Падение в песок - Страница 12

– Я не про это, – он вернулся к мысли, которая его тревожила, – я слабак, что не хочу убивать?

На этот раз я помолчал, прежде чем ответить:

– Я не считаю тебя слабаком. Это странно, мы же морпехи, а это война, но я не думаю, что желание убивать делает тебя сильным. Может, наоборот? Может, сильный тот, кто может решить проблему без насилия?

– Сам пришел к выводу или подсказали? – безучастно спросил Денни. Я видел, что он был со мной лишь частично, в основном он дрейфовал в своих мыслях.

– Папа так говорил. И всегда так поступал. Не помню даже, пускал ли он когда-нибудь кулаки в ход.

Денни долго не отвечал, но, наконец, очнулся и посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом:

– Главное, вспомнить отцовское наставление, когда в руках у тебя будет винтовка, а перед тобой иракский солдат. Посмотрим, дадим ли мы слабину или нет.

Он тяжело поднялся и пошел к казармам. А я еще некоторое время сидел на песке, чувствовал, как воздух вокруг меня постепенно остывает, наблюдал, как Пустыня меняет цвета на более холодные, более неживые.

Мне тоже не хотелось убивать.

***

Портленд искрился и сверкал. Адриан невольно сбавил шаг и начал более внимательно смотреть по сторонам. Каждый год под Рождество их город обвешивали тысячи огней и украшений.

Адриану нравилось Рождество. Ему нравилось, что все люди словно объединялись в одно целое и все вместе ждали наступления праздника. Ему нравилось, что почти с начала декабря мама начинала украшать их дом и лужайку, и соседи уже привыкли к этому. Ему нравилось выбирать для нее подарок и ему нравилось, когда к ним на Рождество приезжали дедушка и бабушка. Несмотря на возраст, в душе Адриан оставался мальчиком лет восьми, который смеялся, обнаружив под елкой свои подарки, пил горячий шоколад, сидя на подоконнике, и играл с отцом в настольные игры.

Это было странно, но мысль об отце вызвала у Адриана только легкую грусть, и не более. Обычно он на несколько дней замыкался в себе, как бы заново переживал пустоту от утраты близкого человека, а потом собирался с духом и снова становился собой.

В этом году все было по-другому. Да, он скучал по папе, но теперь эта грусть была задвинута в сторону рождественскими делами: выбрать подарок маме, выбрать подарок Бет (и пригласить ее на свидание!), написать Марку. Грусть была на задворках сознания, она никуда не делась, но в этом году она не играла главную роль в голове мальчика. И Адриана это радовало.

Ему на лицо падал снег. Интересно, в Пустыне идет снег? Может, Марк сейчас точно так же смотрит в небо и думает, идет ли снег дома?

Он не рассказывал о том, что ведет переписку с морским пехотинцем. В этом не было смысла. Он не хотел хвастаться этим перед школьными товарищами, среди которых у него даже не было друзей. Он точно не хотел выставлять это напоказ перед девчонками. Это было не то, чем хвастают. Просто Адриан чувствовал, что его письма поддерживают Марка точно так же, как и письма морпеха помогают Адриану.

Это было здорово – знать, что тебе начинает доверять незнакомый раньше человек. В этом был смысл: писать письма, ждать ответ, помогать кому-то поддерживать связь с внешним миром. Адриан подумал, что было бы неплохо начать рассказывать и про свой город, и про окружающих его людей. Наверняка Марку понравится.

Когда он зашел домой, ему в нос ударил пряный сладковатый запах яичного коктейля. Сабина была на кухне.

– Эй, Адриан, милый,- крикнула она,- будешь эггног?

- С алкоголем?

– Конечно, нет, ты же еще несовершеннолетний!- возмутилась Сабина, неся из кухни два бокала. – Ладно, я плеснула немножко бренди. Чуть – чуть. Ты даже не заметишь.

– Вот так дети вырастают в преступников, на это их толкают собственные матери, – засмеялся Адриан.

Сабина говорила правду, алкоголь почти не ощущался, зато специй его мать не пожалела. Они всегда пили эггног за неделю или две накануне Рождества: таким образом, мама начинала создавать атмосферу праздника задолго до самой даты.

– Мам, – позвал Адриан, садясь на пол.

