Озорные призраки - Страница 42

Пытливо глядя на него, Мазур усмехнулся:

– У меня есть подозрения, что Майк при таком благоприятном раскладе может поддаться соблазну и решить проблему самым простым и радикальным способом…

– Ну и что? – чистым, незамутненным взором уставился на него Хью. – Так будет гораздо проще – вам, мне, всем…

«Ах ты ж, сволочь, – ласково подумал Мазур. – Это ж как-никак твой президент, гадюка, ты ему верно служить должен… как и закону, кстати, а ты его только что со спокойной совестью… Вряд ли дело тут в идеях – какие, к дьяволу, идеи в подобной ситуации? Тебе тоже посулили, конечно, отстегнуть денежек, а то и уже дали, вот и лезешь вон из кожи. Неудачник, к гадалке не ходи, иначе не торчал бы в свои годы на мелкой полицейской должности на этом островке. Неудачник, а то и припачканный грешками прошлой жизни…»

– Я передам, – сказал он убедительно. – Нынче же. Все будет нормально. Ваш сержант будет караулить у двери?

– Да что вы! Всего-навсего проводит его до дома и отправится восвояси. Она одна в квартире, вы это тоже учитывайте.

– Обязательно, – сказал Мазур не без некоторой брезгливости. – Спасибо, Хью, что бы я без вас делал… Всего наилучшего!

Он вылез, захлопнул за собой крохотную дверцу. Задумчиво насвистывая, вернулся в дом. Гвен ждала его на том же месте.

– Послушай, – сказала она решительно. – Надо поговорить.

Мазур тоскливо вздохнул про себя: всякий раз, как с ним здесь собирались поговорить, это означало очередные жизненные хлопоты и новую порцию грязных тайн. Единственным приятным исключением оказалась принцесса, да еще мистер Джейкобс разве что…

– Ладно, – сказал он. – Пошли. Ко мне или к тебе?

– Ко мне.

Она стала первой подниматься по лестнице, нетерпеливо оглядываясь так, словно опасалась, что Мазур сбежит. Похоже, ей, как и Хью, было невтерпеж. Ну, посмотрим…

Тщательно прикрыв дверь, Гвен повернулась к нему, скрестив руки на груди. Она старалась казаться безмятежной, но Мазур все же подметил некоторое волнение.

– Послушай… – сказала она. – Ты, главное, не беспокойся, я тебе не враг… Черт, как бы сформулировать… Вы уже назначили дату?

– Дату – чего? – не моргнув глазом, спросил Мазур.

– Переворота.

На его лице, как давным-давно принято писать в шпионских романах, не дрогнул ни один мускул. Стоя вольно и глядя на нее с беспредельной наивностью, Мазур картинно пожал плечами:

– Какой еще переворот? Ты меня с кем-то перепутала, родная, я мирный морячок, в жизни переворотов не устраивал, понятия не имею, что это за развлечение такое…

– И Майкла Шора тоже не знаешь?

– Был в Гонолулу боцман с таким именем, – сказал Мазур. – Если ты о нем…

– Дик, я тебя умоляю! Можешь ты отнестись ко мне серьезно?

– Что за вопрос, каждую ночь… – сказал Мазур.

– Да хватит тебе! Я прекрасно знаю, кто ты такой и зачем вы сюда приехали. Майкл Шор будет свергать президента…

– Фантазия у тебя… Ты сегодня никаких таких порошочков не вынюхивала?

У Гвен был такой вид, словно она прикидывала, чем именно из окружающего интерьера его качественно огреть по башке.

– Я понимаю, – сказала она сердито. – Ты что угодно можешь подозревать… Сам подумай: если бы я представляла какую-нибудь разведку, вряд ли бы вы и дальше разгуливали свободно по этому райскому островку…

Мазур ухмыльнулся:

– А почему бы нам, собственно, и не разгуливать? Есть какие-то улики или свидетельские показания?

– Черт! – сказала она с досадой. – Я не знаю, как вести разговор… Пойми ты, я прекрасно знаю, кто ты такой. Мои шефы давно вычислили Хайнца, он как-никак личность со специфической известностью. Потом нас на тебя вывели…

– Интересно, – сказал Мазур. – «Шефы», «вывели»… Классический жаргон спецслужбы.

Она огрызнулась:

– И вдобавок – классический закон журналистики, болван! Я журналистка, понятно тебе? Телекомпания «Кей-омега-семь», Массачусетс… Ясно?

