Овладевая минотавром (ЛП) - Страница 31

Мои два маленьких негодяя изо всех сил изображают ангелов. Я бросаю на них твердый взгляд, который дает им понять, что они никого не обманут.

— В постели к половине восьмого, а отбой через пятнадцать минут, — строго говорю я.

Джарра подталкивает меня локтем.

— Да ладно, в восемь. Это особенная ночь. Пусть они лягут спать чуть позже.

Я закатываю глаза.

— Хорошо, но не позже восьми.

— Да, мам, — хором отвечают они.

Я хватаю свою сумку, и мы спешим к двери. Родители Джарры остаются у меня дома с детьми, а мы возвращаемся к нему, чтобы отпраздновать.

Его рука автоматически ложится на мое бедро, как только я сажусь на пассажирское сиденье его Крайслера. Он сжимает мою ногу.

— Я организовал ужин, который, я знаю, тебе понравится. Не волнуйся, я обо всем подумал. И, что лучше всего, — завтра мы сможем выспаться.

Я фыркаю.

— Это действительно лучше всего?

Он бросает на меня косой взгляд и поднимает брови.

— А что? Что, по-твоему, будет лучше всего?

Я расстегиваю молнию на своем маленьком черном платье, которая удобно расположена спереди, и обнажаю совершенно новый черный корсет, который я купила специально для сегодняшнего вечера. Кружево на чашечке бюстгальтера едва прикрывает каждый сосок. Джарра смотрит так долго, что я начинаю нервничать, что вот-вот случится авария.

— Джарра!

Он снова переводит взгляд на дорогу, но от меня не ускользнуло, что он определенно прибавляет скорость везде, где не слишком оживленное движение.

— Тебе следует быть осторожнее.

Он качает головой.

— Любой коп, который видел то, что я только что видел, немедленно порвал бы штраф.

Я даже не удостаиваю это ответом, но от его слов у меня внутри становится тепло, как и от многого другого, что он мне говорит.

Когда мы входим в пентхаус, он направляется прямиком на кухню и открывает бутылку дорогого шампанского. Он как раз наливает второй бокал, когда раздается звонок.

— Это ужин.

Я смеюсь и, взглянув на свой телефон, понимаю, что сейчас только половина седьмого.

Джарра пожимает плечами.

— Теперь мы едим по детскому расписанию, и я не хотел тратить время, которое можно было посвятить другим вещам.

— Неужели?

Уже направляясь к двери, он кивает.

Я поддразниваю:

— Кто сказал, что в меню будет что-то еще?

Он хватается за грудь, как будто я ударила его ножом.

— О, перестань, Моя Леди, не будь так жестока со мной сегодня вечером. Я знаю, ты не можешь устоять передо мной.

Он не ошибается, но я стараюсь этого не показывать. Несмотря на то, что в девяноста девяти процентах случаев он видит меня насквозь, мы играем в эту игру, которая, я знаю, нравится нам обоим.

Мне как раз хватает времени, чтобы раздеться до корсета и трусиков, оставаясь на каблуках.

Когда Джарра возвращается с пакетами еды, у него отвисает челюсть.

Я ухмыляюсь.

— Ты следующий. Раздевайся. И иди найди фартук, который я купила.

— Черт возьми, да, — он ставит еду в центр стола и несется на кухню. Когда он возвращается мгновение спустя, на нем только фартук.

— Хороший мальчик. Теперь подай мне ужин.

Джарра размахивает хвостом, пока раскладывает еду по тарелкам и аккуратно раскладывает все передо мной.

Получаю ли я удовольствие от того, что шлепаю его по заднице, когда он ходит вокруг меня, чтобы разложить палочки для еды и наполнить мой бокал? Держу пари, что получаю.

Растущая выпуклость спереди на фартуке говорит мне, что мы оба получаем именно то, что хотим, — именно то, что нам нужно. Боже, прошло слишком много времени с тех пор, как мы по-настоящему играли вот так.

Он подает яичные рулетики, и я кладу ноги на стол, чтобы съесть свои, откидываясь на спинку стула и обдумывая все то, что я хотела бы сделать с ним сегодня вечером. Есть одна вещь, которую мы еще не пробовали, хотя и говорили об этом. Интересно, готов ли он?

— На колени передо мной, красавчик.

Джарра опускается на колени рядом с моим креслом, и я кормлю его из рук, наслаждаясь тем, как он засасывает мои пальцы в рот и смотрит на меня своими слишком красивыми глазами.

