Отважная лягушка (СИ) - Страница 66

- Далеко до Этригии? - спросила она, бросив беглый взгляд на небо.

- Два с половиной арсанга, - не задумываясь, ответил Анний Мар.

"Неужели двадцать четыре километра?" - недоверчиво хмыкнула про себя путешественница, со вздохом предложив:

- Тогда оставайтесь здесь, а я поеду.

- До заката не успеете, госпожа Юлиса, - авторитетно заявил старший урбы. - Когда закроют ворота, ночевать придётся за городскими стенами, а там, сами знаете, разные люди встречаются.

- Нет, нет, - госпожа Юлиса, - энергично затряс головой Анний Мар. - Сейчас отыщем подходящее местечко. За ночь из мулов всё вылетит, а завтра с утра поедем в Этригию.

Стоявшие за ним мужчины дружно закивали. Превий Стрех прятал глаза, а Корин Палл, наоборот, ехидно ухмылялся.

Внезапно Ника поняла, что её просто не отпустят, если она попробует уехать. По спине пробежал холодок, а ноги предательски ослабели.

"Вот батман! Чего это они задумали? Ограбить? Убить? Изнасиловать? Да с чего вдруг? - растерялась девушка. - Столько вместе проехали... и на тебе!"

Выигрывая время, она поправила край переброшенной через плечо накидки.

"Силой пробиваться? Нет, не выйдет. С одним исподтишка я ещё справлюсь. А их здесь вон сколько. Забьют. И как на зло на дороге никого. Ну, и что делать? Разве попробовать подыграть? Пусть думают, что я ничего не понимаю. А там видно будет".

Девушка ещё раз посмотрела на клонившееся к закату солнце.

- Да, вы правы, далеко. Могу не успеть, - хорошо ещё озабоченность изображать не пришлось, она и в самом деле испугалась. - Вдруг и мой осёл наелся тех самых лютиков?

Под прицелом недобрых глаз путешественница поспешила к своему фургону.

"Бежать надо! - твёрдо решила Ника. - Только как?"

Забираясь на повозку, она огляделась.

По обеим сторонам дороги за поросшими редким кустарником холмами призывно чернел лес. Только справа до него было не менее пары километров, да и выглядел он скорее редкой рощей, а с левой - метров восемьсот, и там в глубине возвышалась одинокая серая скала, чем-то похожая на неправильную пирамиду.

Девушка понимала, что не успеет добежать до туда даже в кожаном костюме аратачей. Привстав, она взглянула назад, надеясь увидеть догоняющий их караван. Далеко у самого горизонта, кажется, что-то темнело. Хорошо, если бы это оказался большой обоз. Путешественница прерывисто вздохнула. Тогда она бы тут же распрощалась с артистами. Вряд ли те осмелятся удержать её силой в присутствии большого числа свидетелей.

Фургон урбы тянулся со скоростью больной радикулитом черепахи. Время от времени из него высовывалась чья-нибудь голова. Не то любуясь пейзажем, не то проверяя, на месте ли попутчица.

- Чего это они, госпожа? - растерянно спросила Риата.

Выслушав рассказ хозяйки об отравлении лютиками, невольница презрительно фыркнула.

- Они давным-давно завяли. Там одна осока зеленела.

- Я тоже думаю, что врут, - не столько ей, сколько самой себе сказала Ника. - Вот только не пойму зачем? Ограбить хотят? Убить? Тогда, чего ждут? Набросились бы с копьями, и всё...

- Не знаю, госпожа, - подумав, покачала головой собеседница. - Только бежать вам надо.

- Куда? - горько усмехнулась девушка, оглядываясь. - В чистое поле? Анний Мар с Корином Паллом догонят, у них ноги длинные.

- Лучше было бы в Кинтаре остаться, - пробормотала рабыня.

- Кто же мог знать, что всё так получится? - скривилась путешественница, в душе понимая, что тревожные изменения в поведении артистов появились уже вчера, вот только она не придала этому значения.

- Умней буду, если выживу, - раздражённо буркнула себе под нос Ника, забираясь в фургон.

Там Ника быстро отыскала "сидор" и, время от времени выглядывая наружу, чтобы не насторожить спутников, стала собирать "тревожный чемоданчик". В первую очередь письма, потом оружие, кремень с кресалом, кожаную рубаху, шерстяные носки и меховой плащ. Подумав, натянула под платье кожаные брюки, подогнув штанины так, чтобы те ненароком не высунулись из-под подола.

