Отягощенные злом - Страница 10

– Так точно!

– Боевые задачи?

– Пока – давить на массу.

– Вот это хорошо…

Я поманил пальцем командира – того самого сибирского паренька, группа которого неплохо отработала на Сицилии, выручила меня из большой переделки. Отошли в сторону.

– Группа боеготова?

– Так точно.

– Знаешь, что в Риме произошло?

– Так точно, доводили… – насторожился парень.

Им нельзя врать. Вообще своим солдатам нельзя врать, но этим – в особенности. Они умны. Они как морские пехотинцы, только очень умные. Они умеют анализировать информацию и делать выводы, потому что именно этим и приходится заниматься за линией фронта, на тысячу километров от своих. И они четко чувствуют ложь, как и все достаточно честные люди. Врать им нельзя…

– За этим как-то стоят немцы. Я сам не знаю как, но стоят. Один урод из них приказал меня списать как ненужного свидетеля, и если бы не другой немец, честный человек, меня бы не было в живых. Сейчас они заметают следы, прикрывают свою ж…

Даже при таком свете было видно, как нехорошо прищурился «тюлень».

– Так вот почему они так заворошились…

– Да. Есть один человек, который может много знать. Очень много знать про все это. Может, есть и другие, но я знаю только этого. Немцы захотят его похитить или убрать. Они уже обвинили нас в том, что мы выпустили из рук ядерные материалы в Персии, скрыли от международного сообщества незаконные ядерные исследования и то, к чему они привели. Они могут потребовать международного суда над нами и выплаты значительных компенсаций за нанесенный вред. А нам только этого не хватало сейчас. Этот человек не может не знать, что произошло. И он – неподалеку от нас.

– Где конкретно?

– За Рагузой, самая граница Монтенегро. Я говорю вам это потому, что хочу высадиться там. Вместе с небольшой группой. Но, возможно, придется столкнуться с немцами. С превосходящими силами немцев.

– Немцев… А мы готовы, господин вице-адмирал. Только скажите. Немцы так немцы…

Авианосная группа «Барбароссы»

ТДК «Бавария»

– Господа, внимание…

Ответственный за планирование оперативный офицер хлопнул в ладоши. На «Баварии» был поднят штандарт командующего эскадрой, старший по званию эскадры, коммодор[15], барон Людвиг фон унд цу Зинненберг прибыл на «Баварию» для оперативного совещания. «Бавария», в отличие от «Барбароссы», была спущена на воду всего шесть лет назад, и у нее был намного лучше оснащенный оперативный центр. Так что совещание было уместно провести именно здесь, а не на «Баварии», построенной еще под самолеты с взлетной массой 10–12 тонн.

Все собрались вокруг стола. Стол представлял собой экран, причем экран, которым можно было управлять мануально, руками. Как коммуникатор, только с экраном четыре метра на два.

– Господа, последние снимки цели. Как видите, активное движение.

На экране и в самом деле было видно активное движение охраны. Это была запись, полученная с беспилотника.

– Они могут смотаться в любой момент, – сказал один из офицеров.

– Господа, я вижу вертолет. Мы можем вывести его из строя? – поинтересовался капитан, коснувшись соответствующего места на экране, чтобы увеличить.

– Можем, герр коммодор. Беспилотник вооружен.

– Тогда они уйдут на машинах, – сказал Ирлмайер, – прямо сейчас. Удар по вертолетной площадке – и они уже в пути. Мы никогда их не найдем. Надо направить подразделение десанта прямо сейчас.

– Площадка не зачищена. Там могут быть ракетные установки. Это территория третьей страны, у нас нет приказа…

– Господа… – Ирлмайер старался сдерживаться, но получалось плохо. – Я, генерал-лейтенант сил полиции, начальник четвертого отдела РСХА, приказываю вам провести высадку немедленно. В качестве гарантии я намерен лично присутствовать в первом вертолете, который пойдет к цели. Мои полномочия должны быть вам известны. Кто-то не понимает смысла слова «немедленно»?

