Озорные призраки - Страница 40

И в свою очередь, уставился на собеседника с неприкрытым пронзительным, если так можно сказать, детским простодушием.

Сублейтенант Доббин ничуть не смутился.

– Тут вы правы, – сказал он непринужденно. – Скучновато у нас, понимаете, а тут какое-никакое развлечение, вот я и чешу языком, как деревенская кумушка… Моряк, говорите? И много плавали? Много повидали?

– Изрядно, – сказал Мазур.

В этом направлении он ничуть не опасался продолжать разговор – мог немало рассказать о самых разных портах и странах, которые видел своими глазами, с деталями и подробностями, способными усыпить любую подозрительность.

– А чего ж переквалифицировались? Из моряков – в пилоты?

– Вы уж простите некоторую уклончивость, – сказал Мазур, которого как раз осенила неплохая идея, – но мы с компаньонами ищем клад в этих местах, и я бы не хотел вдаваться в детали.

– Бывает, – не моргнув глазом, кивнул Доббин. – Интересное предприятие, я еще мальчишкой мечтал… Я бы и сейчас не отказался, но ведь служба…

Скорее всего, Мазур в его глазах оставался крайне сомнительным типом. Но он словно бы успокоился, самую чуточку – походило на то, что сделал некие выводы. Кладоискатель, в конце концов, порой очень гармонично сочетается с обстрелянным из автомата самолетом – специфическое ремесло, возможны прихотливые повороты сюжета…

– Значит, направляетесь во Флоренсвилль?

– Если вы не против, – сказал Мазур, ухмыляясь.

– Ну что вы, что вы… Надеюсь, там-то у вас не будет никаких проблем?

– Никаких, – сказал Мазур. – Какие там проблемы… Вот когда однажды мой дедушка взялся выкидывать старые бумеранги – бабушка заставила, мол, полон дом хлама, – вот у него были нешуточные проблемы…

Доббин весело посмеялся.

– Интересные у вас, в Австралии, должно быть, обычаи… Вы, быть может, есть хотите?

– Не отказался бы, – сказал Мазур искренне.

– Тогда пойдемте.

– Мне тут сказали, чтобы я не выходил из каюты…

– Глупости. Со мной можно. Должны же мы продемонстрировать флотское гостеприимство…

Как очень быстро выяснилось, все флотское гостеприимство свелось к тому, что Мазура накормили в столовой для рядовых, – правда, нужно признать, вкусно и обильно. Потом Доббин, время от времени спрашивая о какой-нибудь ерунде (его вопросики вроде бы не складывались в систему и, надо надеяться, не имели целью поймать на противоречиях), провел его назад тем же путем. Мазур по-прежнему шагал со скучающим видом, не видя вокруг ничего для себя интересного, – что может быть нового и интересного во фрегатах типа «Линдер»?

Дверь одного из помещений, мимо которого они как раз проходили, оказалась распахнутой; Мазур невольно покосился туда, совершенно рефлекторно…

И почувствовал, что его бросило в жар. Захотелось припустить со всех ног. Хорошо еще, что Доббин, метнув на него определенно встревоженный взгляд, постарался моментально, с непринужденным видом дверь захлопнуть. И явно ускорил шаг.

Обошлось, кажется, никто вроде бы внимания не обратил на шагавших по коридору… или успели все же срисовать? Знать бы… Окружающее вмиг стало для Мазура враждебным и неприятным.

– Что-то вы осунулись вдруг, – сказал Доббин, когда они подошли к той же каюте, откуда отправились обедать.

– Вот то-то и оно. Только сейчас дошло, в какой передряге побывал…

– Ну, отдыхайте, – сказал Доббин почти участливо. – Из каюты не выходите, ладно? Во Флоренсвилль мы придем самое позднее через час, так что не унывайте…

И вышел. Плюхнувшись на койку, Мазур прижался спиной к переборке, прикрыл глаза. Медленно уходило сумасшедшее напряжение, но тревога осталась.

