Отрешённые люди - Страница 24

«Добре, добре, – думал про себя Зубарев, – знать, у Натальи игла в пальцах держаться будет, добре…»

– И что ему вновь на ум взбрело… – со вздохом отчитывала мужа Гликерия Фроловна, – как блохами накусанный, умчался, одного только Тишку из работников и взял с собой, вертопрах этакий. Другие мужики, как мужики, приказных заместо себя отправляют и на ярмарки, и по иным делам торговым, а мой… прости Господи, на месте недели не усидит. Соседей и то чаще вижу, нежели мужа законного.

– Вернется, – монотонно вставил занятый своими мыслями Зубарев.

– Вернуться-то вернется, а потом опять усвищет. Знаю я его. Тут к Наталье сватов грозились заслать, – хитро глянула хозяйка на гостя, – а кто их слать будет, коль хозяина дома сроду не застать.

– Сватов? К Наташке? – встрепенулся мигом Василий Павлович – А кто свататься собрался? Я, поди, и знаю их?

– Поди, и знаешь, – кивнула головой Гликерия Фроловна, – да чего о том ране времени говорить, коль не приехали покуль, а лишь грозились…

– Так оно так, – поддакнул Зубарев, – а я вот к Василию по делу…

– Может, я чем помогу?

– Хотел про цены на муку, на лен узнать, какие нынче по весне будут, – ответил тот заранее приготовленной фразой.

– А у иных купцов нельзя никак узнать? Не сказывают, что ль? – вкрадчиво спросила хозяйка и, не дождавшись ответа, продолжила: – Чай будешь пить али так посидишь?

– Да пойду уже, – поднялся Василий Павлович, – обоз готовить надо.

– Ну, спаси, Господи, – перекрестила его вслед хозяйка. – Я хозяину-то скажу, что ты захаживал.

– Скажи, скажи, Фроловна, – надевая шапку, на пороге ответил тот, продолжая думать о своем.

Примчался Василий Пименов к кануну Светлого Воскресения. Зубаревы узнали о том на следующий день от знакомых, что видели его на базаре, но ехать свататься перед самой Пасхой было неловко, решили выждать срок, чтоб отправиться как должно, как принято у всех добрых людей. Но на Светлый четверг, вечером, в дом к ним заявился чем-то опечаленный Михаил Яковлевич Корнильев и, не успев снять шубы, сообщал с порога:

– С Федором, братом моим, горе случилось.

– Да что такое? Он вроде как с обозом в степь отправился на торги? – удивился Василий Павлович, стоявший вместе с Иваном на пороге горницы.

– Именно так. А вчерась прискакал оттудова верный человек и сообщал, что киргизы его со всем обозом к себе увели и выкуп немалый требуют.

– Да сроду такого не припомню, – всплеснула руками бывшая здесь же, в прихожей, Варвара Григорьевна.

– Не тронь лиха, пока лежит тихо, – сокрушенно вздохнул Корнильев, присаживаясь на лавку в горнице, куда они прошли для разговора.

– Большой выкуп требуют? – поинтересовался Зубарев, заранее зная, что Михаил впрямую не ответит, уйдет в сторону.

– Солидный выкуп, – уклончиво ответил тот, – да не в выкупе даже и дело…

– Еще чего просят?

– Дело в том, как выкуп тот надобно им в стойбище доставить. Сам я ехать не могу, дел невпроворот, у Алексея стекольная фабрика, не бросишь, Василий, младший наш, – Зубарев кивнул понятливо головой, ему были знакомы приемы младшего Корнильева и его умение выходить сухим из воды, – захворал, занемог, как про то известие услыхал. Дело-то такое, можно и без головы, с такими деньгами едучи, остаться, – провел он ладонью по горлу.

– Так ведь туда полки наши ушли, в степь, – встрял Иван Зубарев.

