Отвлечение (ЛП) - Страница 19

― Нет, ― слышу я. ― Мы не будем помогать им искать того, кто это совершил. Они хотят допросить ее ― ладно. Но к черту преступника и их, что они попытаются получить нашу помощь, пытаясь втянуть Хэдли. Следи за ней. Не позволяй им находиться рядом с ней, пока я не приеду. Понял?

Я открываю дверь и вижу, как Логан надевает штаны, держа телефон зажатым между плечом и ухом. Солнце уже высоко в небе, хотя я едва замечаю его благодаря своим темным шторам.

Логан ни разу не спросил, где я была всю ночь. Или, возможно, он не знает, что я уезжала.

Нет. Не-а. Копы были на моей подъездной дорожке и видели, когда я приехала. И все же. Логан ни разу не спросил, где я была.

― Ага, я сейчас в ее доме. И я надеру кому-нибудь задницу за то, что прервали нас. Потом я вернусь и посплю часов пять. Никто из нас не будет ловить его, если мы все выдохлись. Что касается этого парня, Кеннета, я рад, что он, бл*ть, мертв.

Слабая улыбка появляется на моих губах. Не знаю, почему это звучит так, будто он оправдывает то, что я совершила. Или почему я испытываю чувство гордости.

Я стираю улыбку с лица, отмахиваясь от сумасшедших мыслей, прежде чем скажу что-то глупое вслух. Нормальные люди не гордятся тем, что убирают жизнь с земли и отправляют их в ад и все такое.

― Без шуток. Я наверное привезу ее с собой, если она поедет.

Он поднимает взгляд, встречаясь с моим, пока я стою в дверном проеме.

― Ага, ― говорит Логан другому человеку на том конце провода. ― Я не надолго. Просто хочу убедиться, что они не станут вешать это на Хэдли. А потом я уеду.

Он встает и подходит ко мне, полностью одетый. Логан, вероятно, уже профессионал в разговоре по телефону и одевании одновременно.

― Я все еще работаю над этой частью, но надеюсь, ― продолжает он, ухмыляясь мне. ― Приеду, как только смогу.

Логан неторопливо окидывает взглядом мое обнаженное тело, когда я прислоняюсь к стене.

― Мне бы очень хотелось, чтобы ты была голой подольше, но я должен идти. А также я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что мы вернемся. Я пока не готов оставлять тебя одну.

Я закатываю глаза.

― Копы могут посидеть снаружи. Дьюк может вернуться в свою комнату.

Это ужасно глупая уступка.

― Дьюка отозвали на то убийство, по поводу которого мне только что звонили. Отчима Хэдли убили. Он хочет допросить Хэдли.

Логан снова смотрит мне в глаза, и я стараюсь оставаться каменной стеной, когда думаю об истинной причине, по которой, возможно, Дьюк там. Сомневаюсь, что он хочет задать вопросы Хэдли о монстре, которого я убила. Во всяком случае, он хочет узнать об остальных секретах монстра... о самых темных, которые он поведал мне. Те, что я не ожидала услышать. О которых, Линди должна будет рассказать.

Тогда я понимаю, что выражение было бы хорошей идеей.

― Они были близки? ― выпаливаю я.

― Нет, ― говорит он мне, хватая с комода мое платье и подавая мне.

Я выгибаю бровь и прохожу мимо предложенного платья, чтобы взять штаны для йоги и футболку. Когда я натягиваю нижнее белье и бюстгальтер, он кладет платье на кровать, слегка краснея. Я надену платье на ночь, когда нанесу макияж и смогу сделать больше, чем просто стянуть волосы в хвост.

― Она в порядке? ― спрашиваю я, стараясь быть похожей на нормальную.

Вся моя нормальность обычно является имитацией.

― Она... я не знаю. Он больной ублюдок. Хэдли рассказывала мне, что она была сломленным ребенком, когда сбежала. Сейчас я задаюсь вопросом, что если...

Логан замолкает на полуслове и пробегает рукой по своим волосам.

― Пойдем, ― говорю я, собирая волосы после того, как оделась.

Словно моя жизнь уже не была достаточно сложной, я собираюсь отправиться в штаб-квартиру ФБР. Как мило.

Глава 12

Добродетель никогда не остается незамеченной.

У нее всегда есть последователи.

