нет. Пытаемся провести им всем КС, чтобы сохранить плод, но некоторые на пятом месяце беременности, а инкубаторы все заняты.

– Готовьте реанимационный блок, я проведу операции, но вначале нужно осмотреть пациенток, меры безопасности на случай заражения приняты?

– Да, Виктор Павлович, все этажи заизолированы и разделены на зоны, для буйных приготовлены ремни и полотенца. В помощь взяли пятерых солдат, на случай нестандартной ситуации, – доложил дежурный врач.

– Никакого оружия, только стафилококковой палочки нам не хватало ещё, пусть оружие оставят внизу, уж с беременными мы как-нибудь справимся, – ответил главврач.

На осмотр больных ему потребовалось всего двадцать минут, после которых, зафиксировав повышенную температуру, ускоренное сердцебиение, он принял решение начать срочную операцию, если делать всё быстро, а саму операцию разделить на этапы между врачами, то в одной операционной можно проводить сразу три операции. Один подготавливает, он извлекает плод, третий врач зашивает, а дальше помогут справиться медсёстры. Для этого придётся привлечь всех из отдыхающих смен, но зато это позволит сохранить жизни новорождённым младенцам, затягивать с операцией ни в коем случае нельзя. В помещении уже была приготовлена больная, на восьмом месяце, которая больше всех жаловалась на боли в животе. Она заявила, что младенец рвёт её изнктри.

Пройдя процедуру переодевания, главврач подошёл к больной и спросил у анестезиолога,

– Готовность?

– Провёл спинальную анестезию, пришлось ввести тройную дозу, иначе боли не проходили, но сейчас пациентка в норме, увеличенный пульс и немного повышено давление. Температура тридцать восемь, стабильна, – произнёс уставший анастезиолог.

– Плод очень активный, но после анастезии, немного успокоился, сердцебиение выше нормы, уровень кислорода в крови сильно понижен, – доложила ассистирующая медсестра.

– Анализ крови?

– Есть повышение некоторых параметров, но сказать, что это вирус или обычное осложнение, сейчас трудно. Возможно, истерика, время сейчас сложное, вот и перенервничали, – ответила медсестра.

– УЗИ делали?

– Да, там прибор какую-то ерунду показывает, ничего не понятно, возможно неполноценный родиться. Когти, наличие зубов и плод явно больше, чем должен быть Ещё критическое повреждение плаценты.

– Хорошо, приступаем, скальпель, зажим, тампон, расширитель, – врач оперативно производил вскрытие брюшной полости, опытная рука, провёдшая множество подобных операций, не требовала задумываться над своими действиями до тех пор, пока он не рассёк матку и не разорвал амниотический мешок, как только он опустил внутрь матки руку, чтобы извлечь младенца, то почувствовал сильный укол, отчего отдёрнул руку и с удивлением уставился на отсутствующую фалангу указательного пальца, из которого стремительно бежала кровь.

– А-а-а, помогите мне, йодопирон и бинт, быстрее, – заорал врач, отскакивая назад и удерживая травмированную руку другой рукой. При этом он сбил поднос со стерильными инструментами на пол. Медсестра принялась обрабатывать рану, а анестезиолог – набирать в шприц обезболивающее. Всё это время роженица с разрезанным животом лежала на операционном столе и с ужасом наблюдала за происходящим. Через пару минут обезболивающее подействовало, и врач немного успокоился и даже присел на табуретку, но их сразу привлёк странный звук, исходящий от лежащей на столе пациентке. Повернув голову, врач с изумлением увидел, как наполовину вылезший младенец, копошится в разрезанном животе, что-то поедая там с чавкающим звуком. Анестезиолог с удивлением подошёл ближе и замер поражённый, младенец, присосавшись к рваной ране, пил кровь собственной матери, но когда он присмотрелся, то понял, что ребёнок вгрызается в её живот. Он уже собирался закричать от ужаса, как на него сзади набросился главврач и повалил на пол, после чего он почувствовал сильный укус за шею и последовавший за этим крик медсестры. Подоспевшие на крик две медсестры не смогли ничем помочь, а через десять минут четыре зомби направились в соседние палаты собирать кровавую жертву.

Москва. Бизнес-Сити. 7 июня.

Проснулся я оттого, что в дверь упорно кто-то стучал, что случалось крайне редко. Я с трудом поднялся с огромной кровати, успев бросить взгляд на левую руку, часы показывали девять утра шестого июня. Солнце пробивалось через шторы, на двадцать шестом этаже Москва-Сити, Башни Федерации был виден весь город. Большая квартира, состоящая из пяти больших комнат, нескольких ванных. С трудом дойдя до входной двери и держась за голову, которая раскалывалась с похмелья, я посмотрел на панель, которая показывала видео с камеры наблюдения у двери. Там находился Борис, один из рабочих Башни Федерации, который отвечал за коммуникации, электричество и работу системы безопасности.