Озорные стихи - Страница 52
Изменить размер шрифта:
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
Взыграли тут трубы на новую рать,
Собрались троянцы, меж тем как посрать
Решил Агамемнон — уселся, сидит.
От стана троянцев со свистом летит
Стрела — и вонзилася в жопу ему,
И взвыл Агамемнон, браня кутерьму,
Которую брат его вздумал поднять
За женку свою, окаянную блядь.
И, в злобе решившись врагам отомстить,
О камень он хуй начинает точить…
Троянцы меж тем целой кучей камней
Царя Менелая и верных друзей
Его повстречали, и берег морской
Телами покрылся, и панцирь стальной
Царя Менелая камнями избит,
И снова каменьев град твердый летит.
И струсили греки, решились бежать,
Как вдруг раздается: — Ети вашу мать! —
И царь Агамемнон, могучим хуем
Махая, до Трои прошел напролом.
Затем повернулся и снова врагов
Громит он без счета. Сто двадцать хуев
На месте осталось, как кончился бой;
Так мстил Агамемнон за рану стрелой!
ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ
Две рати сошлися; и Гектор-герой
Выходит на поле с огромной елдой,
И молвит он грозно: — Друзья и враги,
Я слово реку вам… Молчать, елдаки!
Чего раскричались, ети вашу мать?
Три слова и то не дадут мне сказать.
Герои эллинов — собачьи хуи,
Кто хочет сразиться со мной? Выходи! —
Вскочил Менелай, разозленный врагом,
Как вдруг., сам по лысине страшным хуем
Царя Агамемнона был поражен,
Да так, что чуть духа не выпустил вон:
— Какого ты хуя, ети твою мать,
С пройдохой троянцем выходишь на рать?
Смотри, это Гектор, героям герой —
Куда ж тебе драться с ним, друг милый мой?
Его даже трусит сам царь Ахиллес,
А ты с каким хуем на хуи этот лез?
Не лучше ли бросить нам жребий, друзья? —
— Пусть жребий, о боги, падет на меня! —
Сказал Менелай, хорохорясь.—Уйму, —
Так царь Агамемнон вещает ему.
И бросили жребий — и вышел Аякс,
И молвил он грозно: — К услугам вам я-с! —
Поклон отдает он друзьям своим всем,
А Гектору хуем грозит между тем.
Троянцы, увидя, кто вышел на бой,
От страха за Гектора подняли вой:
Аякс обладал преогромным хуем,
А ростом был выше, чем каменный дом!
ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ
Сошлися герои… Дрожала земля…
Ударил наш Гектор — Аякс ни хуя!
Аякс размахнулся — и Гектору в грудь
Сквозь щит хуи Аякса прокладывал путь.
И щит разлетелся, и броня в куски,
И кровью покрылись бойцов елдаки.
На битву же эту граждане смотря,
Кричали героям: — Какого хуя
Вам биться, герои, ети вашу мать?
Что оба отважны, нельзя не сказать,
Но хуи к чему же ломать так совсем?!
— Согласны, — сказали герои. Затем
В знак мира пожали и руки они
И мирно в палатки убрались свои.
ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ
Я здесь пропущу очень длинный рассказ
Об ебле, о драках… и прямо как раз
К концу перейду я поэмы моей,
Бояся наскучить вам музой своей.
Погибло премного героев в боях,
Большой недостаток явился в хуях.
Оплакан Патрокл, а жестокий Ахилл
И Гектора скоро елдою убил.
Сбесился Аякс и в припадке издох,
Своих же избивши до сотни, как блох!
А царь Агамемнон так много убил,
Что выбился сам совершенно из сил.
Тут греки, подумав, собрали совет
И так порешили, что много уж лет
Они здесь стоят как, а Трои все взять
Не могут канальи, ебена их мать!
И сила, выходит, их вся ни при чем.
— Так пусть нам поможет великим умом
Наш царь остроумный, герой Одиссей.
— И тотчас тот тогой покрылся своей.
Подумав немного, он громко вскричал:
— Вот эврика, други! Я Трою поймал:
Героев, товарищи, там ни хуя,
И стража из девок, — так выдумал я
Из дерева сделать огромный елдак
И двум из героев залезть в него… — Так,
А дальше что будет? — Не ебшись уж год,
Наверно, хуй в город к себе заберет
Та стража из девок. Тотчас из хуя
С героем-товарищем выскочу я,
Ворота сломаю, а вы между тем
К воротам спешите с собранием всем!
ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Случилося все, как сказал Одиссей.
И греки вломилися. В злобе своей
Троянок скоблили всю ночь напролет.
По улицам кровь с малафьею течет,
И в ней по колена герои бродя,
Искали все пищи и жертв для хуя.
На хуй нацепивши до сотни блядей,
Валялся Ахилл пред палаткой своей,
Другой же царь тоже штук двести уеб, -
И весь провонял малафьею, как клоп
А царь Агамемнон, взяв девушек в лес,
В их пизды с руками и яйцами влез.
Так греки справляли победу свою.
На родину каждый принес на хую
Медалей, нашивок, — наград не сочтешь,
Ахилл же почтен был звездой «Мандавошь»!
Я кончил, читатель! Герои мои
Домой воротились — и спать залегли!