Ожоги (СИ) - Страница 23

- Стоп, нужно остановиться.

- Что? Лиза, почему? В прошлый раз все пошло, как по маслу, в чем проблема? – искреннее не понимая решения возлюбленной, брюнет вновь прижал девушку к себе, покрывая поцелуями ее ключицы, но получив смачную пощечину, остановился. – Какого хера, Антонова, блять?!

- Я же сказала, чтобы остановился. – воспользовавшись моментом, когда парень перестал ее держать, Лиза слезла с его колен, вздыхая. – Не хочу я. Давай просто ляжем спать, устала как собака.

- Не хочешь? Антонова, ты сама целоваться полезла, сама все это начала, а теперь говоришь мне, что не хочешь? Прикалываешься?!

Ничего не ответив, блондинка просто ушла в спальню, без сил рухнув на кровать. Она так и не смогла понять, что это было за странное чувство, посетившее ее, но от него стало не по себе. Матвей убрал посуду, и только потом решил последовать примеру Лизы и лечь спать, но когда он зашел в комнату, то девушка спала уже крепким сном. Пожелав той спокойной ночи, парень лег в кровать, закрывая глаза.

***

В три часа ночи Антонова проснулась в холодном поту, тяжело дыша. Сердце учащенно билось, словно готово было выпрыгнуть из груди. Перед глазами все плыло, а из-за темноты было и вовсе ничего не видно. Попытавшись успокоиться, девушка направилась на кухню, где выпила стакан воды, но он не помог, ведь тот сон, что ей снился, не отпустит просто так. Нужно уходить к тому, кто давно ее ждет, и как можно быстрее. Сегодня Лиза расскажет Никите все, хватит с него тайн и секретов, они самые родные, и уж от кого, а от него Антонова просто не может что-либо скрывать. Надев на себя топ, и отыскав в темноте пальто, Лиза собиралась уйти из квартиры, но заставший ее в коридоре Матвей, не дал этого сделать. Включив свет, парень, облокотившись на дверной косяк и скрестив руки на груди, кинул недовольный взгляд на свою подружку.

- И куда мы собрались в три часа ночи? Только не говори, что у тебя лунатизм, не поверю. И учти, я жду нормального ответа, который меня устроит, а не какой-нибудь бред. Поняла?

- Мне нужно уйти, прости. Я должна это сделать, мне нужно поговорить с одним человеком.

- В три часа ночи?! Антонова, до завтра это подождать не может? И вообще, что это еще за человек?

- Это неважно, кто он. Важно то, что подождать это, как раз-таки, не может. Не реагируй так остро на все, я же не на прогулку собралась.

- А как еще я должен реагировать, когда моя девушка встает в три часа ночи и собирается куда-то там идти и с кем-то там говорить?

Ничего не ответив, Лиза просто ушла. Скажет, что ушла к Никите, Матвей не поймет, потом еще и ревновать будет, чего девушке совсем не нужно. Пусть он лучше обидится, они поиграют в молчанку и все пройдет, чем он все узнает. Да и не должен он этого знать, его это даже не касается. Выйдя на улицу, вдыхая холодный воздух, блондинка посильнее куталась в пальто, и, желая себе удачно дойти до пункта назначения, двинулась в путь. Район спал, машин не слышно, на улице ни единого звука, лишь горящие фонари. Антонова думала о своем, о том, что давно терзало ее. Отношения с Никитой. Они становятся все сложнее, больше ссор, срывов, недопонимания. Кто же виноват? Она? Точно, она. Ник ведь такой хороший и всегда заботится о ней, присматривает, она сама все портит.

Заходя в уже такой родной подъезд, Лиза молча поднимается по лестнице. Она знает, что сегодня Никита дома один, совсем один. Родители опять уехали куда-то, оставив его одного. Открыв дверь своим ключом, блондинка переступила порог квартиры, вглядываясь в тихую темноту. Ни звука. Друг спит? Нет, вряд ли. Разувшись и скинув с себя пальто, Антонова тихонько, словно мышка, подошла к закрытой двери. За ней – комната Ника. Не решаясь войти, девушка села на пол, прислонившись к ней спиной.

- Ник… – негромко, словно стараясь не спугнуть. – Ты ведь не спишь, я знаю, чувствую. – с той стороны послышались шаги, а после, Лиза почувствовала, что друг тоже сел на пол, и улыбнулась сама себе. – Поговорим?

- И о чем?

