Палитра и шпага (СИ) - Страница 4

- Но художник ушёл вчера.

- Ещё вернётся. От моих предложений не отказываются. Ему некуда идти.

Художник появился в тот же день. Он старался не смотреть ей в глаза, не замечал её улыбок и только поинтересовался:

- Когда синьорита соблаговолит позировать для портрета?

- Да в любой день,-ответила девушка.

- Я бы хотел обсудить с вами сюжет картины,- сказал граф,- вы же понимаете, что я не могу повесить на стене в своём дворце в Мадриде портрет дочери трактирщика. Нужно придумать для Лусинды образ. Что-то из библии или греко-римское.

- Кающаяся Магдалина,-предложил Себастиан.

- Не паясничайте. Я не дам повода раскаиваться из-за встречи со мной.

- Тогда дева Мария.

- С моим бастардом на руках. Не богохульствуйте.

- Юдифь?

- С моей отрубленной головой. Чем я не Олоферн. К чёрту библию. Давайте греко-римское.

- Венера.

- Нет. Она красива как Венера, но Венеру всегда изображают обнажённой, а я ревностный католик и не могу повесить в своём дворце картину с голой красавицей. Моя семья меня не поймёт. Давайте Диану-Артемиду в короткой тунике и с одной обнажённой грудью.

- Левой или правой?

- На ваш выбор. Они обе великолепные.

- Будь по вашему,- Себастиан подошёл к Лусинде,- синьорита, мне нужно увидеть ваши голые груди. Я должен выбрать.

Девушка покраснела.

- Не смущайтесь, мой дорогая,-сказал граф, - художники как врачи. Их не нужно стесняться. Ну же.

Лусинда покорно оголилась. Себастиан внимательно осмотрел ей. Слева направо, справа налево, обошёл вокруг и сообщил:

- Я выбираю левую.

- Превосходно, - одобрил граф,- хотя и правая ничуть не хуже.

- На левую свет будет лучше падать.

- Синьоры,- сказала Лусинда,- мне нужно одеться и идти вниз, петь для посетителей.

- Конечно, конечно,- согласился дон Карлос,-идите. Мы вслед за вами спустимся с нашего Олимпа, что бы там внизу наслаждаться вашим голосом и созерцанием вашей красоты.

"Умеют же эти гранды с дамами разговаривать, -подумал Себастиан,- он эти фразы сам придумывает или же наизусть выучил из какого-нибудь романа?" Но вслух сказал совершенно иное:

- Ваше сиятельство. Из-за дорожной неприятности я остался совершенно без денег, а сидя за столом в трактире нужно, что-то заказывать.

-Понимаю, вам необходим аванс, синьор Санчес. Не имею ничего против. Вам его выдадут. Но теперь вы в моей свите. Голодать не придётся и без крыши не останетесь.

Сегодняшнее выступление Лусинды выгодно отличалось от вчерашнего и собрало гораздо больше зрителей. К квартету гитаристов граф добавил своих великолепных скрипачей. Окрестные обыватели набежали толпой послушать их музыку и посмотреть на столичного вельможу. За столами не осталось свободных мест. Трактирщик светился от счастья и подсчитывал выручку.

Себастиан снова достал бумагу, карандаш и начал рисовать. Пусть его отношение к девушке изменилось и он больше не видел в ней ангела, но она по прежнему оставалась невероятной красавицей. Лусинда пела грустную песню:

Соловей поёт о розе,

Трель разлилась без конца,

Гроб из дворика выносят

Слёзы на глазах отца.

Был сынок хорош на диво,

Был лицом как ангел мил

И с Луизою красиво

О любви заговорил.

Но маркизу та Луиза

Приглянулась как на зло,

А маркиз свои капризы

Исполнял и затрясло,

Затрясло его от гнева,

Что другой Луизе мил.

Взял кинжал рукою левой

И соперника убил.

Умер юноша прекрасный,

Спор его напрасный труд,

Спорить с знатными опасно,

Гроб на кладбище несут.

Дон Карлос смотрел за работой художника, за тем с каким увлечением он ей предаётся и вымолвил:

- Согласитесь, она вам нравится,- и указал взглядом на Лусинду.

- Нравится,-согласился Себастиан,- но я трезво оцениваю свои шансы.

