Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ) - Страница 66

— Как-то это не очень успокаивает. Но, может, есть какой-то вариант, при котором шапка может «забыть» меня и признать Романова? Может, Александр Петрович что-то придумал. Иначе зачем он тогда к нам сегодня едет?

— Меня этот вопрос интересует не меньше твоего. Впрочем… — бабушка прервалась, взглянула на часы и добавила: — Через три часа узнаем.

Кесарь прибыл в башню ровно в три часа. Когда он вышел из портала, я сразу же обратил внимание на необычной формы чемоданчик в его руке. Что там было, я догадывался. Да что там догадывался — знал. Возможно, я был прав, и Александр Петрович, когда пришёл в себя от ярости, бросился искать варианты, так сказать, перепривязки артефакта к новому владельцу без вреда для старого. И найдя его, сразу отправился к нам. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы всё было именно так. Не то чтобы я сильно боялся Романова, но что скрывать, ситуация напрягала.

Мы с бабушкой в знак глубокого уважения встретили Александра Петровича в башне, после чего все вместе сразу же отправились в кабинет княгини Белозерской. Едва мы туда пришли, бабушка сказала:

— Признаюсь, Александр Петрович, для нас с Романом Ваш визит — неожиданность. Но мы всегда рады видеть Вас в нашем доме.

— Спасибо, что разрешили прибыть телепортом прямо к Вам в замок, Екатерина Александровна, — сказал Романов, усаживаясь в кресло. — Я не займу слишком много Вашего времени.

— Для Вас, Александр Петрович, время у меня есть всегда, — ответила бабушка, продолжая сыпать любезностями. — Сколько угодно.

— Приятно слышать, но всё же я не буду злоупотреблять Вашим гостеприимством и с Вашего разрешения сразу перейду к делу.

Бабушка кивнула, Романов вздохнул и начал говорить:

— Вы не хуже моего, Екатерина Александровна, знаете, какая сейчас сложная международная обстановка. Скоро будет война. Возможно, очень скоро. И это не домыслы, не предположения, это результат глубокого анализа сложившейся ситуации. Ещё десять лет назад Британской империи не было равных. И казалось, с каждым годом могущество англичан будет лишь укрепляться. Все так думали, и англичане тоже. Это спасало нас от войны — Британия ждала, когда она станет настолько могущественной, что сможет подмять под себя весь мир, не прилагая особых усилий. И главный враг Британии сейчас, как, впрочем, и сто, и пятьсот лет назад — Россия. Сильной России нет места в том мире, что пытается выстроить английская корона. И они это, к их чести, никогда не скрывали.

— Ну не больно-то много у них чести, — не выдержала бабушка и вставила едкое замечание.

— Как я уже сказал, англичане никуда не спешили, у них был план, и они ему следовали. С разной степенью успешности в разных частях света, но в целом всё шло по плану. Первая осечка у них случилась здесь, в Петербурге. Осечка большая, обидная. И это случилось в том числе и благодаря Вам, Екатерина Александровна, и благодаря Роману, за что я, как кесарь Российской Федерации всегда буду вам благодарен. Мы вместе отстояли Петербург и укрепили влияние в России, а вот Восток… — Романов тяжело вздохнул. — А Восток мы проиграли. Каганат сейчас делает только то, что ему скажут из Лондона; Япония и Китай, несмотря на то, что находятся во вражде, дружно облизываются на наш Дальний Восток, и не удивлюсь, если они его уже поделили. Про Индию, вообще, молчу. Там столько магов, что и не сосчитать, и все они испытывают какую-то фанатичную преданность английской короне. Признаюсь, я не понимаю, природу этой преданности, но это факт. А ещё есть Британская Канада, Австралия, треть Африки и половина Ближнего Востока и все они готовы поставить боевых магов под британские знамёна в случае войны. Да и Польша с Финляндией по мелочи, да нагадят, если им представится такая возможность. Никто не знает, какие на самом деле планы у Священной Римской империи.

