Отстрел - Страница 72

На гребне дороги виднелась меньше булавочной головки черная букашка. Там стояла машина. — За нами наблюдают.

Они находились на территории Крестного отца. Окруженный водой круглый домик со стеклянными стенами в саду был некогда домиком для гостей главы объединения, выросшего от счетовода до бригадира, потом до Крестного отца. Богатая некогда резиденция, замаскированная под рядовой профилакторий производственного объединения, куда и первый секретарь обкома, прежде чем попасть, первым делом звонил на въезде: «Примут ли?» — все еще пребывала в запустении. По краям тротуара тянулись, сухие, ломкие на вид растения, которые никто не срезал. Кроме стеклянного, для наиболее уважаемых, здесь было еще несколько гостевых домиков, сауна. Сейчас все оставалось брошенным, напоминало душные грязные чердаки. Во время ареста главы объединения тут были и его братья. Один из них, по кличке КГБ, ведал агентурой, разведкой и контрразведкой; второй — представительством, он знал английский, занимался деловой перепиской, поездками, встречами. Здесь же неожиданно оказался и начальник следственного отдела Управления области. Его тоже взяли. Он ведал в резиденции охраной, наружным наблюдением, скрытой фотосъемкой. «Мозговой центр» объединения в тот день что-то обсуждал в саду, за столом. Участвовать в аресте Крестного отца решились немногие — в том числе Валижон, еще кое-кто из МВД. Остальные примкнули потом. Мафиози попытался бежать, но резиденция была окружена. Навстречу со всех сторон уже бежали менты. Крестный отец пытался сопротивляться, но ему показали санкцию прокурора, и он подчинился. Валижон честно исполнял приказ. И мафиози, относившийся лояльно к «ментовской идее», освободившись через много лет из тюрьмы, не питал к нему зла. Сейчас Валижон должен был обратиться за помощью именно к нему. Валижон провел белую «Волгу» мимо длиннющей коновязи. Тогда тут были конюшни для отборных коней… Лошади исчезли вместе с арестованными. В резиденции после этого жили следователи, расследовавшие уголовное дело. Следователи по пьянке сожгли сауну, срубили виноградники в поисках ям с сокровищами. Некоторых из них за это время успели посадить и уже выпустили. Валижон повернул к зданию производственного объединения. Оно и сегодня выглядело огромным на фоне приземистого одноэтажного городка. Валижон припарковался рядом со спуском в шахту, о которой в свое время писала вся перестроечная пресса, характеризуя ее как тюрьму. В первый свой приезд сюда в качестве старшего опера МУРа Рэмбо спускался в шахту, она была создана для грузового лифта, в который свободно въезжала машина. Крестный отец сидел в «Волге», и лифт доставлял его на любой этаж, но чаще — на самый нижний, оттуда шли бетонированные туннели. Их сооружали штрафники объединения. По туннелям можно было проехать и к дому мафиози, такому же одноэтажному, как все в Папе, к Сырдарье, в резиденцию. Объединение выглядело неживым, запущенным. Всюду сухие экскременты, надписи мелом и углем на серых подвального великолепия стенах.

—Он по этим лестницам не ходит… — шепнул Валижон.

Наверху их встретил секретарь канцелярии, он сразу поднялся, увидев генерала. Валижон сопровождал огромного молодого мужика, в котором секретарь немедленно опознал нового русского — за последнее время их перебывало тут немало. Имя Валижона служило надежной рекомендацией.

—Как? — Валижон показал головой на дверь.

— Пока не звонил.

— Вы в курсе…

Секретарь замялся:

— Я попробую с ним связаться…

Валижон свернул в соседний кабинет. Рэмбо словно только ждал этой минуты, улыбаясь, достал заготовленную купюру — сто долларов. Служащий повеселел. Рэмбо достал «паркер», написал на лежавшем перед ним на столе чистом листе бумаги: «Фирма „КОДС“. Марьясов».

—Посидите, пожалуйста… — Служащий взял предложенную Рэмбо купюру, поднес к губам, спрятал в стол. Продолжил без паузы:

— Начальник скоро будет!

В помещении работало звукозаписывающее устройство. Прочитав послание Рэмбо, он улыбнулся.

— У вас прохладно…

— Хотите холодной водички?

