Овидий (СИ) - Страница 40

- Я в бликах солнца ощущаю, твой нежный и пьянящий взор,

  В лучах заката помышляю о близости, что не дал Он.

  Мы разные с тобой, я знаю. Как море, ветер и огонь.

  И лишь в мечтах я дозволяю, увидеть сон, где мы вдвоем.

А в моём сердце так и отдаётся: «Увидеть сон, где мы вдвоём. Мы вдвоём… мы вдвоём только во сне. Мы больше никогда не будем вместе. Я никогда не буду счастлив. Я проживу свою жизнь без любви и света». Я не сдерживаюсь, и слезинка скатывается из моих глаз.

- С вами всё в порядке сэр Овидий. Простите за стих, вижу, что он не нравятся вам до слёз, - искренне извиняется Малк.

- Вошёл вон! – ору на него.

- Простите, простите, - расшаркивается, - больше никогда не буду писать, больше никогда не буду читать вам свои бездарные стихи.

- Ты ещё здесь?! – ору на него, уже не сдерживая слёз.

Он разворачивается и убегает. Не хочет попадаться под горячую руку. В гневе я страшен, готов убить кого угодно.

- Су-у-у-ука! – ору на неё, - проклятая стерва, тварь! Динамщица, на куски порву! – уже не сдерживаю слёз. Как же мне больно. Как больно.

Сижу и жду её до самой ночи, а с ночи до утра сижу и жду. Но она так и не приходит.

Один встречаю рассвет, а рядом лежит мой завядший букет болотных цветов.

Кручу в руках перо Ашаны. Так сложно осознать, что её нет рядом. Только что была, сама ко мне прижималась, шептала что-то на ухо, улыбалась, а теперь её нет. Там на болотах среди ящеров она была со мной в моём сердце, и когда я за снегом на вершину бежал, была, и когда с ящерами дрался. А сейчас на душе пустота, как будто её оттуда вместе с мясом вырвали.

«Никогда не плакал из-за девчонки», - жамкаю перо, пытаюсь разорвать его на несколько кусочков, да только режусь об острые края. Выбрасываю в сухую траву, подальше.

«Возьми себя в руки, ты же мужик, ты же герцог, ты же гидру одолел, - убеждаю себе. – Гарпия, эта тварь ранила меня куда сильнее рикшезианской гидры. Боже как болит в груди. Никогда мне ещё не было так больно». Хватаюсь за сердце, колотит как ненормальное. А в голову приходят только дурные мысли о смерти, как об избавлении.

- Хватит! – ору на себя и луплю себя кулаком в грудь. – Хватит! Забудь её, слышишь? Забудь!

«Доберусь до ближайшего борделя сниму самую дорогу шлюху, такую красивую, что Ашана ей даже в подмётки не будет годиться», - сам себя убеждаю и понимаю, что это невозможно. Её носик, её губки, её волосы, ещё щиколотки.

«Её стопы, у неё же нечеловеческие стопы, а когти-пазуры», - хватаюсь я за ниточку, пытаюсь убедить себя, что она мне не пара.

«Общипанная курица, сука, тварь», - схожу я с ума по чуть-чуть.

ГЛАВА 27

- Сэр Овидий, - слышу осторожный голос полурослика.

- Что Малк? - яростно сжимаю зубы и смахиваю с глаз предательскую слезу.

- Вас ждут. Настало время церемонии.

- Что уже рассвело?

- Да, солнце взойдёт с минуты на минуту. Уже и гости прибыли. Только вас ждут.

«Нельзя заставлять гостей ждать», - думаю.

- Сейчас, - говорю. – Иди, я сейчас подойду.

- Вам не нужна помощь сэр Овидий? – волнуется он. – А то вы тут всю ночь просидели один.

- Спасибо Малк. Я в порядке. Нужно было немного помедитировать, - и с пустой надеждой спрашиваю. – Ашана тоже там?

- Гарпия? Нет. Со вчерашнего дня её не видел.

- Тогда иди, я скоро подойду, - повторяю я.

Когда Малк уходит, я делаю глубокий вздох.

- Прощай Ашана, жаль, что у нас ничего не вышло, - шёпотом говорю я. Не плачу, слёз уже не осталось. Лишь лёгкая тоска на душе. Едва заметная грусть. Вспоминаю из школьной программы: «Не жалею, не зову, не плачу, все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охвачен, я не буду больше молодым».

Бросаю на поляну прощальный взгляд и чувствую себя взрослым, умудрённым годами.