Романов снова вздохнул, выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Ещё до меня дошла информация, что Британия ведёт тайные переговоры с Ацтланом о создании военного союза. Не знаю, чем можно заинтересовать Хосе Второго, но если он заинтересуется, то в коалиции Британии и Ацтлана будет два невероятно сильных мага, обладающих Великими артефактами. Вы не хуже меня знаете, что даже одному Великому артефакту трудно что-то противопоставить. В принципе можно, но очень трудно. Но при подавляющем перевесе в численности боевых магов и имея два Великих артефакта, Британия может стать фактически непобедимой. Мы, конечно, будем драться до конца, но перспективы, не слишком радужные.

Романов замолчал, ещё раз вздохнул и добавил:

— А войне быть. И, судя по всему, очень скоро.

— Хотела бы убедить Вас в обратном, Александр Петрович, но, к сожалению, Вы правы, — сказала бабушка. — Война не за горами.

— Теперь вы понимаете, насколько важно для меня было получить шапку Мономаха? — неожиданно спросил кесарь, и этот вопрос он адресовал и мне в том числе. — Она дала бы мне шанс бороться с врагом если не на равных, то очень близко к тому.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Но откуда мне было знать, что она активируется? Я даже представить этого не мог.

— Это моя вина, — произнёс кесарь. — Я прозевал предателей. Если бы не они, всё прошло бы без накладок, и у артефакта просто не было бы возможности проснуться. И признаться, я впечатлён тем, что ты принёс мне шапку Мономаха после того, как ощутил её мощь. Такое под силу не каждому.

— Приятно слышать, но если Вы допускали, что я могу не отдать Вам шапку, зачем Вы вообще сказали мне, что это Великий артефакт? Вы могли просто сказать, что надо привезти копию шапки Мономаха, и всё.

— Ты должен был понимать важность задания. И я нисколько не сомневаюсь в твоей порядочности, и был уверен, что ты вернёшь мне шапку. Но речь шла о спящем артефакте. Активированный — совсем другое дело. Не каждому по силам добровольно расстаться с артефактом, мощь которого он познал.

— Но неужели нельзя как-то «отвязать» артефакт от меня и «привязать» к Вам?

— Только если я тебя убью, — грустно усмехнувшись произнёс Романов. — Но от этого толку будет мало.

— Почему? — ляпнул я и тут же понял, что сморозил глупость.

— Потому что, если я тебя убью и заберу шапку Мономаха, в России будет только один боевой маг с Великим артефактом, а если бы шапка досталась мне, как я задумывал, было бы два мага. Я с шапкой Мономаха и ты с Кусанаги-но цуруги; вдвоём мы бы смогли защитить нашу страну от кого угодно. Разумеется, при помощи остальных наших магов.

Я сразу даже и не нашёл что сказать. Некоторое время сидел с открытым ртом, а потом всё же спросил:

— Так Вы знали, что у меня этот меч?

— После твоего вояжа в Лондон это был уже секрет Полишинеля. Впрочем, я догадался раньше, ещё когда ты один разгромил финское войско.

Для меня эти слова оказались полной неожиданностью, а бабушка лишь улыбнулась. Видимо, она давно уже знала, что моё владение древним мечом японских императоров давно уже не секрет для тех, кто разбирается во всех этих делах.

— И что теперь делать? — спросил я на автомате, чтобы не давила гнетущая пауза.

Романов развёл руками и сказал:

— Так как я не могу активировать шапку Мономаха, в России сейчас есть лишь один маг с Великим артефактом. И этот маг — двадцатилетний парень, которому ещё далеко до пика магической формы. Ты показал себя в Лондоне храбрым бойцом, вступив в бой с самим Эджертоном, и я очень надеюсь… мы все очень надеемся, что если начнётся война…

Романов замолчал на полуслове и посмотрел на меня каким-то необычным взглядом, будто оценивал меня.

— Если начнётся война, Вы можете на меня рассчитывать, — сказал я. — Скажу больше: английский прихвостень Жилинский убил моего отца и похитил мать с сестрой и братом; сами англичане похищали семью моей любимой; меня в Каганате чуть не убили, а потом обвинили в том, чего я не совершал; Карингтон хотел меня убить и завладеть моим мечом.

Я выдержал небольшую паузу и наконец-то высказал то, что хотелось сказать очень давно: