Падшая женщина - Страница 3

Мальчик не ответил и убежал.

Вика решила сделать так, как делал мужчина, – подождать. Просто подождать. И не смотреть на часы. Не волноваться. Не спешить. И только она закрыла глаза, собираясь расслабиться, как из ворот вышел мужчина в сопровождении женщины. Он опять молча сел за руль, женщина кивнула Вике и быстро села на переднее сиденье. Вике ничего не оставалось, как сесть назад.

– Здравствуйте, – обратилась она к женщине.

– Здравствуйте, – ответила та и замолчала.

Вика не знала, что спросить еще, женщина, по всей видимости жена водителя, оказалась такой же немногословной, как и ее муж.

Они опять поехали по узким улочкам, опять едва не наехали на мяч и кинувшегося под колеса мальчика – впрочем, ни мальчик, ни водитель и бровью не повели, как будто и не было никакой опасности, – и наконец выехали на шоссе. Мужчина по-прежнему ехал медленно, позволяя обогнать себя всем желающим. Но быстрее, чем ожидала Вика, они свернули с шоссе и въехали в поселок. Жена водителя тихо показывала дорогу – направо, налево, прямо. Видимо, он и взял ее, потому что она знала эту местность.

Вика уже полчаса, как мучилась. От местной воды ей нестерпимо хотелось в туалет. И пить. А еще лучше – кофе. Но она стеснялась мужчины-водителя и наконец решила обратиться к его жене.

– Простите, – она наклонилась к ней как можно ближе, – нельзя ли сначала остановиться в каком-нибудь кафе? Вон, смотрите, вывеска!

И действительно – Вика вдруг увидела надпись «Кафе» на доме, похожем скорее на сарай с окнами.

– Это не кафе, – ответила женщина и обратилась к мужу: – Направо поверни, вон на ту дорогу.

Оказалось, что они приехали на вокзал. Когда-то это была железнодорожная станция – судя по чудом сохранившейся надписи на здании и видневшимся вдалеке железнодорожным путям. Но на дверях висел огромный замок, ставни на окнах были плотно закрыты, а само оно не подавало признаков жизни. И, видимо, давно. Рядом со станцией расположился стихийный рынок. Несколько женщин сидели под зонтиками и продавали искусственные цветы, детские мячи, аккуратные связки с дровами, воду, шерстяные носки… Жена водителя и Вика вышли из машины. Вика подошла к первой женщине.

– А маленькой бутылки воды у вас нет? – спросила она.

Женщина не ответила, но удивилась. Она показала рукой на полуторалитровые бутылки.

– Нет, спасибо, мне столько не надо, – сказала Вика.

– Туда иди, – показала рукой жена водителя. Чуть дальше от станции стоял деревянный туалет – покосившаяся дверь хлопала от ветра. Вика пошла по тропинке, мимо петухов и кур, которые разгуливали здесь же. Дверь не закрывалась. Пахло так, что становилось дурно. Нужно было обладать хорошей физической формой, чтобы не упасть в выгребную яму. Но выбора не было.

Вика вышла, вытираясь влажными салфетками. Она терла руки до локтей и все равно ощущала на себе запах нечистот.

Неужели когда-то на этой заброшенной станции останавливались поезда, сюда приезжали люди, ждали, встречали, прощались. Когда-то здесь работал магазин, а на площади перед главным зданием стояли машины и автобусы. Вдоль перрона были высажены голубые аккуратные елочки, от которых не осталось даже пеньков – лишь квадрат земли, выложенный по периметру камнями, как оградой. Вика слышала и читала о заброшенных деревнях, поселках, но никогда не видела, как это бывает на самом деле. Сейчас она смотрела на здание, выстроенное в причудливом, некогда прогрессивном стиле – с башенками, стеной, напоминавшей кремлевскую, – и удивлялась тому, что дома тоже могут умирать. Осыпаться краской – это здание в свои лучшие годы сверкало лазурью, – прогнивать и казаться холодными и промозглыми даже в жару.

Вика вернулась к машине.

Они ехали еще минут пять и наконец оказались на кладбище.

Вика думала, что и водитель, и его жена будут ждать ее в машине. Но они пошли за ней следом. Жена водителя свернула направо, Вика налево, а водитель пошел прямо. Через некоторое время Вика потеряла их из виду.

Она стояла на полянке и не знала, что делать дальше. Не чувствовала ничего, кроме досады, и уже обдумывала, как будет оправдываться перед бабулей – не смогла найти могилу. Облазила все кладбище, и безрезультатно.

– Позвони, – сказал вдруг водитель, не поворачивая головы и по-прежнему внимательно разглядывая горизонт.

Вика даже не сразу поняла, что это он ей говорит.

– У меня телефон не ловит, – ответила она, доставая последнюю модель модного телефона, совершенно бесполезного здесь. Едва они выехали из города, связь оборвалась.

– С моего позвони. – Он дал ей свой мобильный. Такой модели она никогда не видела, как никогда не видела уличного туалета с выгребной ямой. Удивительно, но телефон работал, и прекрасно. Вика набрала номер и слушала гудки так, как будто произошло чудо.

– Бабуль, это я, да, на кладбище, не могу найти могилу. Ты не помнишь, где она? – Вика говорила не так, как обычно разговаривала с бабулей. Она не хотела, чтобы та волновалась, но не могла скрыть усталости и некоторого раздражения от самой себя из-за того, что ее затея оказалась провальной. Ее раздражал даже водитель, такой спокойный и равнодушный. Да еще и молчаливый! И куда, интересно, пропала его жена? Все-таки, как женщина, она могла бы хотя бы пообщаться Викой.

– Там есть дом?! – закричала в трубку бабуля. Она всегда кричала, когда разговаривала по телефону, хотя слышала прекрасно, но была убеждена, что по телефону нужно непременно кричать.

– Да, есть, – Вика увидела маленький домик, который тоже был заброшенным и давно нежилым, как и здание вокзала.

– Слева от дома. Налево. Одно окно дома прямо на могилу смотрит. Там есть окно? Почему ты не можешь найти? – бабуля все-таки начала нервничать. – Ты там одна?

– Нет, мне помогают, я тебе перезвоню. – Вика дала отбой и отдала телефон водителю. – Бабуля сказала, что слева от здания.

– Я слышал, – ответил он. – Там нет, я все посмотрел.

– Не знаю, что делать. Надо возвращаться, наверное, – сказала Вика. – Бабуля не хотела, чтобы я сюда приезжала. И сама не ездила. Как похоронила дедушку, так больше не приезжала. Не могла или не хотела. А я вот тоже опоздала. Наверное, могилы уже давно нет.

Слова, что бабуля не хотела приезжать на кладбище, Вика произнесла невольно, сами с языка слетели. Но вдруг она ясно осознала, что бабуля и вправду все эти годы, прошедшие после смерти деда, не хотела, именно не хотела сюда возвращаться. Да, говорила, что не может, не выдержит, умрет по дороге, но на самом деле не хотела. Вдруг это стало так очевидно, что Вика удивилась, как не додумалась до этого раньше. Бабуля так неразрывно была связана с дедом, со своим единственным мужем, и при этом так мало о нем рассказывала, что Вике и в голову не приходило, что она хранила какие-то тайны и у нее могли быть веские причины, чтобы не вспоминать о покойном супруге.

У мужчины зазвонил телефон. Он слушал и отвечал коротко «да», «нет», «хорошо».

Поговорив, аккуратно убрал телефон в карман.

– Это звонила бабуля? – спросила Вика, заранее зная ответ.

– Да, – кивнул водитель.

– И что она сказала?

– Чтобы я о вас позаботился. И отвез домой. У нее красивый голос.

– Да, это все говорят, – улыбнулась Вика.

У бабули даже в старости сохранился грудной, чуть хрипловатый низкий голос. Совсем молодой. Вика еще в детстве любила слушать, как она читает ей сказки. И слушала не ради того, чтобы узнать про дракона или принцессу, а ради бабулиного голоса. Она могла слушать что угодно, лишь бы читала бабуля. Впрочем, судя по фотографиям, бабушка в молодости была писаной красавицей. Вика даже ей завидовала и удивлялась – почему ей не передались бабулины брови, высокие скулы, густые волосы, длинные ноги. Вика была в отца – низкорослая, коренастая, ширококостная. Впрочем, по-своему милая и даже очаровательная, но все же ей было далеко до бабулиной красоты. Да и Викина мама была не так уж хороша собой. Как будто все отпущенные природой прелести достались именно бабуле, враз растратив выданную на несколько поколений красоту.