Отважные(изд.1962) - Страница 11

В ту же ночь Мейер арестовал Охотникову и, не добившись от нее никаких признаний, через день повесил.

И при всем этом Курт Мейер и Блинов держались как самые добрые, закадычные друзья, они ходили друг к другу в гости и часами гоняли по зеленому полю бильярдные шары.

В это утро Курт Мейер проснулся рано, чувствуя какую-то особенную легкость во всем теле. Как ни говори, а когда человеку уже под пятьдесят, он должен думать о своем здоровье. Уже десять лет, как на завтрак он ест сырую капусту, а на ужин пьет молоко. Склероз — удел стариков — его еще не коснулся. Прекрасная память, крепкие нервы и огромная выносливость — вот награда за отказ от некоторых радостей, которые он себе не позволяет.

Мейер оделся, тщательно побрился и после легкого завтрака сел за работу.

Из окон его двухэтажного дома, спрятанного глубоко в саду, был виден автоматчик, который прохаживался перед воротами. Мейер подумал о том, как по-разному складываются судьбы. Тот солдат, который его охраняет, подвергается ежеминутно опасности, гораздо большей, чем он. И все же, если заглянуть этому солдату в душу, то наверняка он счастлив, что служит здесь, в тылу, а не коротает ночи под бомбежкой в каком-нибудь грязном блиндаже… У каждого свое счастье и свои беды…

Мейер закурил сигарету, раскрыл досье и вынул лист бумаги. Это было донесение его агента Т-А-87. Да, агент Т-А-87 — человек несомненно толковый… Даже оставаясь наедине с собой, Мейер не вспоминал подлинные фамилии тех, кто работал на него. Привычка опытного разведчика держать язык за зубами сказывалась и в этом.

Т-А-87 сообщал, что, по его наблюдениям, во время казни Охотниковой на площади были подозрительные люди. Он видел бывшего учителя Стремянного, которого он считает связанным с подпольем. Позднее Стремянного видели на дороге, которая ведет в Малиновку. Нужно установить, что делает и где работает этот человек. Далее агент отмечал преданность помощника бургомистра Борзова, который выдал арестованного, убежавшего из-под стражи и спрятавшегося у него во дворе.

Когда Мейер прочитал заключительные строки, он хмуро улыбнулся. Кто-кто, а Мейер отлично знал, что произошло во дворе Никиты Борзова! Он произвел глубокую проверку одного из самых близких к Блинову людей. О фарсе с побегом знали только он, двое конвойных и человек, который бежал. Но конвойные теперь уже не смогут проболтаться: с первым же маршевым батальоном они отправлены на фронт. А арестованный сидит под замком.

Прежде чем разгромить подпольщиков, Мейеру надо было подослать к ним верного человека, который бы сумел установить состав организации. Т-А-87, по мнению Мейера, для этого не годился. Для этого нужен был человек, который бы сумел завоевать доверие подпольщиков.

После долгих поисков Мейер наконец остановил свой выбор на молодом актере Михаиле Юреневе. Юренев сам попросил у Мейера срочной и совершенно секретной встречи. Во время этого разговора без свидетелей выяснилось, что Юренев хорошо владел немецким языком и у него были основания к недовольству советской властью. Талант его оказался неоцененным. Его длительное время затирали в театре, не поручали ведущих ролей. А главное, в прошлом его отец владел под Липецком крупным поместьем, и теперь Юренев хотел, как только немецкая армия дойдет до тех мест, предъявить свои права.

Мейер был слишком опытен для того, чтобы сразу поверить в эту исповедь. Он внимательно разглядывал молодого человека с красивым, смуглым от летнего загара лицом. Было в этом лице что-то привлекающее внимание — острота и пытливость взгляда, какое-то умение посмотреть на собеседника так, что у того невольно возникало к нему расположение.

Юренев держался несколько неуверенно, но видно было, что он умен, не лишен сметки и достаточно смел, если сам решился на встречу с начальником гестапо.

Мейер попросил его прийти через неделю, а за это время постарался его проверить. Да, Юренев не лгал. Он действительно работал в местном театре, и однажды в городской газете был напечатан неблагоприятный отзыв о его игре. За десять лет ему не поручили ни одной ведущей роли.