– Вот из-за них киргизцы как раз и озлились. Солдаты, видать, поразорили их стойбища, скот поугоняли, а может, еще чего, в общем, киргизцы обещали всех купцов, кто мимо них ехать будет, ловить, у себя держать, пока за них выкуп не дадут.

– Выкуп-то они возьмут, – почесал в затылке Василии Павлович, – а вот отпустят ли Федора с миром? Я их норов давненько знаю, имел дело с ихним братом.

– Вот как тут поступать? – перекрестившись на темные образа, спросил Михаил Яковлевич. – Казаков нанимать, чтоб отбили Федора?

– А чего б не попробовать? – шмякнул кулаком по столу Василий Павлович, которого самого несколько лет назад хорошо пощипали в степи, после чего он более года расплачивался за взятые в долг товары.

– Что ты, Иван, скажешь? – обратился Корнильев к младшему Зубареву.

– Я б не так поступил, – скупо ответил тот.

– Да? И как же? Скажи, послухаем.

– Надо ихнего старшину похитить или кого иного из иных знатных людей, а потом и поменять на Федора.

– Ишь ты каков?! – покрутил головой Михаил Яковлевич. – Только кто за такое дело рисковое возьмется? Уж не ты ли?

– Возьмусь, – спокойно ответил он, и глаза у него зажглись. Отец, хорошо знавший, что обозначает этот блеск, только крякнул и громко высморкался.

– Чего скажешь? – Корнильев глянул на Зубарева-старшего.

– Ох и хитер ты, Михаил, – Василию Павловичу подобная затея сына была явно не по душе, – знал, неспроста ты к нам зашел. Опять станешь Ивана сбивать на дурь какую. Все тебе мало… И так едва из острога его выручили. Пущай пожил бы хоть чуток без азарту, или не знаешь, каков он? Мы тут собрались было свататься… – На этих словах Василий Павлович прикусил язык, поняв, что сказанул лишку, но было уже поздно, и Корнильев заулыбался и лукаво сощурился.

– А-а-а… вон оно в чем дело? И к кому свататься собрались? Отчего я о том ничего не знаю? Вот молчальники великие! Нехорошо, ой, нехорошо родных людей забывать…

– Зато ты о нас, Мишка, помнишь. Чего Федора не остановил, когда он в такое время в степь поехал? Знал, поди, что солдаты на войну отправились, добра не жди, – продолжал выговаривать ему Зубарев-старший, но по тону было видно, что он уже помягчал, смирился с мыслью, что сыну придется ехать в степь на выручку богатого родственника.

– Ладно, ладно, – примирительно взял за руку разошедшегося хозяина Корнильев, – я же не задаром его об услуге прошу, заплачу за брата родного. Сын у тебя, Василий Палыч, вон каков, башковитый, за печкой его не упрячешь, – и он похлопал по плечу своего двоюродного брата, который засмущался, потупил глаза, и легкий румянец окрасил его слегка смуглые щеки.

– Чего ты, отец, испугался? Не впервой мне, вывернусь…

– Ага, вывернешься. Тулуп выворачивали, выворачивали, пока на две половины не разорвали. Киргизцы, они шутить не станут, пырнут ножичком в брюхо, и поминай, как звали. А ножички у них знаешь какие? Во! Насквозь выйдет и еще останется.

– Поди, не дойдет до смертоубийства, – попробовал успокоить Зубарева Михаил Корнильев, – не тот человек у тебя Иван, чтоб пузо свое под нож киргизский подставлять. Так говорю?

– Решайте сами, – махнул расстроенный Василий Павлович и пошел из горницы, – но чтоб через месяц был тут, а то… – и, не договорив, ушел к себе в кабинетик.

Двоюродные братья, оставшись одни, переглянулись, и Михаил, который был на добрых полтора десятка лет старше Ивана, подмигнул тому и, перейдя на шепот, спросил:

– Значит, под венец идти собрался? Набегался по девкам уже? Гляди, не прогадай. Жена как голова, одна до самой смерти дается.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.