Падшие ангелы - Страница 8

Вчера я спросила мамочку, не сходит ли она с нами.

– Я очень занята, – ответила она.

Мне она вовсе не показалась занятой – просто читала книгу. Но я ей ничего не сказала. Теперь, когда нянюшка уехала, считается, что за мной ухаживает мамочка. Но все заканчивается тем, что мне приходится обращаться к Дженни и миссис Бейкер.

– У Дженни слишком много дел, чтобы таскаться туда с тобой.

– Ну пожалуйста, мамочка. Ну совсем ненадолго.

– Прибереги этот жалостливый тон для кого-нибудь другого. Научилась у Лавинии, но тебе не идет.

– Извини. Но может… может, ты давала Дженни какие-нибудь поручения в Виллидже. Тогда она могла бы взять нас.

– Тебе разве уроки делать не надо?

– Я уже сделала.

Мамочка вздохнула:

– Осенью пойдешь в школу. Твоей гувернантке за тобой не угнаться.

Я попыталась облегчить ей задачу:

– Может, тебе нужно книги вернуть в библиотеку?

– А знаешь – нужно. Ну хорошо, иди скажи Дженни, чтобы пришла ко мне. И заодно, когда будет в Виллидже, пусть узнает, привезли ли ткань, что я заказывала.

Мы с Лавинией мчались вверх по холму, увлекая за собой Дженни. Та всю дорогу жаловалась, а потому здорово запыхалась, хотя если бы она не тратила силы на причитания, то не устала бы так. Как мы ни торопились, проку от этого было мало – Айви Мей бежать не хотела, и Дженни сказала, чтобы Лавиния вернулась за ней. Иногда брать с собой Айви Мей сущая морока, но на этом настояла миссис Уотерхаус. Когда мы добрались до кладбища, Дженни позволила нам делать что душе угодно, при условии, что Айви Мей будет с нами. Мы сразу же пустились искать Саймона.

Как это было здорово – быть на кладбище без присмотра взрослых. Всякий раз, когда я иду на кладбище с мамочкой и папочкой или бабушкой, я чувствую, что должна вести себя тихо и торжественно, тогда как на самом деле мне хочется делать то, что делали мы с Лавинией, – носиться повсюду и все исследовать. Разыскивая Саймона, мы играли в разные игры – перепрыгивали с могилы на могилу, не касаясь земли (это не так уж трудно, потому что могилы расположены очень близко друг к другу); шли каждая по своему краю дорожки, и у кого попадался обелиск или женщина, прислонившаяся к урне, или животное, тот получал очко; играли в пятнашки на Ливанском участке. Лавиния ужасно визжит, когда за ней бежишь, и несколько взрослых сказали нам, чтобы мы не шумели и вели себя подобающе. После этого мы старались не шуметь, но удержаться было трудно – нам было очень весело.

Наконец мы нашли Саймона – в самом конце кладбища, недалеко от северных ворот. Сначала мы увидели его папу, который стоял над только что выкопанной могилой и вытаскивал из нее на веревке ведро с землей. Там у них специальное колесо на раме, которое они ставят над ямой и крутят. Он вывалил землю в такой большой деревянный ящик на колесах; у ящика высота несколько футов, и он наполнен землей.

Мы подобрались поближе и спрятались за надгробием, чтобы его отец нас не увидел – он такой грязный, краснолицый и с бакенбардами, и даже на расстоянии чувствовалось, что от него несет выпивкой.

Лавиния говорит, что он – типичный диккенсовский персонаж. Наверно, все могильщики такие.

Мы слышали, как Саймон поет в могиле – эту песенку иногда напевает и Дженни вместе с толпой на Хите в праздничные дни:

Отец Саймона даже не глянул в нашу сторону, но он почему-то знал, что мы рядом, иначе бы не крикнул:

– Ну, маленькие дамы, вам чего надо?

Саймон перестал петь, а его отец сказал:

– Ну-ка, идите сюда все трое.

Мы с Лавинией посмотрели друг на друга, но прежде чем решили, что будем делать, из-за надгробия вышла Айви Мей, и нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.

– Сэр, мы бы хотели увидеть Саймона, – Я сама удивилась, назвав его «сэр».

