Ожоги (СИ) - Страница 32

Вероятно, многие сейчас думают, какой же он мудак. Да, Матвей, ты мудак, и даже больше, чем мудак. Но мы все люди, как можем винить его, если и сами порой ошибаемся, да еще и похлеще? Впрочем, сколько людей – столько и мнений, верно?

Спустя какое-то время брюнет уснул, а проснулся только в обед, когда на всю квартиру стоял приятный запах свежеиспеченных блинчиков. Он любил блинчики, но готовила Алена их редко, говорила, что любимую сладость нужно заслужить. Так, и чем же он заслужил ее в этот раз? Разлепив сонные глаза, Вяземский с трудом поднялся с дивана, почесав затылок. Перед глазами мелькали разноцветные точки, голова болела, а лицо опухло. И это он еще вчера даже не пил. Проходя в кухню, Матвей задержался на входе, смотря на стоящую у плиты Алену. Девушка повернула голову в сторону мужа, мягко улыбнувшись. Стойте, а может, ему это все снится вообще? Вот проснется сейчас, а этот ангел, что во сне стоит у плиты, наяву дубасит муженька скалкой? Да нет, бред, он бы проснулся. Или уже умер? Не, точно бред. Однако…

- Мне это снится, что ли? – усаживаясь на стул, все же решил поинтересоваться брюнет, но жена лишь отрицательно качнула головой, поставив перед ним тарелку с румяными блинами.

- Нет, просто…Мне папа с утра звонил, рассказал все. Прости за вчерашний цирк, ладно? Я просто очень сильно люблю тебя и, правда, не хочу потерять. – присев на колени брюнета, Алена обняла мужа, уткнувшись лицом в шею парня. Он, конечно, не понимал, что такого там сказал девушке ее отец, но чувствовал, что он крайне сильно приукрасил историю. Впрочем, ссориться ни с кем Матвей не хотел, потому и задавать жене лишних вопросов не стал. Не истерит с ножом в руках и ладно. – Давай договоримся, что с этого дня никаких секретов друг от друга? По большей части, я понимаю, почему ты пошел налево и обещаю исправиться. Только будь со мной и дай мне время, чтобы измениться, прошу тебя.

- Ну, как можно отказать красивой девушке, сидящей у тебя на коленях полуголой и просящей с таким сексуально-печальным голосом? – он даже усмехнулся, а я, скривилась, потому что ситуация не вызывает умиления или радости. Только больше убеждаюсь в лицемерии сие человека.

- Дура-а-ак! – обиженно надув щеки протянула шатенка, но тут же широко улыбнулась, искренне веря в то, что теперь все изменится. Не сказать, что это было глупо, ведь все мы, порой, верим в невозможное, но это, определенно точно, очень наивно.

Также, у самого Матвея были кое-какие сомнения на тот счет, что в тот пропавший из памяти день, он спал с женой. Однако, наверное, единственный, кто хоть что-то сможет сказать на эту ситуацию и хоть как-то ее прояснить – Леха, но и он, явно нескоро вернется на Родину.

На следующий день парень уволился из школы. Уже буквально на выходе, он столкнулся с Лизой, решил, что должен с ней поговорить. Однако блондинка так не считала и потому, когда Матвей схватил ее за локоть, Антонова довольно агрессивно среагировала, влепив своему бывшему смачную пощечину. Раскрыв рот от удивления, парень остался стоять в фойе один, потирая пострадавшую щеку и, наблюдая, как хрупкая фигура Антоновой удаляется вперед. Совсем не этого он хотел, совсем не этого.

- Прощай, Антонова…и прости. – это было все, что он мог сказать. После сказанной фразы парень ушел, стараясь не оборачиваться и не смотреть на школу.

***

Конечно, Лиза думала о том, что встретит Матвея, но столкнуться с ним вот так случайно – не входило в ее планы. Как и ее реакция на эту встречу, но, жизнь – штука суровая и часто ставит свои планы превыше наших. На урок Антонова шла, погруженная в свои мысли, но услышав от каких-то малолеток о том, что всеми любимый физрук уволился, остановилась на секунду. Уволился? Серьезно? Ну, по сути, ему и правда, больше нечего здесь делать…Даже грустно как-то. Лучше бы он был просто ее учителем, а она бы терпела его подколы, изредка перебрасываясь парой колких фраз. Это было бы лучше, чем все это. Но теперь вряд ли можно что-то вернуть, остается только отпустить и постараться идти вперед. Возможно, в этом был свой плюс. Ведь так Матвей вряд ли узнает о ребенке, а в том, что он вообще вернется – Антонова очень сильно сомневалась и, значит, можно не волноваться, да?

