Падение - Страница 115

– Фиона, что ты делаешь? – воскликнул он, наконец, но девушка шла в ногу с силачом, не обращая на морехода никакого внимания.

– Жаль, что я не могу понять тебя, Фиона, – пробормотал Риг. – Ничего не могу. Не могу доверять, не могу понять, что говорят людоеды. Ничего. Не могу. – Но, еще раз взглянув на соламнийку, он понял, что не может на нее сердиться. Но странно спокойное выражение лица девушки тревожило морехода.

– Леди-рыцарь, – заговорил Мэлдред тихо, так чтобы не услышал Риг, – моя дорогая Фиона, да, у меня есть собственные планы, но я был так не прав, что скрывал их от тебя, – Его голос был глубоким и удивительно приятным. Складывалось впечатление, что силач поет. – Но я действительно хочу спасти заодно и твоего брата. Мы освободим людоедов-рабов и отправимся прямо в Такар. Даю слово. Ты можешь доверять если не мне, то моей любви.

Девушка заглянула в глаза силача:

– Риг говорит, что мой брат мертв. Говорит, что это ему показало видение…

– Я слышал это. И Дамон мне говорил то же самое. Но ты же не можешь доверять видению, Фиона. И не можешь доверять Ригу. Помни, он недостоин тебя. Ты должна верить в то, что твой брат жив. Ты же знаешь, я бы очень хотел познакомиться с ним. Пойдем с нами к Копям Верного Сердца, а потом в Такар. Там ты сможешь найти того старого драконида, про которого рассказывала.

– У него ужасный шрам, – так же тихо сказала соламнийка, – И тяжелый золотой ошейник.

– Да, мы разыщем его. Оставайся со мной, и я помогу тебе выручить брата.

– Но мне не на что выкупить его.

– Я что-нибудь придумаю. В Копях Верного Сердца добывают серебро.

Девушка качнула головой так резко, что рыжие косы хлестнули ее по спине. Продолжая смотреть прямо в глаза силача, она снова положила ладонь на эфес меча и стиснула пальцы. Этот жест словно помог ей прогнать наваждение – соламнийка несколько раз моргнула, приводя мысли в порядок. На мгновение ее охватила страшная слабость, колени подогнулись, и Фионе пришлось приложить все усилия, чтобы не упасть. Когда самообладание вернулось к соламнийке, ее глаза ярко вспыхнули еле сдерживаемой яростью.

Заметив удивленный взгляд Мэлдреда, она холодно сказала:

– Нет. Понятия не имею, о чем я думала раньше, разговаривая с тобой. Ты вор и лжец. Можешь не надеяться, что я стану тебе помогать в Копях. Ты направлялся туда с самого начала, Мэлдред. А этот обман придумал, чтобы увести меня от Такара. Надеюсь, твоя сильно поредевшая шайка обойдется без моих услуг. Я верю Ригу. Думаю, мой брат действительно мертв. И еще думаю, что, возможно, могла бы предотвратить эту трагедию, если бы нашла другой способ раздобыть средства для выкупа. Если бы я только действовала быстрее.

Риг молча наблюдал за девушкой и силачом, иногда оглядываясь на Дамона, который стоял несколькими футами дальше, окруженный толпой людоедов. Наемники уже строились в колонну, проверяли оружие и тихо переговаривались на своем примитивном и грубом языке. Наконец мореходу надоело смотреть, и он медленно пошел к Мэлдреду и Фионе, чтобы услышать, о чем они говорят.

– Это справедливо, леди-рыцарь. – Голос Мэлдреда становился все мягче, все музыкальнее, лицо разглаживалось. Пальцы руки, скрытой складками плаща, начали шевелиться, помогая голосу сплетать заклинание. Гнев девушки мешал силачу воздействовать на Фиону, и это положение надо было срочно исправлять. – Леди-рыцарь, с высоты, будучи плененным змеями, я наблюдал, как ты билась с ними. Ты стоишь любых четырех из воинов Доннага, ты куда более сильная и ловкая, чем я думал раньше. Мне необходима твоя помощь. Прошу тебя.

Яростные сполохи в глазах соламнийки постепенно угасали, пальцы, сжимающие эфес, расслабились.

А завораживающий голос Мэлдреда звучал и звучал:

– Множество людоедов нуждаются в этом. Их избивают, держат впроголодь, кормят жалкими объедками, только чтобы поддерживать в них жизнь. Это рабство, леди-рыцарь, худшее, чем я когда-либо встречал. И мой долг – освободить их. Я собирался сделать это еще до того, как встретился с тобой. Просто твое присутствие сделает выполнение этой задачи более легким. – Пальцы руки силача, скрытой под плащом, затрепетали еще быстрее, – Теперь я понимаю, что должен был говорить с тобой откровенно, но я так боялся, что ты не захочешь сопровождать меня. Я обещаю тебе, леди-рыцарь, – если ты поможешь мне освободить людоедов, то я помогу тебе узнать правду о судьбе брата. Если он жив, мы освободим и его тоже. Даю слово. Только останься со мной.

– Хорошо, я останусь с тобой.

– Нет! – взревел Риг. Несмотря на медленные перемещения, он успел подойти достаточно близко, чтобы услышать часть того, что силач говорил соламнийке. – Фиона, ты не должна верить ни единому его слову. И Дамону тоже верить нельзя. Ни в чем, после того как они пытались нас обмануть. – Он встал между девушкой и Мэлдредом. – Ты не можешь всерьез желать остаться с этим человеком.

Лицо Фионы было растерянным, глаза не мигали, но голос был спокоен:

– Рабство неправильно и неестественно, Риг. Что может быть благороднее, чем освободить людоедов из плена в Копях? А потом мы все пойдем в Такар.

Девушка направилась на свое место в начале колонны, Дамон подошел к ней и встал рядом.

Мэлдред несколько мгновений мерил Рига оценивающим взглядом, затем сказал:

– У нее горячая кровь и твердая рука.

– Это так не похоже на нее, – заявил Риг. – Согласиться помогать ворам и лжецам в освобождении людоедов. Нет, не понимаю.

Мэлдред пожал плечами и тоже пошел в начало колонны.

– Не похоже на нее, – повторил Риг. – Во имя Хаббакука, что заставляет ее так поступать? А меня?

«Я должен убираться отсюда, – сказал он себе, – но не могу оставить ее один на один с этими людьми. И я хочу получить назад свою алебарду».

Колонна людоедов уже двинулась с места. Риг взглянул на мертвые тела, сложенные под толстым кипарисом, – по трупам уже бежали ящерицы, откусывая крохотные кусочки плоти. На выпирающем животе тучного людоеда сидел ворон и проклевывал кожу мертвеца сквозь дырку в доспехах. Вздрагивая, мореход двинулся за последним в колонне, все еще стискивая ладонь на эфесе меча и бросая настороженные взгляды по сторонам в поисках оживших виноградных лоз. На какое-то мгновение ему захотелось, чтобы лозы снова превратились в змей и смели с его пути Дамона, Мэлдреда и всех людоедов. Чтобы остались только он и Соламнийский Рыцарь – снова вдвоем.