Озорной купидон - Страница 21

Ее мать звали Эсмеральда. Именно такими именами называют ведьм в романах, подумал Тернер.

— Зовите меня просто Эсси, — жеманно сказала она.

— Я пока еще не могу уехать, — ответила Шейла, скрестив руки на груди.

Заметив изумление на лицах Эсси и Барри, Тернер понял, что Шейла вела себя не так, как обычно. Ему захотелось подбодрить ее, но он не знал как.

— Но, — пробормотала Эсси, — но, Шейла, мы проделали весь этот путь, и мы так беспокоились за тебя, да еще и мой бурсит разыгрался не на шутку…

Шейла скептически смотрела на свою мать, но по ее глазам Тернер понял, что она чувствовала себя немного виноватой.

— Проходите, проходите, — предложила Эбби. — Пожалуйста, присаживайтесь. Я приготовлю чай и кофе, а потом мы познакомимся поближе.

Шейла одарила Эбби мрачным взглядом.

Но Эбби не обратила на это никакого внимания.

— Возможно, вам следует остаться на ночь, — жизнерадостно говорила она. — Вы проделали долгий путь. Скоро стемнеет, а эти дороги могут быть очень опасны в темноте.

— Только если начнется буран. Но их не бывает в сентябре. Даже здесь, — пробормотал Тернер, но на него никто не обратил внимания, кроме Шейлы, которая слегка улыбнулась ему слабой и благодарной улыбкой.

— Утро, — твердо сказала Эбби, — наступит очень скоро, и вы сможете решить, кто, куда и с кем поедет.

— По правде говоря, — заявил Барри, — это было…

Тернер не стал его слушать. Ему не нравился голос этого мужчины. Он был мягкий, приторный и казался скользким, как моторное масло. Он пропустил его слова мимо ушей и уставился на сестру. Они остаются на ночь? И скажите на милость, где он их положит спать?

Но Эбби уже решила это за него.

— Дети могут пойти со мной в фургон. Эсси, вы можете спать в комнате Тернера, а Шейла в маленькой комнате, ну а Барри может спать на софе.

Барри на софе. Ничего себе справедливость.

Эбби с интересом взглянула на него:

— О, мы забыли про Тернера.

Он натянуто улыбнулся в ответ.

— Ну, ты сможешь поспать в палатке, Тернер.

— Спасибо, — сухо ответил он. Зачем она так поступает с ним, и почему в ее глазах опять загорелся этот дьявольски хитрый и веселый огонек? Его сестричка просто наслаждается, изо всех сил расшатывая его мирок, и даже не пытается это скрыть.

— Думаю, я могу спать в палатке, — произнес Барри с сомнением в голосе.

— О, нет, лучше спи на софе. Ты все-таки гость, — заявил Тернер.

— Ну, — радостно согласился Барри, — только если ты настаиваешь.

Неожиданно Тернер снова услышал, как на улице хлопнула дверь машины. Он подошел к окну, Эбби последовала за ним.

— О! — вскричала сестра и неловко кинулась к двери. — Николас!

Тернер почувствовал себя так, будто его со всего размаху ударили в живот. Он не мог оторвать глаз от окна.

Его брат вылезал из старого потрепанного пикапа. Неужели это та самая машина, в которой он уехал отсюда много лет назад? Ник раздался в плечах, но Тернер заметил, что больше всего изменилось его лицо. Когда брат уезжал, он был еще ребенком, а теперь перед ним, без сомнения, стоял мужчина.

Он смотрел, как Эбби подбежала к брату и бросилась в его объятия. Ник с легкостью подхватил ее и закружил. Он видел, как Мария застенчиво стояла немного в стороне, ее темные глаза увлажнились от слез.

А он думал, что у него будет больше времени, чтобы подготовиться к встрече.

Шейла подошла и встала рядом с ним. Ее пальчики коснулись его руки.

— Это Ник? — спросила она.

Он кивнул и взглянул на нее. По ее глазам он понял, что она прекрасно понимает, как ему сейчас тяжело.

— Все будет в порядке, — ласково сказала она.

— Да.

Тернер обернулся и увидел, что Эсси подозрительно наблюдает за ним своими маленькими блестящими глазками. А Барри нашел тарелку с печеньем, которое заинтересовало его гораздо больше.

Эбби, должно быть, привезла с собой свежее печенье. Она опять наготовила для целой толпы.

Глубоко вздохнув, он вышел из дома.

