Пайола - Страница 28

Она взяла со стола деньги и спрятала их в вырез блузки. Потом повернулась ко мне.

– Вы протрубили отбой. Тем не менее я все же думаю, что это доставило бы вам удовольствие. Ну что ж, хорошо... Что вы хотите знать?

Не успел я задать ей вопрос, как кельнер принес нам заказ. Кофе оказался совсем неплохим. Но вино, как я и полагал, оставляло желать лучшего: из одной бутылки бурбона они, видимо, умудрялись наливать пятьдесят порций.

Моя собеседница поманила пальцем кельнера и сунула ему один из моих кредитных билетов. Когда он отошел, она закурила сигарету, в которой явно был не табак, а что-то другое.

Я решил взять себе на заметку: в "Голден Четон" из-под полы можно было достать почти все, что угодно. Я бы с удовольствием выяснил, таким ли уж честным был Хаммер, каким он прикидывался.

Какое-то время Норма молча курила, стараясь задерживать каждую затяжку в легких как можно дольше. Потом произнесла мечтательным голосом:

– Теперь я могу выдержать, пока не получу настоящего. Так что вы хотели узнать?

– Все, что вы знаете о "Пайоле". И все, что вы знаете о Томми-Тигре и о женщине-репортере, из-за которой он был осужден.

Она сказала все таким же мечтательным голосом:

– Все стало иначе.

– Не понимаю.

– Все стало иначе с тех пор, как Томми перестал играть на тромбоне в этом кафе. Его игра действительно брала за душу.

– Значит, вы уже тогда были постоянной посетительницей, когда публику развлекал Мулден?

– Да.

– И вы знали Мэй Арчер?

Она пожала плечами.

– Разве может один человек знать другого? Иногда мы выпивали вместе.

– Вы знали, что она работает репортером?

– Нет.

– А кто-нибудь другой?

– Наверняка нет.

– Во время суда вы показали, что все придерживались мнения, что Мулден и Мэй Арчер уже несколько недель были любовниками?

– Да, так думали все.

– Имелись какие-нибудь основания для этого?

Она снова пожала плечами.

– Такое ведь сразу замечаешь. – Норма скривила губы. – За ручки они друг друга не держали. И никто их не видел вместе в постели. Но особенно в последнее время она всегда ждала, пока он не закончит играть. И всегда они уходили вместе. Все трое...

– Трое?

– Он, она и тромбон... – По ее взглядам и звучанию голоса я понял, что наркотик уже сильно подействовал на нее.

Я придвинул к ней чашку кофе. Правда, кофе мало чем мог ей помочь.

– Скажите мне, пожалуйста, вы были в ту ночь в "Голден Четон", когда было совершено убийство?

– Была.

– И вы видели, как они уходили вместе?

– Да.

– Она шла добровольно?

– Во всяком случае, ему не надо было нести ее на руках. – Она пригубила свой кофе. – Но знаете, что я думаю? Я думаю, что эта свинья лжет, утверждая, что он ее не убивал. Мне кажется, что он хотел ее брать все снова и снова, а она этого уже не хотела. И тогда он рассвирепел и стукнул ее своим тромбоном, чтобы сделать податливее. А потом снова стал нажаривать, бил и нажаривал... Только ему надо было раньше прекратить ее бить...

– Да-а, – протянул я. – Это тоже довольно приемлемая версия. Только кое-что тут не укладывается в рамки. Супруг убитой утверждает, что она не могла связаться с Мулденом. Говорит, что в этом отношении ей с ним было хорошо.

Норма последний раз затянулась своей сигаретой.

– Что могут знать супруги о своих женах? Когда-то я была замужем, но одновременно имела связь еще с двумя мужчинами. И ни один из троих не подозревал о других. – Воспоминание ее развеселило. Она радостно сверкнула глазами. – Сколько удовольствия я тогда получала!

Ее частная жизнь меня мало интересовала.

– Что вы знаете о "Пайоле" и о фирмах "Стартайм" и "Блюзберд"?

Она посмотрела на меня затуманенными глазами.

