Ожившая статуя - Страница 27

— Грей, в голове не укладывается, что такое могло произойти. А мы-то уже были уверены, что дело в шляпе. Конечно, выезжаю сейчас же. Приеду, наверное, не раньше трех. Хорошо, что наш самолет стоит в аэропорту Кеннеди, хоть там не будет задержки. Встретишь меня в Хитроу? Договорились. Попрошу пилота сообщить о времени прибытия заранее. Ну, пока.

Даже не взглянув на Лорен, Рийс набрал номер.

— Рэндольф? Мне нужен лимузин через пятнадцать минут. — Продиктовав адрес Лорен, он продолжил: — Да, в аэропорт Кеннеди. Позвони Тому, пусть вызовет пилотов. Мне необходимо вылететь в Лондон как можно скорее. Спасибо. — Рийс сунул телефон обратно в карман и повернулся к Лорен. — Ты все слышала. Я улетаю в Лондон. Это срочно. Очень важная сделка может провалиться, если я не окажусь там и не улажу все. Мы работали над этим последние четыре месяца. Я единственный могу спасти положение.

Он вымученно улыбнулся. Почувствовав, что замерзает, и застеснявшись своей наготы, Лорен натянула на себя простыню.

— Да, конечно, поезжай, — холодным тоном сказала она.

— Я и предположить не мог, что это случится! — взорвался он. — Думал, мы с Греем подготовили почву и все пройдет гладко. Я еду в Лондон не потому, что хочу… а потому, что должен. Ты ведь понимаешь?

— Разумеется, — вежливо кивнула Лорен.

Он взял ее за плечи и поднял на ноги. Простыня упала на пол, девушка попыталась схватить ее, ощущая себя беззащитной.

— Ты знаешь, прошлая ночь… мне некогда объяснять, какой замечательной она была. Послушай, что я скажу. Это дело займет максимум неделю. А потом я вернусь сюда. Перед отъездом в Каир.

— Тебе пора одеваться. Машина будет здесь через пять минут.

— Ты не слушаешь меня! Я понимаю, что ситуация неприятная. Но это ведь не конец света… Я вернусь.

— Если я позволю тебе вернуться.

— Конечно, позволишь, — с чувством произнес Рийс, притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что Лорен снова прильнула к нему, хотя разум советовал остановиться и возмутиться его столь поспешным отъездом. Впрочем, чему тут удивляться? Он, вероятно, стал высококлассным специалистом в том, как красиво уйти от женщины.

Лорен отстранилась.

— Хватит. Не надо притворяться. Я, наверное, кажусь тебе дилетанткой по сравнению с прочими твоими любовницами.

— Ты что, считаешь, я все подстроил? — выдохнул Рийс. — Думаешь, это способ бросить тебя?

— А разве есть основания думать иначе? Я не эксперт в постельных утехах. Веду себя как девственница. Я не твой тип женщины.

— Может быть, позволишь мне решать, мой ты тип или не мой, как ты изволила выразиться? Скажи, ты намекаешь на то, что не впустишь меня, когда я появлюсь на твоем пороге через неделю?

— Все произошло слишком быстро! — воскликнула Лорен, прижимая ладони к щекам. — Этой ночью я… я познала нечто новое. А теперь ты уезжаешь. За тысячи километров отсюда. Разве после этого я могу верить тебе? Что мне делать? Помахать из окна платочком и уронить пару-тройку слезинок?

Рийс ухмыльнулся. Его лицо стало менее напряженным.

— Мне трудно представить такую картину. Скорее я вижу тебя с кувалдой, которая опускается на мою голову. Как же ты не понимаешь? Все дело в доверии. Я бы ни за что не ушел отсюда, если бы не крайние обстоятельства.

Лорен нервно теребила в руках край простыни.

— Наверное, я… я впущу тебя, — пробормотала она, — если ты вернешься.

— Я же сказал, что вернусь! Позвоню тебе через пару дней и расскажу, как идут дела. Ладно, пойду в душ. Пора бежать.

Схватив одежду, он отправился в ванную. Лорен натянула черные брюки и свободный мохеровый свитер. Можно ли доверять Рийсу? Или это было бы непростительной глупостью с ее стороны? Может быть, покинув студию, он поймет, что она ему больше не нужна? В конце концов, Рийс реабилитировался за произошедшее в яхт-клубе. Подарил ей наслаждение и такие ощущения, о которых Лорен даже не мечтала. Разве не в этом заключалась его цель?

Зачем же ему теперь возвращаться? Он не влюблен в нее — это очевидно. Чувства не значились в списке его жизненных приоритетов.

Лорен расчесала волосы, вдела сережки, накрасила губы и спустилась вниз. Кавардак, оставленный в студии веселыми гостями, оказался еще страшнее, чем ей представлялось накануне. Она включила кофеварку, стараясь сосредоточиться на том, что делает. На стойке темным пятном выделялась лужица разлитого красного вина. Кто-то растоптал креветки на деревянном полу. Бутылка вина, принесенная Сэмом, оказалась пустой. Его лилии стояли в высокой металлической коробке из-под печенья. Лорен отыскала в серванте вазу и стала подрезать цветам стебли, когда Рийс сбежал по ступенькам, на ходу застегивая запонки.

— И конечно же, я не подстраивал телефонный звонок, чтобы увильнуть от помощи в разгребании этого хаоса, — улыбнулся он. — Красивые цветы.

— Сэм подарил.

Рийс помрачнел.

— Ты собираешься влюбиться в него?

— Я вообще не собираюсь влюбляться в кого бы то ни было, — отрезала она. — А ты?

— Я тоже. Скажи, какие цветы ты любишь больше всего?

— Сирень. Белую, с восхитительным запахом.

— Рэндольф, очевидно, уже внизу. Посмотри на меня, Лорен.

Она нехотя подняла на него взгляд. Его голубые глаза смотрели пристально.

— Я сказал тебе, что прошлая ночь была замечательной. И это так, — серьезно начал Рийс. — Поверь, мой торопливый отъезд — вовсе не попытка сбежать, не намек на то, что между нами все кончено. Ты была прекрасна… такая страстная. Ты поразила меня. Если бы не дела, я до вечера занимался бы с тобой любовью.

— Я… мне тоже очень понравилось. — Лорен импульсивно поднялась на цыпочки и поцеловала его, чувствуя, как рушатся все защитные заслоны, воздвигнутые за годы одиночества. — Счастливого пути.

Рийс провел рукой по ее щеке и тоже поцеловал.

— Скоро позвоню. — Он отпер дверь и вышел.

Лорен стояла неподвижно, словно окаменела. В студии вдруг стало так невыносимо, пугающе пусто. Почему она не обняла его? Почему не сказала, что прошлой ночью он был невероятно щедрым?

Теперь уже поздно было сожалеть. Рийс ушел.

Но он скоро вернется, напомнила себе Лорен, открыв дверцу серванта. Все чашки оказались грязными. Конечно, вернется.

Ведь он обещал.

День пролетел почти незаметно, потому что Лорен была занята: мыла посуду, выносила мусор, оттирала пол. Вечером она без сил упала в постель, уверенная, что тут же уснет. Но стоило ее голове коснуться подушки, как она почувствовала едва уловимый аромат тела Рийса. Одна. Она была одна в постели. Уже много лет, не считая прошлой ночи, которая изменила все.

Чтобы уснуть, Лорен принялась вспоминать имена всех гостей, пришедших к ней на вечеринку, — приглашенных и неприглашенных. Потом мысленно составила письмо в галерею по поводу следующей выставки. А после долго смотрела на облака в квадрате окна. Ей казалось, что Рийс проник в ее кровь и поселился в сердце. Он похитил покой и уверенность Лорен, которые были завоеваны с таким трудом.

Зачем она только отдалась человеку, финансовая империя которого охватывала весь земной шар, а сердце тщательно оберегалось от любых чувств, особенно от любви? Лорен прекрасно умела читать между строк: трагическая гибель сестры убила в Рийсе что-то важное. Можно допустить, что он желает Лорен, но полюбить ее никогда не сможет.

Девушка так и не сомкнула глаз до утра. Следующий день она решила посвятить делам: сходила в галерею, оплатила счета и прошлась по магазинам. Легла в постель в одиннадцать и тут же уснула. И очнулась в три утра от желания оказаться рядом с Рийсом.

Он обещал позвонить в этот день. А может быть, даже приехать вечером.

Успокоенная такими мыслями, она перевернулась на другой бок.

А на утро Лорен узнала, что не беременна. Эта новость и огорчила, и обрадовала ее. Время тянулось медленно, и к пяти вечера ее охватила настоящая паника. Она не могла ни работать, ни думать, потому что ждала звонка. Ей всегда удавалось отвлечься от чего угодно работой. Неужели и это она потеряла?