Падший (СИ) - Страница 40

Да и ладно, да и ничего, оно ж завсегда лучше помучиться, перед кончиной, чем сразу сдаваться. Вот этого уже дроу не дождутся от меня, чтоб я брыкнулся перед ними на спину и засучил лапками, сдаваясь им на милость. Сами от меня милости не дождутся. Я сегодня очень злой – и в первую очередь на себя, а уж потом на всех, кто окружает меня.

Хотели, чтоб я стал падшим, так получите, потом не жалуйтесь. Жалоб я не приемлю, а жалобщиков и вовсе ненавижу. Дроу ещё увидят, на что я способен, как падший.

– Магомед, слушай меня внимательно, и не перебивай, – заговорил я с ним на родном для нас языке.

Он ловил каждое слово, произнесённое мной, а заодно отродье. Уж Линара – точно, в этом я не сомневался, так как иной раз мычала, словно хотела что-то сказать, но по-прежнему в силу известных причин не могла. Да это и неважно. Возражения сейчас мной не принимаются, и никакие возмущения или несогласия в том числе. Так что не до СМС-посланий мне с местной разновидностью азбуки Морзе.

Кстати, сигналы "пи" – тоже не приветствуются.

Под конец моей не столь длинной, но и не такой уж короткой речи, Магомед заявил мне с полной ответственностью:

– Положись на меня, Арол, да!

– Хм, ты, на что меня подбиваешь, Магомед, а? Я б лучше на кого лёг, – кивнул я ему в сторону эльфийки, – на Линару!

– Вах… – вспылил напарник.

И хорошо, пускай будет в тонусе. Его злость, мне только на руку, и – ни сейчас, ни потом – лучше никому не попадаться Магомеду под неё.

Лишь одно обстоятельство меня смущало: как отреагирует отродье, когда рядом с нами бок обок с оружием в руках встанет орк – да не один!?

Хотя, если вспомнить пословицу: враг моего врага – друг, брат и… корм! Выдержат один бой. А дальше посмотрим, чем закончится наша компания по интересам – и боевая. Но то, что с отребьем Мраколесья, мне лично не по пути – очевидно было сразу. Теперь уже нечего менять взгляды с интересами – назад пути нет. Похоже, что дорога в наш мир с Магомедом для нас закрыта – на данном этапе. А повезёт – совсем немного – найдём лазейку и какой-нибудь иной трансформатор-алтарь в лесных краях. У того же отродья в Лихолесье можно в него заглянуть по случаю.

-

– Вождь, – подскочил зеленокожий выродок к статному сородичу.

– Говори, воин.

– Мы напали на лопоухий сброд.

– Вы? А не они на вас? – уточнил Харук.

– Важно, что у нас пленник, вождь.

– Продолжай, – уступил Харук воину, потерявшему две трети орков в резне вблизи Священной Рощи Трилесья.

– Мы допросили его…

– И что же тебе сообщил лопоухий?

– Падших двое. И… они укрылись у дроу в Мраколесье!

– И ты поверил ему, Таргук?

– Сложно было не поверить в откровенность его крика, когда знахарь тащил из него жилы с кишками, приговаривая: его лечить или пускай живёт?

– Ну, если всё, что ты говоришь, Таргук, правда, – отпустил его с миром Харук, – я не стану лишать тебя жизни. Ты заслужил, дабы я и дальше продолжил твои муки!

И уже обращаясь ко всем оркам без исключения, вождь Клана Боевых Топоров заявил:

– Мы покидаем дебри Трилесья и отравляемся в Мраколесье!

Радостных возгласов не последовало. Новость из уст вождя удручила воинов непомерно – каждый орк с рождения знал, что собой представляют тамошние отребья, именуя себя дроу. Но их мнение меньше всего интересовало Харука. Он понадеялся заполучить обоих падших, хотя, при определённом раскладе, был вполне согласен и на одного. Главное заполучить его, всё остальное неважно – переживёт. Ему это не впервой.

В Трилесье поднялся вой. Орки уходили в сторону Мраколесья, держась поближе к землям троллей из Редколесья.