«А ведь это кое-что объясняет, если не все, – подумал Мазур. – Непрофессиональную слежку, допотопный по меркам опытных шпионов микрофон…»

У него просто не было времени вести изощренные психологические игры – нужно было срочно поговорить с Лавриком касаемо последних новостей от унылого полицая. Да и не был он мастером изощренных психологических игр. Пусть Лаврик старается, это его епархия…

Зловеще усмехнувшись, Мазур в развалочку подошел к ней, не торопясь, взял большим и средним пальцами за нежную шейку, пониже подбородка. Сказал без улыбки:

– Вообще-то я с интересом твои фантазии слушаю… А тебе не приходило в голову, что, окажись все правдой, шустрая девочка вроде тебя… – он помедлил, вспомнил Мистера Никто, – может отправиться в плавание в бетонных ластах?

– Но это же не по правилам! – воскликнула она без всякого страха, скорее с нешуточной обидой. – Я не шпионка, я журналистка. Журналистов обычно не принято трогать…

– Ну да?

– Вот именно! Думаешь, я не помню, сколько интервью давал ваш Майк? Всем нужна реклама, и ему тоже, это известность, а значит, деньги, заказы… Ты что, никогда с этим не сталкивался?

«Самое смешное, что нет, – сказал себе Мазур. – Нас качественно и подробно знакомили с работой парней типа Майка: обычная тактика, конкретные примеры, вооружение и тому подобное. Об их отношениях с прессой и речи не шло: мы ведь не разведчики, нас интересует совершенно другое».

Вообще-то краем уха он об этом кое-что слышал – из мирных насквозь гражданских источников. Знаменитый в свое время Конго-Мюллер даже в телепередачах снимался, а Дентор интервью раздавал направо и налево… Пожалуй, в том, что она говорит, есть своя логика. Подыграть нужно, а?

– И что же тебе нужно, прелесть моя? – спросил он, убрав пальцы с нежной шейки.

– Сведи меня с Майком. Время, я думаю, еще есть. Боже упаси, я вовсе не собираюсь лезть в ваши секреты! Я просто хочу оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы стать там единственным репортером. И чтобы наша кинокамера была единственной.

– Ага, – сказал Мазур. – Кое-что проясняется. Значит, этот хмырь, что висел у меня на хвосте крайне неумело…

– Мой оператор.

– И микрофон ты мне подсунула?

– Ты его нашел? – искренне удивилась Гвен.

– Есть некоторый опыт… – скромно усмехнулся Мазур.

Из чистой деликатности Мазур не стал уточнять, по каким побуждениям она его затащила в постель – это и так лежало на поверхности: мол, мы ж теперь не чужие, милый… Бабы везде одинаковы, порожденье крокодилов, как выражался четыреста лет назад бессмертный бард…

– А если я тебя пошлю к чертовой матери? – поинтересовался Мазур.

Она прищурилась:

– Дик, мы – не самая известная и крутая телекомпания, но и не крохотная. У меня как-никак задание, и от него многое зависит в моей собственной карьере… В общем, вам бы наверняка не понравилось, если бы сегодня же в эфир пошла сенсация: что на Флоренсвилле объявился Майкл Шор со своей командой, а это, учитывая кое-какие хитросплетения местной политики, может означать только одно… Вам, думается, преждевременная огласка ни к чему?

«Ах ты, стервочка, – ласково подумал Мазур. – Вот он, звериный лик падкой на сенсации буржуазной прессы. Принесло ж тебя на мою голову…»

– Кроме меня, есть и другие, которых вы не знаете, и они все поголовно вне досягаемости… – сказала Гвен с ангельским видом, медовым голосочком. – Подумай сам, какой из вариантов проще – душить меня до смерти и ломать потом голову, что делать с трупом, или попросту свести меня с Майком?

– А ты уверена, что он станет с тобой разговаривать?

– Ты, главное, меня с ним познакомь, а дальше уже – мои проблемы…

– А ведь ты не такая спокойная, как пытаешься казаться, – усмехнулся Мазур. – Нервничаешь все же… Прекрасно понимаешь, что тебе могут и головенку открутить… и все равно, рискуешь лебединой шейкой?

– Такова жизнь, – сказала она решительно. – Чтобы вскарабкаться повыше, приходится рисковать всерьез. Хочешь сказать, ты по-другому живешь?