Памятник интеллигенции - Страница 1

Я хотел поставить эту пьесу в ЦДЛ (Центральный Дом литератора), чтобы, наконец, поставить точку или возложить цветы к памятнику того, что было, имея в виду время. Всем актерам я отправил на читку пьесу, и почти все согласились играть, но я не смог достать денег на постановку, аренду зала, декорации. Но – это хорошая пьеса. Так мне сказали актеры, которым понравилась пьеса, и они были готовы играть без денег, по крайней мере в начале. Я, думаю, что она Вам понравится и Вы не потратите свое время зря.

Идея: представители интеллигенции – профессор философии, художник, писатель, жена профессора – биолог, делают ремонт в квартире нового русского. Новый русский – бывший бандит, который хочет отремонтировать квартиру и жениться. Ремонтная бригада пытается растянуть процедуру ремонта, чтобы остаться на иждивении хозяина зимой. Но тот спешит.

Миллионер – ему около 40 лет, крупный мужчина, из бывших бандитов середины 90-х.

Профессор философии – от 40 до 60 лет.

Нина (жена профессора) – она ровесник профессора. Она сохранила красоту. Говорит всегда с юмором и редко выходит из себя.

Писатель – ровесник профессора, на лице постоянное недовольство. Во все, что он делает, он пытается вложить какой то особый смысл, что может создать видимость или подчеркнуть собственную значимость. Все остальные, особенно Художник, со страстью пытаются опровергнуть его выступления.

Художник – ровесник профессора.

Невеста 1

Невеста 2

Марина

Профессор (стучит по лесам). Пора вставать великому из великих, которого не признают при жизни, и начать, что-то делать, не то отсюда нас попросят. На улице почти зима. Вставай и покажи, или скажи, что сделал ты вчера, и что сделаешь сегодня, нам надо продержаться до весны.

Писатель (заходит в комнату, подходит к столу и наливает себе кофе). Зачем тебе весна?

Профессор. Чтобы увидеть сны, они весной другие. Когда закроешь ты глаза, то вместе с воздухом, нагретым лаской солнца, тебе покажется, что есть еще надежды на встречи, на женщину и кое-что еще. И потому я жду весны, но если этот вот бездельник, не сможет музу ублажить, то надо думать о желудке, и о гадости, какую туда вложить. Когда сейчас у нас есть все, и можем говорить мы об искусстве.

Но все зависит от него (показывает на художника), если из за него у нашего хозяина лопнет вдруг терпение…

Художник (сверху протягивает стакан). Вчера всю ночь мы пили вместе с музой, она, поверьте, недурна, но пьет безбожно. И, кажется, она решила отдохнуть, хотя я чуть ли не на коленях просил ее остаться со мной. Она обещала, что с утра придет, чтоб навестить меня. Или так мне показалось, ведь говорила то же и вчера, а пришла лишь вечером, и то, мне кажется, на запах вина. Впрочем, надо бросить пить, но и она… Замечу, имеет эту слабость. Налейте лучше мне вина, или чего-нибудь покрепче. Рука дрожит, и без нее я не смогу помочь вам в нашем благородном деле.

Писатель (смотрит на картину). Да, задница у коня, мне кажется, что получилась.

Художник. Бездарность, задница у твоей жены, и из-за этой части… Скажи, а сколько лет ты был женат?

Писатель. Двадцать.

Художник. Вот это ты попал, и весь мир с тех пор ты видел через это. Представить только, столько лет вертеться в этих нечистотах. Вот потому, сколько бы ты ни писал, не сможешь ты писать как надо, чтобы почувствовали тебя, надо, чтобы ты сам знал, что такое жизнь и женщина, которая, как в сказке, должна когда-то вдруг к тебе прийти. Ты не знаешь этого, мой друг, и потому вот этот благородный круп ты сравниваешь с задницей.

Писатель. Спорить с тобой мне бесполезно. Ведь у тебя не было жены или семьи.

