Падающие в небеса - Страница 3

Дедушкина боязнь передалась родителям, с детства избегавшим участие в любых неформальных компаниях, а потом как эстафетная палочка перешла и к младшему Сапожникову. За последние годы в его окружении появилось множество генералов из органов, но Михаил Петрович, как ему казалось, способный одним росчерком пера или телефонным звонком решить практически любую проблему государственного уровня, старался держаться на расстоянии от своих друзей из спецслужб. Его коллеги удивлялись, когда он, несмотря на свою деловую всеядность, отказывался работать с ФСБ или СВР. Причем Сапожников сам себе не мог объяснить, почему так происходило. Это как же нужно было сломить человеческую волю и дух, что и в третьем поколении ощущался физический страх перед людьми, никакую угрозу, казалось бы, не представляющими!

Даже сейчас, в кризис, уничтожающий годами создававшуюся сапожниковскую империю, когда без помощи государственных заказов обойтись было невозможно, он по-прежнему встречался с руководителями всевозможных казенных структур, избегая контактов с чекистами. Его абсолютно не страшили деловые отношения с милицейскими, военными или пожарными ведомствами, а к секретным службам подойти на близкое расстояние он так и не решался. И вот они сами вышли на него.

Все эти мысли пронеслись в голове в течение одной минуты, после чего Сапожников решил не томиться в неопределенном ожидании, взял со стола справочник «АТС-2», нашел там фамилию директора департамента Службы внешней разведки и набрал его номер.

Ответил помощник. Михаила Петровича это не удивило. Телефоны «кремлевской» связи устанавливались высшим чиновникам государства. А если дублирующий аппарат монтировался еще и в секретариате начальника, то это показывало всем, что обладатель сего комплекта немного начальственнее остальных коллег. Конечно же и все крупные олигархи, правдами и неправдами установившие телефоны «кремлевской» связи в собственных кабинетах, стремились получить разрешение на дублирующий телефон для своих секретарей. Безусловно, директор департамента службы внешней разведки со смешной фамилией Беленький по рангу принадлежал к высшей элите страны, и Сапожников не ожидал, что он сам возьмет трубку, но и разговаривать с чужим помощником Михаил Петрович был не готов – просто-напросто не умел.

Выдержав многозначительную паузу и подобрав правильные слова для начала разговора, он произнес:

– Это Сапожников. Михаил Петрович. Мне звонили.

– Да, здравствуйте Михаил Петрович, мы вас разыскивали. Очень хорошо, что вы позвонили. Илья Иосифович сейчас отъехал, но он просил узнать, в какое время вам будет удобно подъехать к нам.

– Куда к вам?

– Сюда! В службу. Вы знаете, где мы расположены?

– Нет! – слукавил Сапожников; он конечно же знал адрес СВР и много раз проезжал мимо мрачных строений на юго-западе Москвы, но на всякий случай, сам не понимая зачем, соврал помощнику.

– Записывайте адрес.

Помощник продиктовал, как правильно доехать до штаб-квартиры службы, хотя откровенно говоря, в этом не было никакой необходимости. Сегодня достаточно войти в Интернет, набрать в любом поисковике, например, «www.google.ru», слова «штабквартира СВР», и вам подробно, в картинках, покажут главные здания секретной службы спереди, сбоку и даже из космоса.

– Подождите, вы мне уже адрес в деталях рассказали, а я же ведь еще не определился, когда точно смогу приехать на встречу.

– Да, а мне показалось, что вы прямо сейчас к нам подъедете, – жестко, как могут говорить только силовики, произнес помощник.

– Пожалуй… – сказал как будто загипнотизированный Сапожников.

Он положил трубку, откинулся в кресле, не понимая, зачем так форсировать события и ехать неизвестно по какому поводу. Но название магической службы действовало на олигарха, как удав на кролика. В любом другом случае, не видя для себя прямой выгоды, Михаил организовал бы перезвон и общение между помощниками и секретарями, которое длилось бы неделями. Сейчас же он только бросил в переговорное устройство, стоящее перед ним на столе: «Мы уезжаем!», означавшее, что водители и охрана должны быть готовы в течение нескольких минут покинуть офис.