- И что же говорит вам ваша трезвая оценка?-поинтересовался граф.

- Что у меня вообще нет никаких шансов.

- Но почему же.

Себастиан удивлённо взглянул на графа.

- Женитесь на ней,- предложил дон Карлос,- я дам ей приданное, куплю вам уютный дом в Мадриде, найму служанку, обставлю дом хорошей мебелью. Картины для стен напишите сами. У вас для этого будет превосходная натурщица. Вторая такая красавица появится в Испании лет через восемь, не раньше, когда красота Лусинды слегка увянет. Среди самых ярких красавиц королевского двора ей нет равных. Она бы там выглядела бриллиантом среди булыжников. Картины с её изображением будут хорошо раскупаться. Вы прославитесь и разбогатеете. Я сам куплю две-три картины, в добавок к тому портрету что заказал.

- Она не выйдет за меня.

- Выйдет. Она сделает всё, что я скажу. Она мне полностью покорна.

- Не жаль вам средств на её свадьбу. Судя по вашим планам расходы предстоят не малые.

- Удовлетворение прихотей-вот истинный смысл моей жизни. А средств Господь дал предостаточно. У меня есть золотой и серебряный рудники в Новом Свете. Моя казна вряд ли уступает королевской, к тому же мне не нужно тратиться на содержание двора, министров, армии и флота. В такой степени как это делает его величество. У меня есть три галеона, но согласитесь, это же не великая армада. И на войну я выступаю с собственным полком тяжёлой кавалерии и собственной артиллерийской батареей. Так что затраты на вас с Лусиндой меня не обременят.

- И вы оставите нас в покое?

- Разумеется нет. Я буду для вас, как говорят французы, друг семьи. Un ami une famille. Буду навещать её, всегда с подарками. Вам не придётся тратиться на драгоценности для жены. Я сделаю это за вас. Но она по прежнему будет одаривать меня своим теплом и лаской. Впрочем, вам достанется гораздо больше её времени и внимания, ведь я не смогу быть у вас постоянно. У меня уже есть жена и есть дворец. Так что не упускайте свой шанс.

- Шанс стать рогоносцем?

- Шанс стать мужем первой красавицы в Испании и шанс стать другом самого богатого и знатного гранда в Испании. Глупо отказываться от такого выгодного предложения.

- Вы бы согласились?

- На вашем месте даже не задумывался. Но я не вы. Я в родстве с самыми влиятельными королевскими домами Европы. Все мои предки были аристократы. У меня в роду и римские патриции, и Меровинги, и этрусски, и даже князья из далёкой Тартарии. Даже римские боги: Юпитер с Венерой, прости Господи,-дон Карлос перекрестился,- Вы же простолюдин. Кто ваш отец?

- Торговец кожей.

- Вот видите. И вы ещё раздумываете. Да я же добрый волшебник для вас. Никто не сделает большего.

- Вы правы. Никто.

- Будем считать, что вы согласны,-заявил граф, - от счастья и удачи не отказываются.

- Один всё же отказался. Иисус.

- И его распяли. Сравниваете меня Сатаной, а себя с сыном божьим? Ваше высокомерие поражает. Я разговариваю с вами, с безродным плебеем, как с равным себе синьором, вы же задираете свой нос как святая инквизиция перед грешником. Так ли вы святы и безгрешны синьор Санчес? Где ваш нимб?

- Извините. Сболтнул не подумав. Вы совершенно правы, ваше сиятельство.

- Так вы согласны?

- Всё очень неожиданно. Мне надо немного подумать.

- Внезапно обрушившееся счастье сильно ударило вас по голове и вы утратили способность мыслить? Временное сумасшествие? Будем считать, что временное и вы уже излечились. Я жду ответа. От моих предложений не отказываются.

- Тогда я согласен. Вы не оставляете мне выбора.

- Выбор у вас есть, правда небольшой. Большое, по вашим меркам, богатство или большая бедность. Моя дружба и покровительство либо моё презрение и невнимание.

- Я вас понял. Я согласен.

- Иного я и не ожидал,-улыбнулся дон Карлос,- любой, у кого есть хоть капля разума, согласится. Отметим наше соглашение сегодня за ужином. Закажем ужин на троих. Ведь мы почти семья. Нам надо привыкать быть вместе.