При второй встрече, которая произошла в точно назначенный срок, Мейер дал своему новому сотруднику задание — выяснить благонадежность работников городской электростанции. В течение месяца Юренев исполнял должность делопроизводителя, а потом подал докладную записку с подробным перечислением фамилий тех, кому нельзя доверять.

По требованию Мейера трое были уволены, а один, работавший в отделе вербовки в Германию, был даже посажен в лагерь: он брал взятки и за них давал освобождение.

Второе задание было сложнее. Мейеру стало известно, что в железнодорожном депо один за другим произошли три случая саботажа. В первый раз кто-то насыпал песок в масло, которым смазываются буксы; во второй — по невыясненным причинам заклинило поворотный круг, что на два часа задержало подачу паровоза, который должен был везти эшелон с боеприпасами; в третий — внезапно перегорел трансформатор и в депо трое суток не было электричества.

Ничто так не могло бы убедить Мейера в актерском таланте его агента, как полное перевоплощение Юренева, когда тот явился для получения последних инструкций. Перед Мейером стоял рабочий парень, в старом, промасленном ватнике. Из-под фуражки в разные стороны торчали нечесаные волосы, глаза как-то потускнели, и лицо сразу потеряло свою выразительность. «Ну-ну, — подумал Мейер, — этот малый далеко пойдет»…

На новую операцию Юреневу потребовалось всего две недели. Он добросовестно работал чернорабочим: таскал уголь, возил в тележке тяжелые детали паровозов, топил печи. Никто не обращал внимания на парня с измазанным тавотом лицом, который гнул спину на самой черной и трудной работе. А между тем именно благодаря Юреневу Мейер смог донести своему начальству, что в депо водворен полный порядок. Саботажем занимался слесарь Сергеев. Застигнутый на месте преступления, когда хотел спрятать в холодной топке паровоза противотанковую гранату, Сергеев начал отстреливаться и был убит агентом, который за ним следил. Агенту объявлена благодарность и выдано денежное поощрение.

Да, так оно и было. Юренев застрелил слесаря Сергеева, когда тот, вытащив из мешка с инструментами гранату, сунул ее в топку паровоза.

Юренев боялся возмездия со стороны подпольщиков и решил замести следы. Он попросил Мейера арестовать его и распустить слух, что будто бы он действовал заодно с Сергеевым. Поскольку при убийстве слесаря свидетелей не было, это могло уберечь Юренева от подозрений в предательстве, даже создать ему репутацию, пострадавшего от немцев человека.

Мысль показалась Мейеру дельной. На глазах у всех два эсэсовца вывели Юренева из депо, грубо втолкнули в машину и увезли.

Неделю Юренев просидел в одиночке, где, впрочем, его хорошо кормили.

За это время Мейеру пришла в голову хитрая идея — проверить Никиту Борзова. Тогда-то и была предпринята инсценировка побега арестованного, главную роль в которой играл Юренев. Он, как было предусмотрено, спрятался во дворе у банщика. Однако Борзов оказался вне подозрений. Он поймал Юренева и велел его арестовать.

Так Юренев вновь оказался взаперти. Теперь Мейер ломал голову, как же ему вновь ввести своего подручного в дело. Отпустить нельзя — он будет разоблачен. Держать в тюрьме — значит терять дорогое время.

Мейер был серьезно озадачен. Все его попытки нащупать подпольщиков до сих пор оканчивались неудачей. Между тем в городе то и дело происходили диверсии; дошло до того, что на самолетах оказались перерезанными антенны. Во время полетов они не имели связи, а один из «Юнкерсов» чуть не погиб, ему угрожала катастрофа, так как проволока антенны запуталась в аппаратуре управления, и штурман извлек ее оттуда с огромным трудом и риском для жизни.

Нет, дальше так продолжаться не может! В его годы уже можно было бы иметь работу полегче! Мейер давно уже просил перевода в какой-нибудь большой центр, где по-настоящему могли пригодиться его опыт и знания. Он, наконец, просил вернуть его в Бельгию — там он провел последние три года, и это были неплохие годы, — но ему сказали, что город О. крайне важен в стратегическом отношении и он со своим опытом нужен именно здесь…