Ники и Даниэлла ринулись следом за ним.

Увидев отца, Ники застыл на ступеньках, а затем Николас вдруг медленно обернулся и замер, глядя на мальчика.

На лице брата появилось выражение, которое Тернер не мог описать словами. Его озарил яркий неземной свет, и он, упав на колени, раскрыл объятия навстречу сыну.

Ники замер на крыльце, не в силах пошевелиться, и изо всех сил прижался к ноге Тернера, который вышел следом за ним из дома. Малыш снизу вверх посмотрел на любимого дядю, его черные глаза расширились и стали огромными. Он искал ответ в глазах Тернера.

Тернер кивнул.

А Ники только это и было нужно, он хотел, чтобы человек, которому он теперь доверял, убедил его, что все происходящее — не сон.

Для Тернера его доверие было большой честью.

Ники стрелой сорвался с крыльца, и его коротенькие ножки засеменили навстречу Нику. Он резко остановился рядом с отцом.

— Папа? — прошептал малыш, и в его голосе прозвучал такой благоговейный восторг, что сердце Тернера едва не раскололось.

Ники бросился в объятия отца и заплакал.

— Я никогда не видела, чтобы он плакал, — с теплотой в голосе сказала Шейла. Она подошла к Тернеру, а он был так поглощен воссоединением отца и сына, что не заметил ее.

— Откуда он узнал, что Ник его отец? — ласково спросил Тернер.

— Ему подсказало сердце.

— А я думаю, что у Марии была его фотография, — откликнулся Тернер, отчаянно стараясь хоть немного развеять грусть.

Но ему не удалось. Шейла взяла его под руку. Он чувствовал, что она дрожит. Тернер взглянул на нее и увидел, как по ее щеке покатилась прозрачная слезинка.

— Папочка, где ты был так долго? — хрипло прошептал Ники.

Шейла вытерла слезы.

Ник поднялся, взяв мальчика на руки, и тот изо всех сил вцепился в его плечо.

И Тернеру показалось, что во взгляде карих глаз его брата мелькнули гнев и обвинение. Что ж, он заслуживал и того и другого.

— Надо ставить палатку, — радостно крикнула ему Эбби и взяла Марию за руку.

Тернер взглянул на Марию. Она тоже смотрела на него, но он не мог понять выражения ее глаз. Тернер медленно спустился с крыльца и подошел к брату. Он протянул руку и был удивлен, когда Ник посадил сына на плечо и пожал протянутую ему руку. Теперь в его рукопожатии чувствовалась сила, и эта сила и уверенность сквозили и в его взгляде.

— Добро пожаловать домой, — ласково сказал Тернер.

— Это мой дядя Тернер, — официально представил его Ники.

Ник и Тернер расхохотались.

— Мы с твоим дядей Тернером очень давно знаем друг друга, — ответил Ник. — Он мой брат.

Почему-то эти слова задели самые сокровенные струны в душе Тернера.

Мой брат. Половинка моего сердца. Но почему, когда он думал о своей второй половинке, его взгляд не отрывался от Шейлы, которая все еще стояла на ступеньках и яростно терла глаза?

— Папа, где же ты был? — снова прошептал Ники, дотрагиваясь до лица отца своей пухлой ручонкой, словно стараясь убедить себя, что это правда. — Ники так по тебе скучал.

И эти слова болью отдались в сердце Тернера. Он почувствовал острое раскаяние и боль.

Но мог ли он сейчас что-то сделать или сказать, чтобы все исправить?

Мария тоже подошла к ним. Она улыбнулась Тернеру застенчивой и милой улыбкой, в которой не было ни капли горечи.

— Здравствуй, Тернер, — сказала она. Протянув руку, чтобы погладить сына, Мария страстно желала оказаться рядом с двумя самыми дорогими на свете людьми, войти в их круг любви.

Шейла стояла на крыльце. Ее мать таращила глаза из-за двери. Даниэлла радостно прыгала, а у Эбби от слез начали опухать глаза. Наконец-то они собрались все вместе!

И Тернер вдруг подумал, что у него есть выбор — присоединиться к этому кругу любви или уйти.

Но тогда ему придется забыть о привычке все держать под контролем, о тишине и спокойствии.

Зато взамен он приобретет это чудесное сияние счастливых глаз. Тернер подумал, что теперь, когда приехали Мария и Ник, Шейла тоже должна сделать выбор.