Отважные(изд.1962) - Страница 75

Изменить размер шрифта:

Стремянной сунул в карман листки дневника и вышел, на ходу натягивая полушубок.

Глава сорок шестая

«ОПЕРАЦИЯ К В»

В это утро Коля и Витя поднялись еще затемно. Тихо ступая, чтобы никого не разбудить, прошли в столовую и сели за стол. Они старались спорить негромко, но оба все больше и больше горячились.

— Нет, — говорил Витя, слегка заикаясь от волнения. — Н-нет, н-никуда я б-больше не пойду. Достаточно позавчерашней истории. Ты что, в самом деле, хочешь, чтобы нас выгнали?

Клавдия Федоровна, узнав, что они нарушили ее распоряжение и отправились на элеватор, не на шутку рассердилась.

При такой дисциплине она не может нести ответственность за каждого из них. И потом, это прямое неуважение к ней. Клавдия Федоровна сказала это тихо и вышла из комнаты. И вот теперь Витя отказывается от поисков.

— Никто нас не выгонит, — упрямо твердил Коля. — Это она просто так говорит. Ну за что нас выгонять! Ничего мы такого не сделали. А выгонит, так я в горком пойду!..

В глубине же души Коля сам считал себя виноватым. Но больше всего Колю мучило то, что он не догадался окликнуть патруль. Подумать только — если бы ему пришло в голову послать Витьку вниз, в город, они бы взяли Курта Мейера живым. Он не успел бы застрелиться, другими словами — не ушел бы от суда и не унес бы с собой в могилу ценные сведения, какие от него можно было получить.

Всю ночь Коля ворочался с боку на бок, мысленно споря с Клавдией Федоровной, представляя себе, как бы они принесли в комендатуру раненого Курта Мейера, если бы все было сделано как надо, и он бы не успел застрелиться. К утру в голове у него созрел новый план. Они с Витькой в полной тайне будут продолжать поиски. В городе еще немало закоулков. Даже здесь, рядом…

Конечно, все это рискованно. Но если они найдут картины, то никто не скажет им ни слова. Больше того — и вчерашнее забудется..

Предстоящий поход он решил назвать «операция КВ». Название это получилось от соединения начальных букв двух имен «Коля — Витя».

После того как операция получила собственное название, ему стало даже весело, вчерашние события уже не казались такими огорчительными и ужасно захотелось поскорее все начать сначала. Улизнуть незаметно из дома — и айда!.. Был бы жив Геннадий Андреевич, он наверняка бы его похвалил. Действуй, Коля!..

И вдруг все планы рушатся… Да еще из-за чего? Из-за рассудительного, скучного, благоразумного Витьки! Откуда это опять у него? Ведь еще совсем недавно был человеком! Врагов не боялся — гранаты в них кидал. А сейчас — тюфяк тюфяком. Узнать нельзя!..

Коля бранился, спорил, убеждал, уговаривал, но все было напрасно. Витя упрямо стоял на своем:

— Сказал, что не пойду, и не пойду!

Кончилось тем, что Коля крикнул:

— Ну и оставайся! — накинул на плечи ватник и, хлопнув дверью, выбежал во двор.

Витя минут десять молча сидел за столом. Пока они с Колей спорили, за окном уже совсем рассвело. Ночной сумрак понемногу растворился в солнечном морозном сиянии.

А дом между тем просыпался. За стеной смеялись девочки. В сенях плескалась вода. Кто-то, топоча ногами, пробежал по коридору.

«До завтрака еще добрых полчаса, а то и час, — подумал Витя. — Пойти, что ли, посмотреть — может, он и не ушел?..»

Он надел свое пальтишко и вышел на крыльцо.

Утро было тихое, безветренное. На перилах крыльца лежала полоска снега, нежного, пушистого и легкого.

Витя медленно спустился по заснеженным ступеням. Под ногами похрустывало. Дышалось как-то удивительно глубоко и спокойно.

Пройдя несколько шагов, Витя остановился, оглядываясь. Где же Колька? Он успел заметить, как в приоткрытую дверь высунулась голова Май и тут же исчезла.

И вдруг он услышал откуда-то из-за погреба голос товарища:

— Витя, Витька!.. Иди сюда!..

Голос был не сердитый, в нем слышались только нетерпение и озабоченность.