Художник. И только потому у меня осталась голова и свежесть мысли, которые могли забить рога, как у тебя.

Профессор. Перестаньте, мы все пришли сюда из ниоткуда, и путь наш тоже в никуда. (Он берет стакан и садится у кучи сваленных бутылок, берет по бутылке и наливает остатки в стакан.) Вот все, что набралось, скиталец. И все тебе.

Художник. Кстати, профессор, тебе надо смешать вот эти краски с этим, чтобы получить чистейший синий цвет. Мне надо закончить хотя бы небо на потолке, ну а потом мы перейдем к фигурам. Я думаю, что зиму все же мы здесь переживем.

Нина. На завтрак все. Прошу, яичница с беконом.

Художник. Скажи ты мне, о Нина, ведь можно говорить уже о том, что было все, и все же это было, что ты его меняла иногда на молодого и живого, какого-нибудь стадного быка.

Нина. Тут нечего скрывать, и если бы здесь было это стадо, то я бы не смогла их всех узнать, хоть у меня и неплохая память.

Художник. Честно, а что скажет он (указывает на профессора)?

Нина. Не трогай, бедный мой теленок, он так ни до чего и не дорос. Единственное, что он рано понял, что философия – наука всех наук. И это его спасло.

Художник. (Звонит телефон.) Ну вот, опять наш молодой заказчик. О да, привет, ну что ты, я с конем пока вожусь, но небо мы закончим сегодня, на той неделе ангелов… Да, да, ах твоя невеста хочет прийти, чтоб посмотреть, да мы будем готовы. Да, я лично открою ей дверь. Писателя ты думаешь ей под ноги, ну да, на это он сгодится. Смешно, очень смешно… Что надо нам сюда? Да, как всегда, и можешь взять вина, если сам захочешь с нами посидеть… А писателя в ноги ей. Смешно. Да ждем. А вот, кажется, и звонок.

Профессор. Что ?

Художник. Ну вот идет беда. Наш молодой хозяин нетерпелив, и хочет поскорее решить вопрос с квартирой и с невестой, а впереди зима, и нам, бездомным, ютиться придется у вас на даче, Нина.

Нина. У меня мороз по коже, но, если придется, то можно, ведь наши предки пережили Ленинград. Писатель будет жить в нашей кладовой, там не так уж плохо и тепло, и пахнет добрым сенбернаром – это было его гнездо. С троими спать сегодня можно, когда мораль задвинута за ширму, хотя, если вас связать, то не соберешь и одного мужчину.

Художник. Меня, прошу тебя, не трогай. Я верен только ей (показывает бутылку) все остальное – суета.

Писатель. Вы смрадная гниль интеллигенции советской. Вы даже и не пыль, а именно, что гниль, которую надо было уничтожить.

Художник. Хотели, но попали сами. А мы все те же, и сотканы из слабых нитей, но – добра, и потому кормят все-таки они тебя, заметь, из жалости, и не буди греха. Твое нутро, хозяин наш, ну понимаешь ты, что он бизнесмен, а в принципе, бандит, почувствовал тот сразу, и знаешь, почему? А потому, что в нем живет только инстинкт, и он почуял тут заразу.

(Звонок в дверь.)

Художник. Кажется, она. Улыбки, спины буквой Г, иду открывать занавес (открывает дверь).

(Заходит девочка в очень короткой юбке, с длинными ногами.)

Невеста 1. Здравствуйте…

Все хором. Здравствуйте.

Художник. Как вы прекрасны. Я не ожидал, что так молоды и так прекрасны, как будто из картин модного Журнала.

Невеста 1. Закуривая сигарету и осматривая комнату. Ну да. Я на них похожа. Но это дорого пока. А конь зачем здесь?

Художник. Это символ свободы. Души.

Невеста 1. Да?! Эй, милая (обращаясь к Нине), куда мне выбросить окурок, и где тут туалет. Не работает. О нет.