– Я знала, что Томми-Тигр был завербован "Стартаймом". И при мне парни Амато избили здесь Коннорсов. – Она пожала плечами. Но это только две фирмы из семи, которые хотят пробиться в большой бизнес.

– И им все платят взятки?

Она позабавилась над моим наивным вопросом.

– Послушай, папочка, а как будет по-гавайски "подмазать"?

Я сказал.

– Здесь это делается повсюду, – просветила она меня. – Во всем мире крупные фирмы делают то же самое, что и мелкие. Вы имеете хоть малейшее представление о том, сколько выпускается пластинок каждый год?

– Нет.

– Приблизительно восемь тысяч. И выпускаются они ста двадцатью пятью фирмами. При всем желании владельцы радиостанций все равно не смогли бы проиграть такое количество. Поэтому мелкие фирмы и делают им маленькие подарки, скажем, по сотне долларов в неделю, чтобы их пластиночку проигрывали в день четыре раза. В течение месяца. И если пластинка все же не ползет вверх...

– Что значит "ползет вверх"?

– Ну, как она раскупается, ее покупательная способность. К тому же в ход пускается бойкая реклама, за нее тоже платятся немалые деньги...

– И что, все радиостанции покупают таким образом?

Она покачала головой.

– Насколько я знаю, на это идут только три-четыре фирмы. Я сама видела, как один из владельцев радиостанции разбил пластинку о голову изготовителя. А тот принес ему оригинал Сальвадора Дали и попросил проиграть ее только в течение одной недели.

– Готов биться об заклад, что владелец этот был не Джек Келли.

Норма отпила свой уже холодный кофе.

– Нет. Я слышала, что Джек Келли все деньги поместил в фирму "Экзотик". Думаю, для того чтобы сам себе мог платить "Пайолу".

Я заказал еще две порции бурбона, только для того, чтобы удалить кельнера от стола. Об этом стоило подумать. "Экзотик" была новой фирмой. А Келли был слишком жаден.

– Вы не знаете, сколько процентов принадлежит Келли?

– Пятьдесят один.

Имея такой процент, он мог покончить со своими конкурентами. А из наиболее заметных мелких фирм были "Стартайм" и "Блюзберд". Тод Хаммер сказал, что он продал свою фирму Амато, чтобы вернуть себе Ивонну. Значит, "Стартайм" вышел из игры, Амато тоже должен выйти из игры. Как только у меня будет достаточно времени, я обвиню его в похищении людей. И как бы он ни выкручивался, два года за решеткой ему обеспечены. А пока Амато будет любоваться природой сквозь решетки Сан-Квентина, его фирма "издохнет" сама собой в течение нескольких недель.

Кельнер принес нам напитки. Я лишь пригубил свой и продолжал размышлять. А что, если такой прожженный тип, как Джек Келли, вздумал ловко подстроить так, чтобы натравить друг на друга Тода Хаммера и Марти Амато? Да, такая коварная мысль определенно могла прийти в голову такому человеку, как Джек Келли!

А что, если Мулден прав? Что, если девушка действительно была убита в его отсутствие? А убийцей или зачинщиком был Джек Келли?

Вот в этом случае и получилось бы то, что и случилось. Полиция должна была бы думать так, как она сейчас и думает. А Амато и Хаммер перегрызли бы себе глотки, что они и сделали.

Чем больше я размышлял над этой версией, тем больше она приходилась мне по душе. У Келли была связь с обеими фирмами. И он легко мог узнать, что Хаммер послал ко мне Ивонну. И в его же интересах было взорвать меня в моей машине.

Ни Хаммер, ни Амато не знали, что я разговаривал с Мейбл Коннорс в "Севен Сис". Келли, напротив, видел, как мы уходили с ней вместе. Он легко мог последовать за нами и выпустить в меня три пули в темном коридоре.

Возможно, он также испугался, что мой нос сыщика все-таки что-нибудь разнюхает, что поможет разоблачить его. Возможно, поэтому он и решил избавиться от меня. Он же мог стрелять на побережье. Келли надеялся, что меня "уберет" Амато, но, когда этого не случилось, он попытался убрать меня сам. Все покушения на мою жизнь говорили о том, что действовал не профессионал.

Норма сунула себе в рот другую сигарету.