Там, в той каюте, сидел Бешеный Майк собственной персоной – вполоборота к двери. И те два типа, что встретили их с Лавриком на палубе «Виктории». И еще не менее дюжины точно так же одетых в цивильное крепких мужиков. Вся команда, надо полагать, в сборе…

Значит, вот что. В игру все же вступила держава, конкретнее говоря, Британская империя. Присутствие здесь Шора может означать только одно: британцы ему по-джентльменски подсобляют. Самую малость. В пропорцию.

Вряд ли они ограничились тем, что взялись подвезти к месту предстоящей работы. Наверняка пошли до конца и снабдили кое-какими вещичками, вроде тех, что пошли на дно вместе с «Викторией». В таких делах никто не ограничивается полумерами.

Вот почему по кораблю болтается особист… Значит, Британия в игре. Вряд ли решение принято на особенно уж высоком уровне: опыт учит, что достаточно бывает порой решения не очень крупного деятеля, политика, чиновника разведслужбы, военного. Какова страна, таков и масштаб. А поскольку страна размером чуть ли не с танцплощадку…

Расклад не особенно загадочен: кому-то пришло в голову, что следует отреагировать, коли уж возникла угроза имуществу, принадлежащему британским подданным, на территории страны, входящей в Британское Содружество. Прецеденты бывали.

Есть сильные подозрения, что фрегату предназначена определенная роль в грядущих событиях. Знаем мы такие дела, сами, бывало, нечто похожее проворачивали быстро и качественно. Фрегат будет подстраховывать. На всякий случай. Ситуация знакомая. При нужде на берег быстренько высадятся десятка два вооруженных матросиков и грамотно поправят картину: быстро, эффективно, надежно. Казарма национальной гвардии, скажем, внезапно окажется под прицелом орудийной башни фрегата, она ведь у моря, ребята Шора туда пойдут на моторках… Что-нибудь в этом роде. При некотором навыке такие вещи делаются молниеносно и без напрасных жертв. А опыт у британцев, надо признать, богатейший…

Заметили, или нет? А если заметили, успели узнать, или?… Положеньице не из лучших. Стоит Майку заикнуться, при каких обстоятельствах они свели знакомство…

«Морского дьявола» в нем никто, конечно, не заподозрит. Зато в два счета заметут как крайне подозрительную личность, несомненно связанную с гангстерами и прямо причастную ко взрыву «Виктории». И трудненько потом будет из всего этого выпутываться даже с Лавриком за спиной…

Мазур встал, покрутил барашки иллюминатора. Иллюминатор распахнулся легко. Он был достаточно велик, чтобы без особых трудов протиснуться в него, – а вокруг расстилалась необозримая морская гладь.

Да нет, какие глупости… Моторок у них на борту, надо полагать, немало – но и одной-единственной хватит, чтобы догнать пловца. Если нагрянут сейчас, деваться некуда, повяжут, как пучок редиски, и, какую линию защиты ни придумывай, все разобьется о несколько простых вопросов: на «Виктории» были? Про наркотики толковали? Хозяев стращали разными неприятностями? Ну, и как все это сочетается с тем, что «Виктория» после этого визита очень быстро взлетела на воздух? Логика железная, и противопоставить ей нечего. Потому что, если назвать настоящее имя и род занятий, будет в сто раз хуже…

Шлюпка шла к берегу с нормальной скоростью обычной моторки, но Мазуру все равно казалось, что она летит с прытью истребителя. Душа у него пела, смело можно сказать – разудалые цыганские напевы, заливисто и цветисто, с ухарскими вскриками, взвизгами и топотом сапог…

Чрезвычайно походило, что все обошлось. К нему в каюту так и не нагрянули вооруженные джентльмены с бесстрастно-непреклонными физиономиями, никто его не разоблачил, не арестовал и даже завербовать не пытался. Вскоре после того, как фрегат встал на рейде в полумиле от побережья, к нему в каюту заявился Доббин и, похихикивая простецки, выразил обтекаемыми фразами ту простую мысль, что пора и честь знать. Военно-морские силы сделали все, что могли для гражданина Британского Содружества наций и надеются, что далее он будет полагаться исключительно на свои силы. Мазур не имел ничего против такого оборота дела. И был отправлен на берег со всем возможным в данной ситуации комфортом – единственным пассажиром шлюпки, управлявшейся тем самым мореманом, что провожал его в каюту.