Отшельник - Страница 5

– Обалдеть, Самойлова. Реально обалдеть. Как можно было такую красоту прятать под этим бесформенным барахлом? Будь у меня побольше времени, я бы, может, тебя моделью пристроила, а так… Все, ладно. Подписывай, и тебя отвезут на встречу… на собеседование.

Сунула мне два листа бумаги.

– Я все же хотела бы почитать.

Глаза Ларисы вспыхнули, и она нервно постучала по столешнице. В этот момент зазвонил мой сотовый. Я быстро достала его из сумочки и ответила.

– Да, мам… да.

– Снимки Митины пришли, Надь.

Голос глухой, дрожащий и слышно, что плакала она. Я выпрямилась на стуле, а Лариса мне подсунула шариковую ручку.

– И что там?

Мама всхлипнула.

– Опухоль. Пока не знают какая – злокачественная или доброкачественная. Надо в город соседний везти, там частную клинику открыли недавно. Светлана Анатольевна очень рекомендует, там знакомый ее нейрохирург работает.

В тишине голос мамы разносился по всему кабинету, и Лариса поскребла ноготками по конверту, привлекая мое внимание.

– Повези, мам, обязательно. Я тебе деньги переведу.

– Это большие деньги, дочка. Я узнавала… Господи, что делать, а? Я тетке твоей звонила, отцовской сестре – она обещала занять немного и…

В этот момент я поставила две подписи и протянула ручку Ларисе, а она подвинула ко мне конверт.

– Не надо никому звонить – мне дали аванс. Я положу тебе деньги на карту, и вези Митю в клинику. Попроси соседей – дядь Петя точно сможет отвезти вас. Заплатишь ему за бензин.

Я закрыла старенький сотовый и хотела положить в сумочку, но Лариса отобрала ее у меня и достала из пакета другую – бордовую с серебристыми вставками.

– Эта подойдет больше. И давай все же попробуем что-то навертеть с твоими волосами.

– Стричь не дам!

– Ненормальная. Стричь и не надо. Я сама тобой займусь, нет времени звать всяких парикмахеров и визажистов. Хотя не мешало бы.

Через час Лариса повернула меня к зеркалу, но мне было наплевать, что там она нарисовала мне на лице и какую прическу соорудила. Я думала о словах мамы и искренне надеялась, что опухоль не злокачественная. Пусть нам повезет и ей там скажут, что у Мити есть шансы выкарабкаться.

– Посмотри на себя. Вот это другое дело. Куколка.

Я ожидала увидеть разукрашенное пугало, но макияж был аккуратным и очень естественным, при этом мое лицо действительно напоминало кукольное, а волосы распущены и собраны заколкой так, чтобы подняться до бедер.

– Нравится?

– Да. Очень хорошо получилось. Не ярко. Не люблю ярко.

– Я курсы визажиста закончила. Мечтала стать моделью, но меня не брали, и я готовила к показам девчонок. Потом встретила на одном из дефиле в столице Гошеньку, и он женился на мне. Сделал из меня такую, как я сейчас, красавицу для себя и на подиум не пустил.

Я так и не поняла – жалеет она об этом или нет.

– Так, ладно, пошли. И запомни – ты еще будешь мне благодарна за все. Я все сделала только для тебя!

Я быстро закивала и сжала ее руки.

– Прости. Я просто сильно нервничала. Спасибо тебе огромное. Ты очень много сделала для меня, и правда. Я безумно тебе благодарна.

– Вот и хорошо. Поезжай. Тебя отвезет наш водитель. Аааа, документы пока оставь, я оформлю тебе трудовую карточку от нашего агентства.

– Паспорт?

– Да, паспорт, свидетельство о рождении. Я забыла записать, дурья моя башка. Кажется, даже в договор не внесла. Я верну тебе документы в выходной – заеду как раз небольшую проблемку уладить с мадам Ведьмой.

Я протянула ей паспорт, и на ее лице появилась широчайшая улыбка… но глаза все же не улыбались.

– Еще увидимся и, если что, звони мне. Любую проблему можно уладить. Хорошо?

– Конечно. Ты меня проведешь?

– Нет, снаружи стоит Валера – твой водитель и сопровождающий. Он отвезет тебя на место. Ну все. Удачи.