Вскоре выяснилось, что надежда на большой караван не оправдалась. Их нагоняла, всё ещё оставаясь довольно далеко, запряжённая то ли мулом, то ли лошадью повозка в сопровождении трёх всадников.

Судя по всему, они торопятся попасть в Этригию до заката и примерно через полчаса или минут через сорок окажутся в пределах прямой видимости и возможной слышимости. Вот тогда и можно будет попробовать бросить урбу и напросится ехать вместе с ними. Сомнительно, чтобы трое верховых и их хозяева в повозке вступятся за неё, но возможно, артисты не захотят при них устраивать скандал и отпустят попутчицу? Во всяком случае, никаких других планов спасения девушка придумать не смогла.

Однако, артисты, видимо, тоже углядели преследователей, потому что Анний Мар, вдруг спрыгнув с облучка, взял одного из мулов под уздцы и повёл с дороги сквозь заросли сухого бурьяна.

"Бежать сейчас?" - растерянно думала девушка, не зная, что ответить на вопросительно-тревожный взгляд Риаты.

Обернувшись, путешественница с грустью убедилась, что повозка, на которую она возлагала такие надежды, скрылась из глаз в лощине между холмами. "Нет, рано. Даже если начну отбиваться и каким-то чудом продержусь до того, как эти всадники нас увидят, с чего бы им мчаться мне на помощь? Артистов гораздо больше."

В полной мере осознав это, Ника сухо приказала:

- Давай за ними.

И подумала: "Там большой лес, а скоро стемнеет..."

Несмотря на то, что тут уже проехал фургон урбы, ослик с трудом протащил их повозку сквозь бурьян, недовольно фыркая в ответ на удары палкой.

"А больные мулы прошли легко, - усмехнулась про себя девушка. - Даже не притормозили для достоверности. Нет, артисты явно задумали что-то нехорошее. Бежать надо, пока не поздно".

Когда выехали на более-менее ровный луг, она достала из-под накидки туго набитый кошель и положила его на скамеечку возле рабыни.

- Чего это вы, госпожа? - встрепенулась та, бросив тревожный взгляд на кативший впереди фургон.

- Вдруг придётся разделиться, - торопливо зашептала хозяйка. - Пусть у и тебя деньги будут. Там всё наше серебро и немного золота.

- А куда бежать, госпожа? - так же тихо спросила женщина, быстро пряча кошель за пазуху.

- Вон к той скале, - путешественница кивнула в сторону одиноко торчавшего среди леса утёса. - Его даже ночью видно будет, особенно когда луна взойдёт. Если до утра не приду, пробирайся в Этригию. Жди меня там на каком-нибудь постоялом дворе поближе к воротам три, нет четыре дня. А потом живи, как сумеешь.

- Может, магистратам рассказать, что на вас напали? - неожиданно предложила Риата.

Ника на миг заколебалась. Она всё ещё чувствовала вину за смерть Хезина и причинённые артистам страдания.

"Ну уж нет! - зло оборвала себя девушка. - К батману всю это толстоту, то есть толстовщину!"

- Только, если тебе это не повредит, - ответила девушка. - Но там же никто не знает, что ты рабыня. Волосы у тебя длинные, клейма нет, платье более-менее приличное. Сними табличку и говори всем, что свободная гражданка Империи, или назовись метечкой из Канакерна. Кто проверять будет?

- Нет, госпожа, - со вздохом покачала головой собеседница. - За такое на кол сажают. Да и не смогу я сама по себе жить. Не сумею.

- Это уже как хочешь, - пожала плечами путешественница, тронутая искренностью ответа. - Только, если пойдёшь к властям, не говори ничего о дочери Картена и о том, что случилось в усадьбе Сфина Бетула. Остальное рассказывай честно, хуже не будет.

- Если они вам что плохое сделают, - рука, крепко вцепившаяся в поводья, побелела от напряжения. - Я им этого не прощу! Я... Я всю Этригию подниму! Пусть знают, что артисты Гу Менсина напали на девушку из рода Юлисов!

- Спасибо, - улыбнулась Ника и отвернулась, чтобы скрыть набежавшую слезу.