Чуть позже, блондинку догнала Рита, запыхавшись. Рыжая сообщила, что Матвей уволился, но по реакции Лизы поняла, что не стала первооткрывателем этой новости. Эх, она даже не переспала с ним, как планировала, даже не заполучила каплю его внимания. Хотя, сейчас, конечно, волновало Карасину совсем не это. Возможно, Матвей вообще всем сделал лучше, потому что ушел, но мы это точно нескоро узнаем. Устроившись сбоку от Антоновой, взяв подругу под локоть, Маргарита тихонько плелась вперед.

- А ты? Скучать не будешь? – внезапно спросила рыжая, чем повергла Лизу в небольшой шок, но ответ она нашла быстро, казалось бы, выпутавшись из ситуации.

- Это с какой радости мне по нему скучать? Мы друг другу никто.

- Ой, Антонова, завралась так завралась! Я, знаешь, сколько за тобой следила? Для меня, сейчас выяснить, что ты врешь – пальцем щелкнуть. Я даже твои эмоции изучила, госпожа-подружка. – с гордостью заявила она, ухмыльнувшись. Однако Елизавета не оценила такого, недовольно фыркнув. Они с Ритой только учились дружить, находить какие-то свои компромиссы, и не только между собой, но и у самих себя внутри.

С этих пор многое стало меняться и уже многое успело измениться. Жизнь Лизы вернулась в привычное русло, и нынешним разнообразием стала беременность. Девушка решила с головой уйти в учебу, чтобы после поступить куда-нибудь, дабы уже получить нормальную работу. Конечно, она может сесть на шею Никиты и свесить ножки, радуясь тому, что денег – вагон и тележка, но это неправильно. Оставлять ребенка или нет – было ее выбором, который она сделала. Никто не обязан обеспечивать ее, а уж тем более, думать о той жизни, что зарождается внутри блондинки. С этого момента, если она хочет подняться на ноги, то должна действовать сама, полагаясь только на себя и не ожидая сиюминутной помощи от других. Сможешь ли ты, Антонова?

***

Спустя месяц Леха вернулся в Россию и первым делом, Вяземский помчался к нему галопом, дабы узнать хотя бы что-то касательно того вечера, что стерся из памяти. Однако тут рыжий не мог помочь, сказал, что просто дотащил друга до дивана, вкратце обрисовал Алене ситуацию и ушел. И, хотя, уже был виден маленький живот, Матвея все равно терзали сомнения. О Лизе он не слышал, да и больше их ничего не связывало, чтобы он мог от кого-нибудь и где-нибудь услышать. Разве что, Леха, да, но рыжий молчал, как самый настоящий партизан. Он не обмолвился даже о том, что вообще общается с бывшей Матвея. Друзья ни раз виделись, ведь, по сути Леха не виноват, что его друг такой кусок говна. Он также часто оказывал девушке материальную поддержку, хотя, определенно точно, если бы их не познакомил Матвей – эти двое бы никогда не сказали друг другу «привет». Очень богатый мальчик и очень бедная девочка, какая дружба, вы, о чем? И тем не менее, сдружились они прекрасно.

Антонова не сидела на месте, и около полугода просто вертелась, словно белка в колесе. Учеба, подработки, учеба, учеба, учеба и еще раз учеба. Дима, порой, спрашивал, зачем ей столько учится, если, мозги и так варят куда лучше, чем у всех ее знакомых и друзей вместе взятых, но блондинка лишь пожимала плечами, стараясь не отводить взгляд от учебника. Плюс ко всему близились экзамены, и она была загружена до предела, и, как бы печально это не звучало, но о своем самом близком человеке – позабыла. Что там делал Васильев целыми днями – Лиза понятия не имела, а времени позвонить и узнать не было, хотя, даже, если она и звонила, то чаще всего телефон был отключен.

- Кстати, давно я не видел Ника. Что с ним? – потягиваясь на кровати, поинтересовался сержант Мильковский, не сводя с подруги взгляд.

- Не знаю. – отвлекаясь от учебника, и откидываясь на спинку стула, ответила она, приложив карандаш к губам. В комнате было прохладно, шторы мягко колыхались из-за легкого ветерка, а с улицы пахло весной. На подходе был май, природа оживала, дни становились длиннее, хотя, по сути, это было не так важно. На юге темнеет рано. Но сейчас был день, около двенадцати часов. У Димы отпуск, но, что самое странное, проводит он его лежа сутками на кровати у Лизы. Говорит, мягкая. Отложив карандаш и подпирая щеку рукой, Антонова устремила свой взгляд в окно, сидя так около двух минут. – Знаешь, я соскучилась по нему. Привыкла, что он всегда рядом, даже звать не нужно, а сейчас… Сейчас мы просто не общаемся, в школе он появляется редко, а говорить его родителям я не хочу. Тема прогулов у них обсуждается довольно строго, потому, не хочется, чтобы из-за меня он вляпался во что-нибудь мерзкое. Кстати говоря, Мильковский, ты у нас полицейский или кто? Узнай, где мой Ромео булки греет.