Обычно после этого в приемной начиналась суета. Секретарша собирала в дорогу срочные материалы, прочитать и подписать которые необходимо в ближайшее время, список приглашений на различные мероприятия и свежую прессу. В минуты сбора шефа его не следовало отвлекать разговором по телефону или приглашением сотрудника – он мог забыть чтонибудь важное, после чего был очень зол. Все секретарши и помощники знали существующее правило, но тем не менее селектор неожиданно ожил.

– Михаил Петрович! Извините, пожалуйста, у меня срочная информация. Разрешите? – испуганно произнесла Людмила.

– Говори! – резко бросил Сапожников.

– Звонила Марина Николаевна. Она уже час не может с вами связаться. У вас не работает мобильный телефон.

«Черт возьми! Я опять забыл включить свой мобильник». У Сапожникова было огромное количество служебных мобильных телефонов: они находились в машине, у помощников, у охранников, а кроме того, существовал один – личный, который Михаил Петрович носил с собой, и его номер знали только самые близкие. В течение дня Сапожников так много разговаривал по рабочим телефонам, что очень часто забывал о наличии своего личного, оставляя его дома. Марина, зная эту удивительную способность мужа, клала аппарат на видное место так, чтобы было невозможно покинуть квартиру, не взяв телефон. Но Михаил все равно умудрялся оставлять телефон дома либо на ходу засовывал его в карман, забывая включить. Сегодня он взял аппарат, но не включил его до сих пор.

– Свяжи меня с ней.

Не успел Сапожников закончить фразу, как тут же услышал в трубке нервный голос жены, видимо, ожидавшей ответа на протяжении нескольких минут:

– Скажи, зачем человеку нужен телефон?

– В каком смысле?

– В таком, что я пытаюсь связаться с тобой все утро. Ты опять не подходишь к телефону!

– Я просто забыл его включить…

Жена резко прервала Сапожникова:

– Вот именно! По всем служебным телефонам дозвониться невозможно – тебя не подзывают, говоря, что ты очень занят, а свой не включаешь. Ну и как я могу срочно с тобой связаться? И зачем тебе нужен телефон, если он все время дома или выключен?!

– Что стряслось, Марина? Прекрати истерику! – Сапожников за многие годы совместной жизни привык, что надо только сдержать первый напор жены, не заводясь, а потом перевести разговор в конструктивное русло.

– Ничего, – уже спокойнее сказала Марина, – я просто хочу напомнить тебе, что сегодня вечером в шесть часов родительское собрание.

– А мне эта информация зачем?

– Как зачем? Мы же договаривались, что сегодня ты пойдешь на собрание. У Ильи проблемы с классной руководительницей, и только ты сможешь с ней договориться. Она в принципе отцов любит больше, чем матерей, а уж папу Сапожникова давно мечтает заполучить к себе на растерзание и обольщение.

– Я не попадаю под обольстительные чары шестидесятилетних дам, а что касается растерзания, то оно мне не нужно. И без того полно, с кем я терзаюсь на работе.

– Мы же договаривались! – опять завелась Марина. – Я же вечером буду на процедуре, у меня обертывание.

– Ничего, обернешься в другой раз! Я вечером занят. Возьми денег, купи учительнице подарок, купи директрисе подарок. Скажи, что если они будут себя хорошо вести, я все-таки подарю им автобус… – И не дав жене возразить, Сапожников отключился. Встал, подошел к гардеробу, набросил элегантное черное пальто из тончайшего кашемира, сшитое на заказ специально приезжающим два раза в год портным из Милана, быстро вышел в приемную: – Людмила! Найди в бухгалтерии счет на автобус. Я приносил его месяца два назад и сказал пока придержать, не оплачивать… – Сапожников задумался. – Или поступи так! Позвони Марине Николаевне, и пусть она сама решает по ситуации: нужно покупать автобус или нет. Я уехал, приеду к вечеру.

Конечно же Сапожников не пойдет ни на какое родительское собрание. Он даже не помнил о своем обещании, а главное, не понимал, о чем можно говорить с классной руководительницей.