Он тоже, казалось, был удивлен – смотрел так, будто поверить не мог, что мы и вправду стоим перед ним. Потом он прокричал прямо в яму:

– Эй, парень, к тебе гости!

Мгновение спустя над могилой показалась голова Саймона, который уставился на нас.

– Ну, гадкий мальчишка, – проговорила Лавиния, – скажешь уже что-нибудь?

– Наш па, можно мы ненадолго поменяемся местами? – спросил мальчик.

– Для меня и Джо там маловато места, – сказал отец Саймона. Саймон ничего не ответил, и его отец прыснул со смеху, – Ладно уж давай вылезай к своим девицам.

Саймон вылез из могилы, а его отец спустился туда – он усмехнулся нам, прежде чем исчезнуть из вида. Саймон вытащил ведро и вытряхнул его содержимое в деревянный ящик. Он был весь перепачкан землей.

– Это что? – спросила я, показывая на ящик.

– Лоток, – сказал Саймон, – Сыплешь туда, что выкапываешь, а потом, когда гроб опускают вниз, переворачиваешь его, открываешь боковину – видишь, тут есть петли – и высыпаешь землю прямо в могилу. Так что вокруг могилы никакой грязи. Тут есть еще два таких – уже наполненные, – Он махнул рукой в сторону двух других ящиков, стоявших у ограды, – Только оставляешь немного земли в конце могилы, чтобы провожающие бросали ее вниз.

– А можно нам посмотреть в могилу?

Саймон согласно кивнул, и мы подошли к краю.

Она оказалась глубже, чем я предполагала. Папа Саймона был внизу вместе с другим человеком. Я видела только их макушки – у папы Саймона волосы как шерсть стального цвета, а второй был абсолютно лысый. Они подравнивали стенки могилы лопатами. Там было так тесно, что они едва могли развернуться. Лысый поднял голову и посмотрел на нас. У него было длинное лицо и нос сосиской. Они с папой Саймона вроде как работают на пару, а Саймон им помогает.

Саймон вытащил еще одно ведро, наполненное землей. Я увидела, как наверху извивается червячок.

– А вы, когда копаете, еще что-нибудь там находите, кроме червей? – спросила я.

Саймон вытряхнул землю в лоток и снова опустил ведерко в могилу.

– Черепки фарфора. Иногда вечные перья. Волчок. Прежде чем эту землю отвели под кладбище, тут была школа. А еще раньше – сад при большом доме.

Из могилы донесся голос папы Саймона.

– Тут еще крепеж нужен, парень.

Саймон передал вниз несколько досок из груды. Я обратила внимание, что стенки могилы через одинаковые интервалы укреплены досками.

– А какая у нее глубина? – спросила я.

– Пока что двенадцать футов, – сказал Саймон, – Но мы дойдем до семнадцати, правда, наш па?

Я посмотрела вниз.

– Так глубоко?

– Тут ведь нужно будет захоронить много людей. Гроб восемнадцать дюймов плюс по футу между каждым гробом, этого хватит на шесть гробов. Целая семья будет.

Я произвела арифметические действия в уме – это было похоже на задачки, которые задает мне гувернантка.

– Семь гробов.

– Не, над верхним должно остаться еще больше фута.

– Конечно. Шесть футов под землей[8].

– Да нет, – сказал Саймон, – Это только так говорят. Мы оставляем два фута над верхним гробом.

– Да о чем вы тут говорите? – вмешалась Лавиния.

Отец Саймона принялся обстукивать доску колотушкой.

– А с ними там ничего не случится? – спросила я.

Саймон пожал плечами.

– Да ничего. Доски удерживают стенки. И потом тут глина – глина редко обваливается. Она сама себя держит. Вот если песок, то тут нужно быть осторожным. Копать песок легче, но держится он плохо. С песком работать опасно.

– Ой, хватит обо всей этой скукотище! – воскликнула Лавиния, – Мы хотим, чтобы ты показал нам ангелов.

– Оставь его, Лавиния, – сказала я, – Ты же видишь – он работает, – Хоть я и люблю Лавинию (она ведь моя лучшая подруга), ее редко интересует то же, что и меня. Ей, например, никогда не хочется смотреть в телескоп, который папочка устанавливает в саду, или копаться в «Британике» в библиотеке. Я хотела еще порасспрашивать Саймона о могилах и копании, но Лавиния мне не дала.