- Прощай, - повторяю я и ухожу. Но сделав два шага, резко возвращаюсь, ищу в траве её пёрышко. Разглаживаю его, жалею, что помял, прижимаю к своему сердцу. Как же хочется снова ощутить её аромат.

Я прихожу на поляну за несколько секунд до рассвета. По периметру горят факелы, а посреди поля битвы где ещё вчера лежала гидра – накрыт громадный стол.

Все собравшиеся, как только видят меня, начинают скандировать:

 - Гер-цог! Гер-цог! Сла-ва! Сла-ва! – вижу среди них Малка, Алкина и его сыновей, тех, что пережили вчерашний бой. Вижу других шаманов и воинов хасов, смелые и крепкие бойцы. Дворфа с женой. И как он успел сюда добраться, наверное на дельтаплане. Оглядываюсь и точно – вижу его дельтаплан. Вижу Корбака с ящерами, не ожидал, что и он тоже придёт. И всех, всех, всех кто был со мной рядом. Нет здесь только её, но я не хочу о ней вспоминать.

- Слава Великому герцогу! – кричат шаманы хасов.

- Слава победителю гидры! – вторят им воины.

- Слава сэру Овидию! – подхватывает Малк.

- Слава великому герою! – раздаётся голос ящеров.

- Ура-а-а-а-а! – подхватывают дворфы.

- Ура! Ура! Ура!

Я похожу и сажусь во главе стола, на самый шикарный стул, сказал бы трон, но пока что это просто стул. Беру кружку, и Тверд мне наливает алхимической водки.

Встаю и готовлюсь произнести тост. Все замолкают, слушают меня, боятся упустить даже звук.

- Я герцог Овидий, победитель гидры, - все одобрительно кивают. – Принял решение отправиться к королю в столицу и установить там наше посольство! Ради безопасности и процветания всех рикшезианских болот.

- Ура-а-а-а-а-а-а! – кричат собравшиеся, залпом выпивают содержимое своих кружек и закусывают. Я выпиваю полную кружку без закуси. Хочу поскорее напиться и раствориться в празднике.

Ко мне подсаживается Алкин:

- Мой герцог, ваша мудрость не знает границ. Нам вас посла сам создатель… - дальше идёт ещё целый ворох всякой подхалимщины от которой у меня уши вянут.

- В чём собственно вопрос? – не выдерживаю и спрашиваю.

- Когда вы намереваетесь отправиться в Мелиоду, столицу королевства людей?

- Да хоть сейчас, - встаю. Все хватаются за кружки, хотят второй тост. Я жду, пока наливают, и торжественно произношу. – За мир! – снова выпиваю без закуси.

- Какой ёмкий и мудрый тост, - поражается Алкин. – Нам нужно будет обсудить припасы и транспорт, на чём вы поедете.

- А что есть какой-то транспорт, раньше я, вроде как, пешком везде ходил.

- Раньше вы не были нашим герцогом, - резонно отмечает он.

«Логично».

- И какие есть варианты?

- Можем притащить волосатого буйвола, - говорит Алкин. – Нрав у них спокойный, выносливость такая, что может целую гору на себе тащить весь день без остановки.

- Хорошо, давай буйвола. И сразу, пока не забыл, нужно обсудить вопросы казны. Сколько мне взять туда с собой, ну чтобы нормально жить в столице?

- Боюсь, что чтобы «нормально» жить в Мелиоде – вам не хватит никакой казны. Но на более-менее достойное проживание, думаю, насобираем.

- Так не годится, - отсекаю. – Отсчитай ровно половину монет, я возьму их с собой в дорогу.

- А остальное?

- А остальное на нужды деревни пойдёт. Нужно восстановить хижины, отстроить всё, что разрушила гидра.

- Благодарю, благодарю, - кланяется хас. – Вы не только мудрый герцог, но и щедрый. Ещё никто никогда полказны не отдавал простым хасам.

- И тащи уже поскорее своего буйвола, - добавляю. – Как только он будет здесь – так и поедем, нечего расслабляться. Меня жду дела в столице.

Нас перебивает яркий и красочный фейерверк в утреннем небе над болотом. Его дворф приволок, когда услышал, что гидру одолели.

Со своего места поднимается Малк. Он довольно невысок ростом и поэтому взбирается с ногами на стол.

«Ну что это такое», - про себя возмущаюсь я, но слышу, как все радуются, чуть не аплодируют. Может тут так и принято. Нельзя же со своим уставом да в чужой монастырь.

- Малк, Малк, Малк! - кричит толпа.

- Я про победу вашу стих написал, - говорит он. – Ещё никто его не слышал.