Чмокнула меня в щеку. Точнее, воздух у моей щеки. В коридоре меня, и правда, ждал парень в аккуратном деловом костюме, сложив руки за спиной. Я обернулась на Ларису, а та помахала мне рукой и подмигнула, но, когда я обернулась еще раз – она уже кому-то звонила и нервно захлопнула дверь в кабинете.

Тот человек мне гадок,

В ком мысли гнусные, язык же льстив и гладок.

© Уильям Шекспир

Я ощущала себя Золушкой, ну приблизительно. Потому что у меня уже очень давно не было обновок, я не ездила в такой шикарной машине и у меня никогда в сумочке не лежало столько денег. Не важно, что мне нужно будет их отправить маме… точнее, именно это и важно. Не важно, что они не останутся у меня. Вместе с эйфорией в голове пульсировал страх. Вспоминались слова Ларисы о хозяйке дома. И сердце вдруг сжалось очень сильно, а вдруг я ей не понравлюсь и меня рассчитают в первый же день? Тут же стало нехорошо. Я разнервничалась и тяжело выдохнула. Водитель бросил на меня взгляд и резко отвел его в сторону. Восковой манекен. Ни одной эмоции на физиономии и перчатки белые на руках.

Я отвернулась к окну, глядя на проносящиеся мимо загородные пейзажи. Хотя бы на пригород посмотрю. На столицу не получилось. Хотя я так давно мечтала. Ничего, в следующий выходной обязательно съезжу и погуляю по городу. Щеку приятно щекотал мех полушубка. Надо же – полушубок. У меня была лишь теплая стеганая куртка и то уже лет пять одна и та же с подстежкой, которую снимали весной и осенью. Мама ее уже и зашивала, и змейку меняла, и карманы новые пришила со своей куртки. А сейчас на мне какие-то вещи совсем из другой жизни. Из той, что по телевизору показывают или в книжках пишут. Иногда ловила свое отражение в зеркале заднего обзора и моментами мне казалось, что это не я. Та девушка мало на меня была похожа. И… она впервые мне нравилась.

«– У тебя такие красивые большие голубые глаза, Самойлова. Ты должна непременно подчеркивать их и скулы эти. Ты не представляешь, сколькие за ними бегают к пластическим хирургам, а губы – полные и сочные. Я бы их только блеском красила. Но волосы надо обрезать. Они, конечно, шикарные, светло-русые, но вот эти твои косы, как село какое-то».

Голос Лариски звучал в голове, а я тронула пальцами скулы – лицо, как лицо. Мужчины меня особо вниманием не баловали. Может, потому что я не думала об этом или не замечала. Светлана Анатольевна говорила, что я закрыта для знакомства. Замкнутая. И я их пугаю своей холодностью.

«Ледышка ты, Надька. Бесчувственный кусок льда. Влечешь, а потом отталкивает от тебя, как от морозильника. Красивая и холодная. Вера горячая, как огонь, а ты – труп. Лучше ее трахать после ее всех хахалей, чем тебя пытаться хоть немножко разогреть. Даже целка твоя на хрен не нужна. Кривишься брезгливо, и не стоит у меня на тебя».

Я тогда ударила Стаса по физиономии и плакала в туалете у раковины. Потому что он мне нравился. Очень нравился. Я думала, у нас что-то получится. А потом с лаборанткой его увидела – зажимались на лестнице. Было больно. Точнее, обидно. Что такое боль, я еще не знала. Тогда.

Какой наивной и хорошей девочкой я ехала в Багровый закат. Да, этот дом назывался именно так. И от этого названия становилось так волнительно внутри. Перед глазами возникал дворец из сказки на высокой горе, освещенный розовыми лучами солнца. Идиотка. Я знаю. Но девочки, которым никто не делал больно, верят в сказки и в принцев. Я тоже верила. Мне еще не встречалась грязь этого мира, не встречались подлые и страшные люди. Те, кто были рядом, любили меня.

Я даже представить не могла, насколько красивым и живым окажется этот дом на самом деле. По началу он мне показался именно таким – живым. Потом я начну думать совсем иначе. Огромный и величественный из красного камня, действительно похож на дворец. И еще багровый потому, что стены усадьбы летом увиты мелкими дикими алыми розами. Потом… спустя месяцы, я увижу эту мрачную красоту своими глазами. Ну и, конечно, знаменитый закат, который очень часто и зимой, и летом окрашивал всю местность в ярко-алый цвет.