Ожоги (СИ) - Страница 19

***

А тем временем, Матвей, будучи на радостях, помчался счастливый к Лехе, чтобы поделиться своей радостной новостью. Он смог, теперь разгадка этой девушки – лишь дело времени. Заходя домой к другу, брюнет даже пританцовывал от радости, и рыжий, не решаясь спросить, что происходит, попросту косился на парня, ожидая, пока тот, наконец, успокоится. Вяземский прошел в гостиную, и, развалившись на диване, кинул радостный взгляд на потолок.

- А я теперь встречаюсь с Лизой. Честно, не думал, что она согласится, но, видимо, неспроста эта девушка по барам ходит. – рассмеялся брюнет на последней фразе, закидывая ногу на ногу. Рыжий облокотился плечом на дверной косяк, смотря на друга с огромным подозрением, а после, обдумав услышанное, прошел в комнату, вальяжно усаживаясь на кресло.

- Намекаешь на то, что твоя девушка – шлюха? Смело. – усмехнулся Алексей, словив прилетевшую подушку в лицо.

- Ни на что я не намекаю, придурок. Просто она более доступная, чем я думал. Возможно, что и разгадать ее будет проще.

- А ты не думаешь, что вот сейчас сидишь, говоришь о том, что разгадаешь ее и все такое, а что будешь делать потом? После того, как пробьешься ко всем ее тайнам? Представь, что тебе просто станет с ней скучно. Ты ее бросишь, так же, как бросил Алену. Я ведь прекрасно помню, как ты точно также ходил, твердил всем, какая она чудесная, какая девушка-загадка, а как залетела, так все, прошла любовь – увяли помидоры. Любовь – штука хрупкая, тут угадать нельзя. Просто реши, нужно ли тебе кому-то еще причинять боль. Девушки ведь существа ранимые, так что. – но Матвей лишь отмахнулся, сказав, что лучше знает. Леха не собирался спорить, ему, по сути, было все равно. Однако если этот дурень бросит Лизу – будет немного жаль девочку.

Матвей и правда, не думал об этом, хотя задуматься стоило. Ведь если размышлять, то в Лизе он держится за одну лишь «загадку». Только и твердит ведь о том, что разгадает ее, но, в самом деле, что будет делать потом?

***

Уже вечером Лиза рассказала Никите свой план и то, что она поговорила с Димой. Тайну своей работы, опять же, утаила. Дима знает, потому что Лиза как-то попалась, да и вообще, он полицейский, прикроет, если что. А остальные что? Им лучше не знать. Васильев сомневался, что получится, но все равно верил в подругу. Он знал, что все остальные все равно уйдут от нее, а Ник останется. Точно останется, не бросит и не предаст. Он также знал, что сильнее него Лизу никто не полюбит. Завышенное самомнение? Эгоизм? Как знать.

Сил на домашнюю работу не осталось, хотелось просто лечь спать, и чтобы кто-нибудь тебя обнял. Однако, как только девушка легла, погружаясь в объятия друга, Лиза почувствовала ужасную боль по всему телу, отчего сразу вскочила с кровати, чем сильно удивила Никиту. Включив свет, девушка встала у зеркала, стянув с себя футболку и, ни капли, не смущаясь того, что стояла перед другом в одних трусах. Блондинка крутилась у зеркала, раз за разом замечая новые синяки на теле. Да, лицо не пострадало, но видимо, так и было задумано, раз теперь все тело в чертовых синяках. Готова поспорить, завтра будет еще хуже. Ник подошел к подруге сзади, аккуратно обняв ту со спины.

- Это все после драки? Если так, то думаю, что била Рита от души. – вздохнул шатен, и подняв одной рукой с пола футболку, прикрыл ею грудь Антоновой. – Знаешь, Лиз, стоит все-таки прикрываться. Мы уже не маленькие дети, и вообще, у тебя парень, а ты перед другим грудью светишь.

- Что-то раньше тебя это не смущало. Ник, между нами ничего ведь не изменилось, к чему эти праведные речи? Я знаю, что ты мне ничего плохого не сделаешь, потому что доверяю тебе. Ты самый родной для меня человек, и даже одна единственная мысль о том, что я больше не могу тебе доверять – приносит невыносимую боль. – крепко обняв Васильева, плотно прижавшись к телу друга, Антонова всхлипнула носом. – Тебя я потерять не могу.

- Понимаю, прости. – обнимая блондинку в ответ, Ник прикрыл глаза, пальцами перебирая ее волосы, и понимая, что надо отпустить. Нет, он был обязан отпустить, пересилить себя, переступить через самого себя. – Давай спать, поздно уже.