Довольный тем, что Коля здесь, во дворе, и никуда не ушел, Витя безропотно пересек двор.

Он нашел своего друга в укромном углу, между погребом и сараем, на гребне высокого сугроба.

Коля стоял, держась за остроконечные пики забора, и смотрел в соседний сад, туда, где совсем еще недавно среди старых лип и густых кустарников прятался страшный дом гестапо.

— Вот что, Виктор, — сказал он деловито, — необходимо осмотреть пожарище.

— Чего же там осматривать? — удивился Витя. — Все же сгорело.

— А может, не все.

— Ну ладно, пойдем, пожалуй.

— Кругом обойдем или прямо через забор?

— Прямо.

Они быстро перелезли через забор и, спрыгнув, увязли по колено в глубоком снегу. Вблизи пожарище казалось еще страшнее и непригляднее, чем издали. От дома сохранился только каменный фундамент. На нем беспорядочной грудой лежали обгорелые балки, куски штукатурки, лопнувшие от жара кирпичи. Мальчики обошли вокруг и остановились. Перед ними были заваленные кирпичом ступеньки, ведущие в подвал, и низкая, обитая железом дверь с толстым не задвинутым засовом.

Дверь была приоткрыта.

— Войдем? — спросил Коля.

Они потянули к себе тяжелую дверь, она медленно, но плавно отворилась, и мальчики оказались в узком каменном коридоре. Должно быть, он разрезал подвал на две части по всей длине дома, но сейчас им удалось пройти по этому коридору всего пять или шесть шагов. Дальше коридор был завален битым кирпичом, железом, осыпавшейся штукатуркой. Только одна дверь налево, ближайшая к входу, уцелела, хоть никакой надобности в ней уже не было. Рядом зиял пролом, вдвое более широкий, чем эта тюремная низкая, обитая железом страшная дверь. Мальчики молча осмотрели ее, пощупали, заглянули в окошечко. Им обоим было не по себе.

— Уж если попадешься за такую дверь, так не выберешься, — тихо сказал Витя.

— Бывает и выбираются, — ответил Коля.

Они пролезли в пролом и теперь стояли посреди камеры с серыми бетонными стенами и полом из больших каменных плит. Два узких, закрытых решеткой окошка почти не возвышались над уровнем земли. Но в камере было совершенно светло. Бело-голубой зимний свет щедро лился сквозь разрушенный потолок.

— Как ты думаешь, здесь расстреливали? — шепотом спросил Витя.

— Нет, наверное. Уводили куда-нибудь, — так же тихо ответил Коля. — Представляешь себе: ночь, люди спят вот на этих нарах. Вдруг открывается дверь, кричат «выходи» и ведут убивать… — И Коля вздохнул, вспомнив тот подвал, в котором он встретился с двумя стариками, сделавшими ему и Мае много добра. — Смотри, что это? — вдруг спросил он.

— Где? Где? Ничего не вижу! — отозвался Витя.

— Да вот, на стене! Над самыми нарами… Смотри, написано…

— Верно.

Мальчики взобрались на нары и стали внимательно разглядывать неровные, выцарапанные каким-то гвоздем или осколком стекла неуклюжие буквы.

«Федя, молчи!»

— приказывал кто-то кому-то.

«Валечка, меня убили 27 окт. Расти детей…»

— подпись. Только никак нельзя ее разобрать…

— А вон там, выше, смотри, какая длинная надпись! Давай-ка прочитаем, — сказал Коля.

И мальчики, привстав на цыпочки, принялись читать.

Прошло добрых десять минут, пока они разобрались в этих неверных линиях, царапинах, щербинах, покрывающих бетон.

«Товарищи, мы умираем, 

— было выведено на стене. 

Осталось жить 3 часа. Боритесь, работайте, живите. Мы держались до конца». И фамилии: «Шубин, Фомичев, Коробов, Самохин, Кондратенко…»

— Слушай-ка, — сказал вдруг Витя, — а ведь Шубин — это, наверное, отец нашей Май. Помнишь, он был арестован, да так и пропал…

Коля, ничего не отвечая, повернул к Вите голову. Он смотрел на него большими потемневшими глазами. И Витя понял, что он думает о своей матери. Ведь и она, наверное, прошла через этот подвал, прежде чем погибла на виселице…

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com