Как я вообще могла списать этого замечательного парня со счетов, назвав долбоебом? В нем гораздо больше слоев, чем ярлыки дорогих брендов или его должность. Он просто великолепен с моими детьми, он заботливый и энергичный парень, и, самое главное, он души не чает во мне. Я никогда не понимала, как сильно мне это нужно.

Когда мы заканчиваем есть, я чувствую исходящее от него напряжение. Черт возьми, оно, наверное, и от меня исходит волнами.

— Иди прими душ. Убедись, что ты хорошо помылся, а затем ляг лицом вниз на кровать и жди меня.

Он встает и быстро целует меня, затем спешит подчиниться. Я пользуюсь моментом, пока бежит вода, чтобы собрать вещи, которые я спрятала вне досягаемости маленьких ручек. Было хорошо иметь свое собственное жилье. Мне нравится, что Джарра сделал это для меня. Реальность последних нескольких месяцев, однако, такова, что мы с детьми ночевали здесь больше, чем дома. Мне пришлось принять дополнительные меры предосторожности, чтобы они по ошибке не нашли ни одной из наших игрушек!

К тому времени, как я направляюсь в спальню, я уже предвкушаю реакцию Джарры. Он так хорошо выглядит, растянувшись на кровати, что я ловлю момент, чтобы насладиться его видом: подтянутая задница, хвост с кисточкой и широкие плечи. У меня кружится голова от осознания того, что вся эта сила в моих руках.

Как только он чувствует мои руки на своей обнаженной спине, он стонет. Я не тороплюсь, массирую мышцы и снимаю напряжение в них, наслаждаясь его теплой кожей и мужественными формами.

Когда я перехожу к его заднице, я уделяю ей особое внимание. Я хорошо работаю с тугими ягодицами, постепенно скользя пальцами все ближе и ближе к его маленькой дырочке.

— Помнишь свое стоп-слово, — шепчу я.

Джарра стонет и утыкается лицом в кровать.

— Президент Буш. Черт. Почему я выбрал это?

Мы оба смеемся. Затем я прижимаю скользкий, смазанный палец к его заднице, и он замирает.

— Плохо?

— Нет, — его хвост отлетает в сторону, и я замечаю, что он приподнимает бедра, подталкивая их ко мне. — На самом деле очень хорошо. Продолжай.

— Что это было? — я ругаюсь.

— Пожалуйста! Продолжай, пожалуйста, Моя Леди. Прошу прощения.

— Намного лучше.

Я работаю с его задницей, пока она не становится приятной и влажной, затем погружаю палец внутрь, и он втягивает воздух. Сначала она туже, чем я думала. Он напрягается, затем расслабляет мышцы, и внезапно мой палец проникает намного глубже. Он стонет.

Довольно скоро я нахожу ритм. Это не сильно отличается от пальцах в моей собственной киске, за исключением угла и того, насколько он тугой. Когда я чувствую, что он расслабляется еще больше, я решаю, что пришло время попробовать еще немного.

— Перевернись.

Он поворачивается, и его глаза расширяются, когда он видит меня, стоящую над ним на коленях. На мне черный тонкий страпон, закрепленный на бедрах ремнями. Я наклоняюсь и касаюсь его. Что-то в этом заставляет меня чувствовать себя невероятно могущественной. Возможно, страх в его глазах или дикая улыбка, но во многом это связано с тем, как его толстый, налившийся член подпрыгивает, когда он смотрит на меня.

— Боже мой, ты так чертовски опасно выглядишь.

Я ухмыляюсь.

— Спасибо. Я не уверена, что нам стоит использовать это сегодня, но я хотела, чтобы ты это увидел. Я хочу, чтобы ты почувствовал это на своем бедре, пока я буду ласкать тебя пальцами. Ты готов?

Он кивает. Я вижу, как подрагивает его горло, когда он сглатывает.

— Хотя ты не будешь кончать, хорошо?

— Святое, гребаное дерьмо, — это последняя связная вещь, что я слышу от него на долгое время.

Я беру его член в одну руку, медленно двигая ладонью вверх и вниз по всей длине, одновременно проталкивая два пальца в его задницу. Я двигаю ими внутрь и наружу, стараясь соответствовать ритму своих поглаживаний. Он сжимается и расслабляется снова и снова, задыхаясь и хватаясь за простыни.