Еще раз всхлипнув носом, Лиза согласилась, и с трудом разорвав чувственные объятия, надела футболку обратно, быстренько юркнув под одеяло. Никита заснул сразу, стараясь не обнимать подругу, чтобы не причинять ей боль, а вот Антонова не сомкнула глаз даже на часок. Девушку почему-то трясло, а внутри был ужасный ураган, впервые Лиза чувствовала, что устала от происходящего. От всего того дерьма, что творится в жизни. В голову лезли нехорошие мысли, которые только сильнее мешали девушке заснуть, а ведь завтра тяжелый день. Сон просто необходим, ведь так?

Наутро, Антонова чувствовала себя как восставшая из мертвых. Лицо было уставшим, под глазами темные круги, глазные яблоки покраснели, а самой девушке хотелось просто забить на все и остаться дома. На счет синяков она была права, болели они ужасно сильно, но теперь еще и почернели, что совсем не радовало. Нику было больно смотреть на нее, хотя он не понимал, что такого происходит с Антоновой. Раньше девушка никогда себя так не вела. Самым ужасным было то, что шатен не мог никак ей помочь, потому что знал, Лиза – лучший партизан. Парень решил просто дать ей время, обдумать все, как следует, разобраться в себе. По дороге в школу, Елизавета не сказала ни слова, просто шла вперед, смотря в одну точку. Сегодня, кстати, дождливо. Октябрь – месяц дождей. Льет дождь, по грязным лужам то и дело проплывают опавшие желтые листья, в городе ужасная и давящая серость, но, тем не менее, спокойно. Капли разбиваются о козырьки подъездов, стекая на землю, разбиваясь еще раз. Держа зонт над подругой, Никита пытался понять, о чем все же думает девушка, но это было бесполезно. Казалось, она сейчас вообще ничего не замечала, что ей было просто плевать на все происходящее.

У школы ребят встретил Дима, кажется, полностью вошедший в роль примерного «дяди». Такая роль для него в новинку, но он обещал девушке постараться, помочь ей в этой истории, и своего обещания Еремин не нарушит. Возвращаясь в реальность, блондинка отправила Васильева на урок, а сама, вместе с Димой, направилась к кабинету директора. Когда она заглянула в кабинет, то увидела, что Рита и ее мать уже там, и потому, не стала спрашивать, можно ли войти, попросту затянув блондина в кабинет. Мать Карасиной – Анжелика Витальевна, окинула Антонову презрительным взглядом, закусив от недовольства нижнюю губу. Ее дочь же повела себя более спокойно, точнее, она даже не взглянула в сторону своей «соперницы», ведь знала, что ей куда хуже, чем ей. Пусть, конечно, не в физическом плане, но в душевном точно. Рыжая была уверена, что доставила вполне необходимую порцию боли, чтобы удовлетворить себя, убедив в победе.

Дима сел на стул, возле матери Риты, поздоровавшись с Виктором Михайловичем. Мужчина поздоровался в ответ, предварительно спросив, кем Еремин приходится Антоновой.

- Я ее дядя, по материнской линии.

- Просто Вы в форме, и меня это немного насторожило, если честно. Но раз Вы – дядя, то все хорошо. Девушки, присядьте, пожалуйста, на диван. Итак, уважаемые родители, думаю, Вы знаете, по какой причине, я вызвал Вас сегодня. Девушки-подростки, в своем поведении, конечно, сложные. Однако за те пятнадцать лет, что я являюсь директором этой школы, драка среди девушек – первая на моей памяти. Анжелика Витальевна, Ваша дочь замешена в том, что пропустила в школу незнакомцев, с целью навредить своей однокласснице, но одна из ее сообщниц рассказала нам, как именно все было. Она виновата, и точно должна была понести наказание, но не ввязываться в драку. Теперь, касательно Елизаветы. Дмитрий Алексеевич, Вы понимаете, что Ваша племянница – круглая отличница? Ее ждет прекрасный аттестат, медаль, пропуск в хороший университет, и до вчерашнего дня, ее ждала чудесная характеристика, но теперь, этой характеристики не будет. Я уже предупреждал, что если будет повторная драка, то встанет вопрос об исключении, и мне совершенно неважно, отличница то, или же нет. Я не потерплю в своей школе подобных беспорядков, надеюсь, что вы, девушки, это понимаете и не станете совершать подобной ошибки. Также, хочу, чтобы вы, родители, поговорили со своими детьми, объяснив им, что такое хорошо, а что нет. Но что касается именно Вас, Елизавета, то мне очень жаль, что Вы так поступили. Как бы не был виноват Ваш недруг, решать проблемы кулаками – это не выход. В нашей школе немного отличников, их по пальцам пересчитать, и потому, терять хороших людей не хотелось бы. Надеюсь, мне удалось достучаться до Вас, девушки.