В русском флоте человека, столь оскорбительным образом посмевшего разговаривать с мореманами, скорее всего, послали бы на три всем известные, особо не стесняясь присутствия командира ударного соединения. Тот факт, что он принадлежал бы… скажем к МВД, лишь прибавило бы презрения – в армии недолюбливали «шпиков» и считали, что сам факт того, что шпики носят офицерские погоны и имеют звания как у них, есть позор военного сословья. Но не в Германии – в Германии было принято подчиняться, а спецслужбы любили, а не презирали, как в России. Все-таки Германия есть Германия.

– БПЛА может остаться у цели и нанести удар, если только мы увидим угрозу для вертолетов, – перевел разговор в деловое русло один из офицеров…

Вертолет…

Это был «мессершмит», лицензионный русский «Сикорский», способный перевозить шестьдесят бойцов со всем снаряжением на расстояние в полторы тысячи километров без дозаправки. Рабочая лошадка специальных сил и военно-морских соединений, намного превосходящий по популярности «CH-46 Боинг-Пясецкий»[16], – эти вертолеты всегда оказывались там, где начиналось полное дерьмо. Они вывозили беженцев в безопасную зону, доставляли к цели ударные отряды морской пехоты, перевозили бронетранспортеры и гаубицы. Морские пехотинцы звали его «тюлень», в Рейхсвере – «старая тетушка». Вот и сейчас морские пехотинцы с «Баварии», многим из которых не было и двадцати пяти, привычно готовились к бою, обмениваясь всякими шуточками. В отличие от них Ирлмайеру было совсем не смешно.

Чертовы ублюдки – откуда у них бомба? Они что – подорвали сами себя? Господи, поверить невозможно…

В кармане задергался телефон, необычный – спутниковый. Ирлмайер посмотрел – Хайсслер! Чертов сукин сын, нашелся-таки.

– Ирлмайер на связи!

– Герр генерал, это Хайсслер.

– Черт бы тебя побрал, где ты?

– Мы уже в Германии. Путь отхода не сработал.

– Знаю, тут черт-те что творится. В Риме взорвали… неважно. Задание выполнено?

– Не совсем, герр генерал.

– То есть? Что с бароном?

– На том свете…

Хоть что-то хорошее.

– А второй?

– Он сбежал, герр генерал.

– Что?! Как он мог сбежать?

– Начался бой, герр генерал. Итальянцы послали полный десантный батальон, чтобы захватить объект. Они десантировались на парашютах, мы вынуждены были принять бой, и мне нужен был каждый человек, способный держать в руках оружие. Их было всемеро больше, чем нас. Второй человек сражался с нами, а потом ушел.

– Что значит – ушел?! Ты его упустил?

– Герр генерал, там была полная неразбериха. Мы вынуждены были…

– Убирайся из Швейцарии, живо…

– Есть…

С тоской Ирлмайер подумал, что, скорее всего, Хайсслер просто смотрел в другую сторону, когда русский уходил. Он такое не раз видел в Африке. Для тех, кто ставит свою жизнь на кон в скоротечном бою, враг ближе и роднее, чем тот, кто отдает приказы. И учитывая то, как они облажались, как облажался он сам, можно было это даже понять.

Он увидел неотвеченный вызов, набрал сам. Это оказался Зинненберг.

– Герр генерал-лейтенант, – сказал он, – хотелось бы предупредить, что русские поднимают самолеты в воздух…

Яхта бросила якорь примерно в тридцати морских милях от побережья. Командир группы включил автопилот, они бросили оба якоря, чтобы яхта оставалась на месте. И включили маяк, сигнализирующий об оставленной яхте, хотя это было и опасно. Первоначальный план, связанный с перебежчиком, был в том, что трое отправляются на охоту, четвертый – ждет их на яхте, троих на земле было вполне достаточно. Но теперь на земле был нужен каждый, и яхту пришлось оставить на произвол судьбы.

Надев гидрокостюмы – обычные, дайверские, хотя и черного, а не весело-яркого раскраса, – они погрузились в спущенную на воду лодку, переделанную в мини-субмарину. Поручик стравил воздух из балласта, и лодка погрузилась, зависнув примерно в метре над поверхностью. После чего были отданы швартовы и запущены двигатели. Мини-подлодка с ускорением пошла к берегу…