– А?

– В этом году я не так сильно скучаю. Это плохо?

Сабина не нахмурилась, как он ожидал, а улыбнулась:

– Это не плохо, и даже скорее, хорошо. Папа бы не хотел, чтобы ты кис каждую зиму.

– А ты скучаешь?

Его мама сделала долгий глоток.

– Я скучаю по твоему папе каждый день, но это не значит, что я перестаю радоваться тому, что вокруг меня. Меня радует наш город, мои друзья, праздники, природа. Меня каждый день радуешь ты. Нельзя позволять прошлому мешать тебе жить в настоящем.

– Ну, Дороти бы начала хвататься за сердце, если бы ты это сказала при ней, – засмеялся Адриан.

Дороти была их соседкой, и она была твердо уверена, что вдов – это на всю жизнь. При ней Сабина старалась всегда выглядеть серьезной и говорить ровным тоном, иначе Дороти начинала рассказывать ей, как недавно посещала семинар по сохранению семьи, и как ей рассказали, что семья – это один раз и на всю жизнь. Сабина иногда шутила (хотя, возможно, и нет), что Дороти является не то основателем, не то единственным участником этого семинара.

– Чем ты займешься в праздники? – Сабина решила отвлечь сына от грустных мыслей.

– Я не знаю, – честно ответил он. – Пойду смотреть кино? Может, приглашу Бет на свидание. На каток или типа того.

Адриан не стеснялся рассказывать матери о девушках. В конце концов, когда твоя мама не ведет себя, как зануда, легче воспринимать ее, как друга. К тому же, Сабина всегда проявляла деликатность и никогда не навязывала своего мнения в таких вопросах. Если ее сыну что-то будет нужно, он спросит. Он же уже взрослый, разве нет?

– Было бы здорово, – поддержала Сабина, – только потом отпои ее горячим шоколадом. Можешь привести ее к нам.

– Мам!

– А можешь не приводить. Я не думаю, что умру в одиночестве. Меня приглашали играть в бридж, и мой поход к друзьям может совпасть с твоим свиданием.

– Господи, мам.

– Что? Я думала, ты будешь мне благодарен.

Адриан покачал головой.

– Я скажу тебе, если вдруг наберусь смелости, и если она вдруг согласится. Может, сперва отведу ее на каток. Она упадет и треснется головой, а я такой: «Эй, Бет, пошли на свидание», а она ничего не поймет и согласится. Отличный план, да?

– Знаешь, твои успехи соблазнения я бы оценила на балла три. По десятибалльной шкале.

– Три это не два, – засмеялся Адриан, – значит, у меня точно есть шанс.

Его мать покачала головой.

– Просто сохрани этот прекрасный боевой дух, и тогда тебе вообще не о чем будет волноваться.

Адриан встал, чтобы отнести бокал в мойку.

– Вообще, мы клевая семья. Минус один, конечно, но все равно клевая, – сказал он по пути на кухню.

– Я думаю точно так же, – ответила Сабина и вытерла слезы.

***

До формирования нашей группы я не был особо знаком с Доном. Он часто мелькал то тут, то там: огромный парень, настоящий бык. Он казался мне угрюмым и молчаливым, и мы с ним почти не разговаривали, пока я не опрокинул свою фляжку с водой на песок после выполнения комплекса упражнений.

Понимаете, техасцы – особый народ. Они видят, что кому-то нужна помощь, и они незамедлительно окажут вам ее. Неважно, умираете ли вы, или тонете, а может, пропала ваша собака, или у вас просто нет денег на выпивку, настоящий техасец всегда подойдет и прямо спросит:

– Эй, случилось чего?

Я стоял и смотрел, как сухой песок впитывает в себя воду, а потом громко сказал:

– Твою мать.

Пить хотелось адски. Будто в то самое мгновение, когда вода вылилась из фляги, кто-то повернул во мне рычаг «жажда» на максимум. Понятно, что я сейчас пойду и наполню свою флягу, но почему я такой безрукий урод…

– Эй, парень, – прогудел кто-то у меня за ухом.

Я обернулся. Передо мной стоял блестящий от пота техасец и смотрел на меня спокойным взглядом человека, который, вместо комплекса упражнений, лежал в гамаке в тени.