- Обо всем. Я хотела извиниться за сегодня, потому что поступила неправильно. Нужно было пойти с тобой и поддержать тебя, а не бросать в столь важный для тебя день. Я повела себя, как самая настоящая сука и мне стыдно за это. Но это еще не все, я пришла, чтобы рассказать все, что скрывала о себе. Решила, что ты должен это знать, даже если после этого захочешь уйти. – всхлипывая носом и вытирая слезы, прошептала Антонова, собираясь с силами. – Знаешь, я работала проституткой. Поэтому и не могла сказать матери, кто я. Тебе тоже, потому что знаю, как ты к ним относишься. И еще, помнишь, я спросила тебя, понравился ли тебе тот раз, когда мы переспали на 14 февраля? Ты сказал, что да, и я была безмерно рада, потому что мне тоже. Но было больно принять это, потому что мы же просто друзья, а самый классный секс у меня был с моим самым лучшим другом. А еще, самое главное, что я от тебя скрывала – это то, что после того раза, я была беременна. У нас мог быть ребенок, но я так испугалась этого, что как только узнала, сразу сделала аборт. Не могла никому об этом сказать, потому что не поняли бы. Я чувствую себя ужасно, чувствую себя последней сукой, которая не достойна такого друга, как ты. Не достойна, быть любимой, получать то, что я получаю от тебя. Ты можешь ненавидеть меня после сегодняшнего, но я хочу, чтобы ты знал, что роднее тебя у меня никого нет, и что ты единственный, кому хочется рассказать все, чтобы был хоть кто-то, с кем можно было поговорить об этом, без страха, что тебя осудят. В тот раз, когда ты сказал мне не драться, я подралась. Сломала Рите нос, ударив ее лицом об стену, только потому, что она начала говорить мне правду обо мне. Что я гребанная эгоистка, которая не достойна, иметь такого человека как ты рядом. Не достойна, быть любимой настолько сильно. Сколько раз закрывала глаза на все, что происходит. Делала вид, что не замечаю, будто ты меня любишь, но это не так. Все я замечала, все понимала, просто игнорировала это. Прости меня за все это, если сможешь. Просто прости. – не в силах больше сдерживать слезы, Лиза расплакалась, едва успевая вытирать слезы, которые вовсе не спешили останавливаться. Вот она и раскрыла душу. Теперь она свободна от тайн перед Никитой, но заслужила ли она прощения?

- Дурочка. Ты такая…дурочка. – открыв дверь, шатен крепко обнял подругу, поцеловав ту в лоб, прижимая к себе. От этого жеста девушка только сильнее расплакалась, обнимая Никиту в ответ. – Ты даже не представляешь, как больно сделала мне, но Лиза, поверь, несмотря на все это, я люблю тебя. Слышишь? Готов любить и дальше, пусть даже безответно, мне все равно. Главное, не скрывай от меня ничего. Порой, страх мешает сбыться чему-то грандиозному и мы не должны давать ему взять вверх над собой. И знаешь, что касается той ночи, раз нам обоим так понравилось…Повторим?

- Угу. – только и смогла сквозь слезы выдавить из себя блондинка, как в ту же секунду, Ник подхватил ее на руки, и аккуратно укладывая на кровать, навис сверху. Убирая светлую прядь волос за ухо девушки, Никита склонился к ее лицу, мягко поцеловав, углубляя поцелуй, проводя подушечкой большого пальца по щеке Антоновой, вытирая выступившие слезы, и просто поглаживая эту нежную кожу. Опускаясь поцелуями к шее, оставляя на ней мокрые следы, шатен слышал, как учащенно начинает дышать подруга, как вздымается ее грудь, а гладкая кожа покрывается мурашками от удовольствия. Спускаясь все ниже, Ник остановился, чтобы снять с Антоновой топ, который просто портит весь процесс, скрывая под собой очень красивую грудь. Вместе с топиком, был снят и кружевной бюстгальтер, открывая вид на эту грудь, которую Ник видел не один раз, но прикасался к ней лишь однажды. Прильнув губами к одной груди, а другую легонько сжав рукой, шатен слегка прикусил зубами возбужденный сосок девушки, слыша, как она тихонько постанывает. Лиза буквально хватала ртом воздух, потому что ее грудь была довольно чувствительна, и подобные ласки влияли на девушку именно так. Тем не менее, Никита был единственным, кому Антонова могла отдаться полностью, без какого-либо смущения, потому что в его руках она…таяла? Перейдя к другому соску, свободной рукой Васильев расстегивал пуговку на джинсах блондинки, и, оторвавшись от нежной девичьей груди, он снял штаны вместе с трусиками Лизы. Но ни капли смущения со стороны Антоновой. Ей нравилось, очень нравилось. Ник собирался снова поцеловать подругу, но та, приподнявшись на локтях, не дала ему этого сделать, взяв лицо парня в свои руки. – Теперь моя очередь, разве нет?