Глава 9

"Хотите, чтобы царил мир – уважайте падших!"

– Чего ты там копаешься, Жийом? – уставился на него в недоумении Гийом.

Помощник озаботился подготовкой к битве, гремя железом доспех.

– И тебе советую сделать то же самое, вожак, – ответил тот. – Пособи-ка!

В одиночку даже такому гному-воину, как Жийом, было не под силу облачиться в доспехи, надеваемые через голову.

– Я бы на твоём месте избавился от них ещё до полёта, а ты умудрился протащить на борт челна втихаря от меня. К чему тебе эта дедовская рухлядь, Жий?

– Ну, не скажи, сродник, наш великий дед не стал бы таскать на себе абы что, – напомнил Жийом про славные времена гномов, когда имя бесстрашного воина-богатыря Лютых Гор гремело на каждом заснеженном перевале, и тогда от Громобоя – их предка и деда – досталось всем врагам без исключения. Он не только увеличил владения собственного гномьего клана, но и всех прочих; даже трон у него был, как у Лютогора. А теперь каждый вожак волен был делать в собственной вотчине, что его душе угодно. Вот два пронырливых отпрыска столь славного богатыря прошлого и затеяли возродить былую славу родного клана, для этого им требовались драгоценные плоды из Лихолесья, на которые были столь падки горные вожаки кланов, и на них можно смело нанять или выкупить разорившихся родичей. Им требовалась своя собственная, пусть и небольшая, но армия. А то и гоблины зарвались в последнее время, вновь объявившись на заснеженных перевалах, так ещё и орков с троллями привели. И это уже не говоря про людской род и прочих выродков с ублюдками и нечистью, забравшейся в Лютые Горы в поисках лёгкой поживы, и жаждущих поживиться за чужой счёт. Да и известие о скором пришествии падшего, поторопило их выйти в путь раньше срока открытия сезона воздухоплавания на целую седмицу.

Гномы также были заинтересованы в нём, как и все, кто стремился добраться до него, чтоб заполучить его силу и знания столь необходимые им. Поэтому Гийом и возглавил разведывательно-поисковую экспедицию с военными полномочиями, иначе бы к нему, как к новичку, не набилось в чёлн столько воинов-гномов. И неважно, что все они были молоды, зато крепки и горячи. Значит, ими проще будет управлять.

Так думал и свято верил Гийом, пока всё не пошло наперекосяк. Да и Жийом старался тянуть одеяло на себя, частенько напоминая про уговор: капитан-вожак воздушного судна – Гийом, а вожак-воин на земле – он. Вот и готовился к неминуемой битве с эльфийским отребьем.

Почувствовав на себе вес дедовской брони, Жийом просел под её тяжестью. И это притом, что ему следовало дополнительно облачиться в такие же колючие наплечники с коваными шипами, какие имелись не только на панцирной части доспеха, а и шлеме. И даже на наручах с внешней стороны, и также на перчатках. Не говоря уже про наголенники с поножами.

Когда Гийом наконец-то помог ему облачиться во всё это, тот выглядел как корч, ощетинившийся железными шипами.

– Ты как там, Жий? – усомнился Гийом: сродник способен передвигаться в дедовских доспехах. А ведь требовал вручить и его оружие.

– Где моя секира? – заворчал он, тяжело вздыхая.

Не дедовская, а его. Лихо Жийом обозначил свои намерения и в отношении оружия деда, чтоб Гийом в будущем особо не обольщался и не рассчитывал заполучить его. Ведь у гномов так: кто первым обагрит оружие предка кровью врага – тому с той поры и принадлежит до скончания века, и будет сам вправе передавать прочим сродникам на своё усмотрение.

– Да подавись, – тихо молвил про себя Гийом, бурча в бороду.

– Ох… – едва удержал её в руках Жийом. – А молот! Где мой молот?

– Не удержишь, Жий!

– Ха, я!.. – похвалялся сродник. – Да за кого ты меня держишь, Гий? Мне с ним биться – размахивать им, а не таскаться!

– Ну, гляди, я тебя предупредил, Жий, потом не жалуйся!