«А-а… Кто не рискует, тот не пьет шампанского…» Рэмбо открыл сумку-барсетку. Наверху лежала толстая пачка баксов, перехваченная аптечной резинкой. Рэмбо вытащил сразу несколько стодолларовок.

—Спасибо, не откажусь…

В свою очередь, помощник тоже хотел пить шампанское.

«Вы из ВПК? Что предлагаете?»

Помощник оторвал исписанный кусок бумаги, разорвал на мельчайшие части. Ссыпал в карман.

«Военно-промышленный комплекс!»

Вечная Книга была права: обязательно — тайное становится явным! И не оттого, что вдруг как из-под земли появляются очевидцы, свидетели… Настает день — и тайны больше не существует!

Рядом проходила граница.

След из пограничного, заполненного БТРами и войсками Управления внутренних дел вел в Москву, где военно-промышленный комплекс владел новейшими разработками и крайне нуждался в деньгах восточных миллионеров, снабжавших вооружением воюющие стороны.

«На Памирах», «Памирские походы» Рустам-бека… Теперь их не найдешь ни в одной библиотеке! Это же все про здешние места! Один регион! Многополосная, проложенная давно дорога! По ней гнали не только наркоту! Полная ясность могла помочь сохранить жизнь Неерии. Но у Рэмбо не было заказа на «Рассветбанк», как и на раскрытие убийств в команде «Дромита».

«Что вы можете предложить?»

Рэмбо показал вытянутой рукой.

«Пистолет…»

Помощник покачал головой.

Пистолеты не требовались. Помощник показал двумя уками, словно стрелял из автомата.

«Можно…»

Рэмбо показал пересланный ему факсом снимок генерала Гореватых, сделанный у его дома.

Помощник кивнул. Дописал: «Марьясов».

Потом показал себе на плечи. «Военный. Погоны…»

«Вы ждете его?»

Ответ был готов. Секретарь писал по-русски грамотно, без ошибок. Сильный акцент, с которым он изъяснялся, на бумаге, естественно, исчезал. Со стороны было похоже на переписку глухонемых.

«КОДС» не существует. Марьясов не выполнил обязательств по охране. Судно, которое он курировал, пришлось затопить…»

Без сомнения, на судне шло оружие для Северного Кавказа.

«Бизнес „Рассветбанка“! Оружие и наркота!»

Рэмбо почувствовал, как наступил на хвост Гореватых. Он, не глядя, вынимал из барсетки купюру за купюрой… Помощник так же, не считая, забирал.

«Кто получал бланки паспортов?»

«Бобров. Вабкент. Майор милиции…»

«А Камал Халифа?»

Помощник выразительно взглянул на кабинет босса. Разговор был закончен. Рэмбо сложил бумагу, на которой они писали, спрятал в карман. Жечь не стал. Возвратившийся Валижон сразу бы обо всем догадался. Оставил визитную карточку с телефоном.

— Спасибо. Я, наверное, не смогу ждать…

— Мы поставим чай.

— Спасибо. Надо ехать…

Рэмбо взглянул в окно, внизу он увидел Валижона, тот сидел в машине. Узбекский Мегрэ был человеком деликатным. Он предпочел не участвовать в переговорах с помощником Камала Халифа. Кроме того, существовал баланс сил, Рэмбо улетал, а он оставался здесь.

Здание областного главпочтамта оказалось в самом центре — массивное, построенное в колониальном стиле в начале века. У подъезда Валижон простился:

— Успехов.

— В Москве увидимся…

Операционный зал был огромен, как вокзал. Внутри было тихо. Несколько женщин по другую сторону барьера что-то молча неторопливо считали, отмечая на листочках. Рэмбо подошел к барьеру.

—Я жду факсы… — Он положил паспорт.

Женщина достала несколько пачек бумаг.

Факс из Иерусалима был еще от первого дня прибытия Неерии с секьюрити в Израиль. Игумнов сообщал лаконично: «Прибыли. Полный порядок…»

Из Москвы, поступили копии документов, полученных РУОПом и пересланных Бутурлиным. Следственный комитет МВД возбудил несколько уголовных дел, в том числе о незаконном вывозе валюты за границу. В постановлении было указано «мошенничество в отношении гр-на Арабова Н. при обмене наличных денег на чек в швейцарский банк UBS»…