Конфуций

Логан

― Постой тут, ― говорю я Лане, указывая в сторону большой комнаты отдыха. ― Я бы пустил тебя в свой кабинет подождать, но доступ ограничен.

Она сжимает мою руку и легко, успокаивающе улыбается.

― Все в порядке. Иди выполнять свой долг.

Я выхожу из комнаты отдыха, оставив дверь открытой, и иду прямо к кабинету Крейга, где он ждет вместе с Хэдли и Дьюком. Красные глаза Хэдли встречаются с моими, когда я вхожу в комнату, и она резко отводит взгляд.

Я смотрю на Дьюка, а он на меня.

― Зачем вам, ребята, быть здесь, пока я буду задавать ей несколько простых вопросов? ― интересуется Дьюк, явно раздраженный.

― Назови это наблюдательностью, но твой начальник подверг опасности мою девушку, просто чтобы иметь больше шансов поймать серийного убийцу. Затем появляешься ты, преследуя одного из моих людей за преступление, которое она не могла совершить.

Он поднимает брови и лениво улыбается.

― Правда? У агента Грейс так много алиби, что было бы глупо попытаться связать с ней смерть Кеннета Фергюсона.

― Тогда зачем ты тут? ― спрашиваю я, выжидая.

Его улыбка исчезает, и он бросает несколько пачек фотографий. Хэдли перестает дышать, когда видит их, и крепче сжимает ручки стула.

― Тут не все фотографии, что мы нашли, но все эти дети? Они пропали. Некоторые из них года назад.

Хэдли складывается пополам и выворачивает содержимое желудка в мусорную корзину. Дьюк, на самом деле, сочувствует, наблюдая за ней.

― Мне нужно подышать, ― говорит Хэдли, вытирая рот тыльной стороной ладони, и встает.

Я киваю Крейгу, который уводит ее, оставляя нас с Дьюком в офисе наедине.

― Тебе нужно было увидеть ее реакцию, ― говорю я ему, присаживаясь.

― Она сбежала из дома не просто так, ― отвечает Дьюк. ― Она обвинила его в приставании к ней, когда была ребенком.

― То есть ты хочешь...

― Я пытаюсь получить ответы о том, в какие «особенные» места он водил ее, как бы ужасно это ни звучало. Нам нужно найти этих детей, даже если там просто тела. Кто-то убил этого парня, но я ищу десятки детей, которые пропали, охотнее, чем убийцу этого насильника.

Он достает свой телефон, а я рассматриваю фотографии, которые лежат на столе. На большинстве их них голые маленькие девочки, широко распластанные на кровати. У меня скручивает живот, и я отвожу взгляд. Хэдли никогда не рассказывала мне эту часть своего прошлого.

― Фергюсон ушел от матери Хэдли вскоре после побега последней. Это значит, что мать была больше не нужна, раз и ребенка не было. Как мать могла игнорировать нечто подобное? ― спрашивает он.

― Часто человеку легче поверить, что зло не живет внутри того, кого он любит, чем признать, что подвел того, кто должен быть важнее. Мы слишком часто с этим сталкиваемся. Выборочная слепота ― так мы это называем, ― говорю я отстранено.

Как только я хочу задать вопросы, он протягивает мне свой телефон, и мои глаза расширяются от неверия.

― Кто-то знал, что делает этот парень, ― продолжает Дьюк, указывая на фото.

Кеннета Фергюсона пытали. В этом нет никаких сомнений. На многих участках тела отсутствует кожа. На срезанных участках имеются черные пятна, как от ожогов.

― Они использовали нож. И паяльную лампу. Возможно, даже ту, что была у самого Фергюсона внизу для сварки. Они вбивали гвозди в его ноги и яички ― семьдесят штук, если быть точным... Мы нашли шестьдесят девять фотографий и семьдесят гвоздей. Они сделали все это, прежде чем бросить его мертвое тело в воду.

Я морщусь, удивляясь, почему так много убийц сосредоточены на гениталиях.

Вода раздула тело, придав плоти бледный цвет и выделяя синие вены. Глаза белые и затуманенные.

― Он умер до того, как попал в воду?

Он кивает.

― Значит, вода была мерой по устранению тела. Мы имеем дело с организованным убийцей, у которого есть желание мучить жертву. Возможно, киллер. Где были родители этих детей? Один из них мог знать, где похоронены или находятся другие дети, если они еще живы.